Академия для наследников - Анастасия Ольховикова
– Ну что же, – после недолгого молчания выдал некромант, – если вы свои проблемы решили, то предлагаю оставить их за стенами подземелья.
– Конечно, стор Эвангелион, – показалось, или в голосе друга прозвучала хорошо скрытая издевка? – Все личные вопросы мы будем решать по мере их поступления!
– В таком случае, – а некромант явно интонацию Амона проигнорировал! – Тема сегодняшнего занятия выглядит следующим образом: вызов ближайшего знакомого духа с той стороны. Естественно, такого, которого вы в состоянии удержать. Уважаемые суолы, – обратился он к присутствующим с хитрой улыбкой, за которой я почуяла непременный подвох, – как вы относитесь к тому, чтобы совместить приятное с полезным?
– То есть, Гейл? – спросил один из самых смелых. – Что ты имеешь в виду?
– У нас есть пара припозднившихся суолов, – и вот теперь стало ясно, к чему клонит один не в меру мстительный стор. Почему мстительный? Ну а кто бы стал отыгрываться на своих учениках сразу же после совершенного проступка? – Поскольку Морин – далеко не самый обычный вид некроманта, ей грань между мирами не открыть. Зато Амон, – Гейл даже заулыбался шире, – у нас в этом настоящий мастер. Так что сегодня мы попробуем вызвать духа, связанного с нашей уважаемой суолой, учащейся на двух факультетах, и, возможно, попытаемся узнать, что же за дух придет к Морин в гости. Не расстраивайтесь, Морин, – попытался подбодрить он меня, заметив кислую мину, – я буду страховать.
Мы с Амоном поглядели друг на друга совершенно одинаково – с видом двух обреченных людей. Затем, перед тем, как направиться к уступу с мелом, Амон еле слышно процедил:
– Демонов шутник! Даром что на пять лет старше…
Я с удивлением посмотрела в сторону стора Эвангелиона. Как?! У них с Амоном настолько небольшая разница в возрасте? Получается, со мной эта цифра возрастает до семи лет? А выглядел Гейл намного старше двадцати пяти… я бы не меньше тридцати дала! Неужели в его жизни происходили события, заставившие пересмотреть свое отношение к миру?
– Мелкая, – из задумчивости меня вывел напряженный голос Амона. Встрепенувшись, я поняла, что он уже начертил круг вызова по всем правилам, даже снабдив его дополнительной защитой. Внутри находились руны близких и родственных отношений – это чтобы не привлечь ненужного внимания, догадалась я. Только вот кто мог бы прийти на свидание? Не так уж много душ мбыло знакомо. Быть может, это окажется какой–то из дальних родственников?
Я кивнула товарищу, что готова, и тот начал произносить заклинание вызова сущности с той стороны. Мое дело было небольшим: оказаться рядом с кругом и подумать о том, кого бы я хотела увидеть. Остальные некроманты обступили образованную Амоном границу, оставив ему пространство для маневров: блондин неспешно прохаживался вдоль меловой черты, не останавливаясь, читая слова вызова. Я снова глянула на стора Эвангелиона, сосредоточенного не меньше Амона. А потом что–то изнутри круга заставило меня отвлечься.
Не знаю, как именно я должна была вызывать эту душу. Внутри возникло стойкое ощущение, что нужно приблизиться к самой границе, что я и сделала, постепенно ощущая, как приглушаются окружающие меня звуки. Все перестало быть важным, кроме таинственного света, что зарождался внутри созданной Амоном границы. Рука потянулась к мерцанию сама собой. А потом произошло невероятное: нечто изнутри, мигом превратившись в небольшой сияющий шар, с шипением ударилось мне в грудную клетку и растворилось внутри тела. Переведя непонимающий взгляд на Гейла, я обнаружила, что он уже спешит ко мне. И вдруг всю меня обуяла страшная ненависть по отношению к некроманту. Оскалившись, я рванула навстречу, уже исчезающим сознанием понимая, что толкнула его настолько сильно, что мы оба падаем на каменный пол.
Я долго не могла прийти в себя. Мне все мерещились странные, совершенно не похожие на те, что создавались студентами в подземелье, звуки. А когда я очнулась, и вовсе испугалась: вокруг не оказалось ничего, кроме тьмы и золотистых качелей, на которых я и сидела. Шумно выдохнув, я почувствовала чужую теплую руку на плече, а потом самый любимый в мире голос сказал:
– Не бойся, маленькая, я не причиню тебе вреда…
Ну конечно! На этих качелях я любила в детстве ждать, когда в сад придет папа, чтобы покатать меня! Это же часть моих воспоминаний! Резко поднявшись, отчего ладонь, дарившую теплоту, пришлось сбросить, я круто развернулась и упала в широкие объятия папы. Да, именно так он всегда и делал: распахивал руки, когда мне было не по себе, и все страхи уходили.
– Пап! Папочка!- зашептала я, уткнувшись в золотистые одежды отца.
– Девочка моя… – сбившимся голосом прошептал бывший король Жизни. – Только не пугайся, Армина, у меня не так много времени. Некромант снаружи уже пытается разделить мою душу с твоей.
– Пап, ты внутри меня? – потрясенно посмотрела я на родителя. – Это ты прорвался с той стороны?
– Я, – улыбнулся он тепло и светло. – Мы же родственники по крови, будь ты инициатором круга, привязала бы меня к себе, как поступила с Цериусом.
– Пап, ты про него знаешь? – я внезапно всхлипнула, желая рассказать отцу обо всех своих бедах. Я была уверена: он сможет помочь… – Дарий хочет жениться на мне, чтобы убить!
– Знаю, – нахмурился отец. – Стоило умереть, чтобы узнать о коварном плане Дюрэя Маерийского… Я все знаю, хорошая моя.
– Папа, как мне избавиться от Дария? – слезы закапали сами собой: отец ведь демон наполовину, он должен знать ответ на этот вопрос!
– Тебе придется самой выяснять это, – с сожалением ответил отец. – Как же я жалею, что не знакомил тебя с наследием демонов! А теперь вокруг тебя стаями кружат некроманты с одним лишь желанием: заполучить потомка светлых! – со злостью и раздражением выпалил он. Мне сделалось не по себе.
– Пап? – настороженно обратилась к нему я. – Пап, ты зачем моим телом овладел?
– Хочу задушить этого черноволосого, – похоже, папа не на шутку разошелся. Честно говоря, видеть Армана Биорийского в крайней степени ярости было непривычно. И довольно страшно.
– Пап, не надо! – взмолилась я, вцепившись в локоть короля и глядя прямо в глаза. – Гейл –
