Ардмир Мари - Некромант-самоучка, или Форменное безобразие

Поэтому предложение Всеволода помочь профессору Ссэргу с практической работой, было принято Гербертом на ура. И парням разминка, и ему упрощение поисков, главное, только не спутать рыженькую Гладеньких с одной из худышек. А все потому, что разборки с влюбленным Всеволодом дело не из приятных…

И вот теперь, удерживая крест над головой и прислушиваясь к мягким шагам крадущихся по кочкам некромантов, он думал о том, как отловить в их массе всех светленьких и длинноволосых худышек.

Поднять кладбище на уши нельзя, устроить эффект трясины и затянуть девчонок вниз так же. Ведь как бы ни ругался профессор на группы, но вот уже десять минут никто их практикующихся правил безопасности не нарушил. Ступают тихо, пустые могилы сканируют аккуратно, заклинания шепчут напевно, чтобы не потревожить оживших мертвяков, то бишь Графитовых. Тут уж ненароком подумаешь, что темные искусники без нарушений по пустым захоронениям разойдутся, ритуал возвращения проведут, и прощай славная идея с тренировкой и проверкой.

Но додумать он не успел, как совсем рядом раздался вскрик и ктото очень легкий поскользнулся.

— Наконец-то, — рыкнул он и, трансформировав кисть под птичью лапу, пробил ею болотную жижу близ жертвы, медленно, неторопливо, чтобы проверить — помнит ли она главное правило поведения на кладбище: "Если там есть живые мертвецы, притворись мертвой".

К ее ужасу и к его счастью, девица оказалась забывчивой и недалекой.

— Что это?! — пискляво вопросила она и вместе со вторым нарушила третье правило — шарахнулась в сторону от ищущей лапы.

Ее перепуганное: "А-а-а-а!" спровоцировало падение других, а затем и их столь же глупые попытки побега.

— Пусти! — заныли справа.

— Не хочу… — а это уже далеко позади и тоже женским голосом.

— Мамочки! Дайте руку! Дайте руку!

— Держи… — произнес кто-то из сильной половины некромантов. И вслед за этим раздался громкий плюх, а затем вибрирующий от ужаса бас: — Спасите! То-н-ну-у-у-у…

"Буль!" — отозвалось болото. — "Буль, буль!" и мужским удивленным многоголосьем: — Чего?

Чтобы посмотреть на орущего некроманта, разведчики перестали тянуть на дно, собственных перепуганных жертв. В принципе, практическую часть уже можно было считать ими заваленной, но юные, а от того и очень наглые второкурсницы решили отыграться. И нарушили четвертое правило Свода Темного Искусства — попытались отбиться.

— Эндар-Риус осва Койя! — прошептала пигалица, удерживаемая Гером, и раскрыла чуть дрожащие ладони.

Это было глупо и фактическим приглашением ко второй части действа, а так как умной оказалась не одна она, и по кладбищу зашипели-зашептали многие, в следующее мгновение полигон дрогнул. Поднялся ветер, в мгновение ока загасивший все факелы практикующихся и даже магические маяки, установленные по краям по заболоченного кладбища.

Это был сигнал к финальному действию. И Графитовые начали выбираться на поверхность, в соответствии с требованиями профессора Ссэрга: в полуоборотах, с наращенными гребнями, трансформацией конечностей, накладными костяными отростками, они смотрелись не хуже кладбищенских мертвяков и от насланных проклятий избавлялись почти так же споро, расплетали пока никто из некромантов не пострадал от рук своих же безмозглых коллег. Но стоило Геру уничтожить проклятье Огненного смерча и схватить паникершу за руку, как она начала создавать Лавовый аналог.

— Эндар-Риус осва Гай…!

— Захлопни пасть! — рявкнул он. Эта захлопнула, а вот та дура, над которой возвышался Всеволод, со страха договорила свое.

— … Найхарагга-ра!

— Кадет Гладеньких! — воскликнул профессор, седея на глазах. Он не успел закупорить силу, которую девчонка вложила в свои слова, и теперь на глазах старел от ужаса. Морозные иглы не смертельны, если проклятье произнесено в пустыне, но очень опасны, если прозвучало оно на воде.

И едва было сказано последнее слово, как острые кристаллизирующиеся шипы незамедлительно устремились вверх, пробивая тину и трясину, надгробья и кочки с погребальной травой, вытягиваясь до толщины иглы, они достигают невероятной высоты, разрывая все вокруг. Слишком быстро, слишком стремительно. И на то, чтобы расплести проклятье нет ни достаточного времени, ни сил.

— На кресты! — рявкнул Герберт и, закинув испуганную пигалицу на плечо, огромным ястребом взмыл вверх.

Секунда на то, чтобы донести ее и еще двоих до площадки, секунда, чтобы вернуться назад. Нваг-нваг Севой на вызов профессора уже отреагировал и принял меры, кристаллы стали расти на порядок медленней, но все равно расти. И разбивая о них собственные крылья и лапы, Герберт как и большинство его парней, кружил над полигоном спасая перепуганных второкурсников некромантов.

Сам не заметил, как вынес с кладбища, а заодно и взвесил длинноволосое большинство кадетов, но радоваться не спешил потому, что не видел Всеволода. Самого крупного из разведчиков не оказалось, ни среди ставших на крыло, ни среди спасенных. Впрочем, как и его зазнобы рыженькой Гладеньких. Конечно, на ум пришла пара дельных мыслишек о том, чем они могут средь игл заниматься.

Герберт и сам был бы рад этой гадости кудрявой по шее надавать, но, Таррах их разорви, ни оборотень, ни она на позывные браслетов не откликались.

— Я оживлю ее и сам прибью! — дрожащим голосом обещал абсолютно белый профессор. Через настроенный деканом портал, он выводил перепуганных кадетов в лекарское крыло академии. И ведя подсчет некромантов, в который раз попросил Севойя просканировать полигон.

"Не могу, — откликнулся дух-хрунитель через эхо-порт. — Пока заклинание не будет реализовано, я ничего сделать не в силах".

— Погано, — произнес метаморф, стряхивая с израненных крыльев руки восхищенных идиоток, пристающих со своим — благодарю.

Воздержаться от проклятий у них мозгов не хватило, а на: "Ты такой сильный Дао-дво!" — с лихвой.

— Теневая… — произнес он, зовя сквозь пространство, — симпатяшка, мне нужна помощь. — И глянув на выжидательно застывших девчонок, грубо ответил: — Не ваша, и не мне, свои способности вы уже показали.

Смутились и, понурив головы, глупые мстительницы медленно прошли в портал.

— Хозь-зяин?! — кука в мгновение ока оказалась на его плече.

Довольная, с сияющим взглядом и улыбкой от уха до уха.

— Покажи где здесь Всеволод и рыжая его Гладеньких, — попросил многоликий, уже не веря, что парень и его возлюбленная живы.

Парочка стояла в самом эпицентре магической волны и, зная об этом, сложно поверить в чудо.

Его мысли кука подтвердила довольным голоском:

— Искать бессмысленно!

— Хорошо, покажи, где тела.

— А их здесь нет! — заявила нежить, чуть ли не с любовью взирая на полигон, медленно зарастающий двадцати пятиметровыми кристаллами.

— Не понял, — с трудом разлепил он губы, — поясни.

— а нечего пой-яснь-нять, они у семейства Гладеньких в гость-тях.

Готовят к погребению, — понял Герберт Дао-дво и тряхнул головой, сбрасывая с себя оборот.

— Проклятье!

— Таррах! — выдал преподаватель, думающий о том же что и метаморф.

— Дя, — согласилась с ними кука. — Лечитсь-ся они там будут долго, нудно и весьма серьезно. Девчонка с перепуга его Черным колоколом стукнула, а затем скрутила Струнами тьмы и пока кровь не увидела, стопроцентно думала — мертвь-вяк.

— Она же вампир…

— Дя, полукровка она, — отмахнулась теневая. — Кровь не чувствует, но в подпространство уходит. Вот и его уть-тянула домой.

— Зачем? — не понял Гер.

— Лечитьсь-ся и договоритьсь-ся по ходу дела. А ты не слышал разве? Еще один суд их семьй-я не перенесет…

Ее слова услышал абсолютно седой профессор Ссэрг и, зачеркнув последнего кадета в своем списке, он подошел ближе, прохрипел:

— Если у этой… суда и не будет, то перевод на другой факультет я ей устрою!

— Отчисление скорее, — ворчливо отозвался Севой по эхо-порту.

На что мелочь лопоухая, лапку подняла, на коготки свои посмотрела и задумчиво произнесла:

— Сомнения гложут, ой гложут… Первое не позволит семья ее родителей, второе семья ее жениха. — И разведя лапки в стороны вопросила: — А чего удивлятьсь-ся? Думаете, Всеволод просто так Черный колокол пропустил и подставился? И даже не говорите мне о его усталости и внезапности удара, он Графи…

Теневая не договорила, она совершенно неожиданно оказалась сдвинута с плеч метаморфа, нежными ручками Изы Гольман, что совсем недавно уходила в портал, а теперь вернулась. Почему?

— Герберт! — пышногрудая она прильнула к нему, покрывая лицо многоликого жаркими поцелуями. — Какое счастье, спас меня именно ты!

— Это легко исправить, — отозвалась кука, воинственно растопырив уши. — Слышь, красотка, отойди!