"Кэшбек" для Судьбы и учеба вне правил - Татьяна Мираббилис
— Выходите. Вас встретят.
— А ты? Позже?
— Нет.
— Но как же? Ты ведь сам говорил!
— Лучше я подожду вас здесь. Так будет надежнее. Даже сухой лист, постоянно перемещающийся по стене общежития, привлечет внимание, — Люгест вдруг стал очень серьезным. — У вас, змей, термодатчики тепловые волны ловят на раз. Старшему курсу для этого даже менять ипостась не придется, если что заподозрят. А так я всегда смогу предупредить, если возвращаться будет опасно. А потанцевать еще успеем. И не раз.
— Но сейчас никто из них не уловил теплового источника от сухого листа.
— Так они не искали. Просто отстаивали смену. А при повышенной готовности засекут моментально. И вот, что бы не произошло неприятностей, мне лучше остаться здесь и отследить перемещения нагов, — утешил Мимиктус-листохвост.
— Ага, а на свист птиц они не станут искать источник тепла?
Обворожительно-дьявольская улыбка Люгеста в полутьме произвела эффект остановки сердца, девичьего сердца. Геккон подтвердил свое прозвище.
— И они всего лишь отметят нахождение предмета с инфракрасным излучение, что будет соответствовать телу от небольшой пичуги. Никто ведь не будет ее искать. И я благополучно улизну.
Я прокрутила в голове объяснения геккона на ошибки. Вроде бы их нет, и потянула подругу на выход.
— Жаль, что тебя не будет, — это Сенти.
— Вот за меня и потанцуйте от души. Потом сочтемся.
Часть 2. Глава 24. Вальс под пологом тишины
Внизу нас «приняли», едва ли не у самого входа в общежитие. Отвлекать никого не понадобилось, и ребята немного изменили первоначальный план. Азур и Хенсай сопровождали нас, а Арес и Томас шли впереди разведкой.
Томас в этом своем истинном виде был похож на змею на ножках и без проблем маскировался в траве. Парни на это никак не реагировали. Видимо, уже привыкли, что их собрат «по несчастью» выбирал для себя любую ипостась, от матери или отца, по необходимости. Сейчас, его змеиная внешность вписывалась в поставленную задачу, как нельзя лучше. А вот мы с подругой то и дело неприлично открывали роты, стоило впереди заметить характерное змеиное движение.
Арес выбирал путь, где зелень побольше и повыше. На ее фоне среднего размера варан мог вполне затеряться или вписаться элементом пейзажа в виде компактной куртинки сочных трав.
Язур Неш, хоть и был меньше изумрудного варана, в разведчики не годился. Яркая расцветка выдавала его с головой среди привычно зеленых полянок, а тем паче каменных дорожек, а потому он чинно и без претензий топал сейчас с моей стороны. Хенсай прикрывал Милисент.
К стадиону мы прорывались перебежками. Сначала обошли общежитие с противоположной стороны, затем — плац со стеллой. Это было самое трудное — местность открытая и большая. Временами останавливались, прислушивались к звукам веселья. Так и дошли.
Корпус для второкурсников проскочили последним, с тыла. Обогнули по лесному массиву черепаший хвост-полигон и зашли на стадион с черного хода.
Крытая часть стадиона — наиболее удаленная от места вечеринки. Но музыка долетала и сюда. Магические усилители звука — это не хухры-мухры. Томас и Язур куда-то исчезли. Остались только Хенсай и Арес. И вот тут нас с Сенти накрыло смущение.
— Парни на «стреме», — поведал Арес, правильно оценив наше замешательство, и пригласил Милисент на тур вальса.
Вальса? Сюда доносилась быстрая, зубодробильная мелодия из современных хитов. Мы с Сенти переглянулись. И вдруг наступила тишина. Из нее медленно, словно разматываясь легкими волокнами шелка, полилась приятная мелодия.
— Мы установили полог тишины и свою музыку. Можем танцевать то, что хотим.
Хенсай протянул мне ладонь и повел в центр импровизированного танцпола. Эмоций он не излучал, и я терялась в догадках. Парень развернулся ко мне лицом. Осторожно положил руку на талию. Отвел часть пальцев от объекта поддержания, как заправский танцор. Другой рукой бережно обхватил ладонь и повел меня под размеренные звуки вальса.
В какой-то момент потянуло рассмотреть его пристальней. В близи. Когда еще выпадет такой случай? Подняла глаза от вальсирующего вместе с нами спортивного покрытия. Хенсай смотрел в упор. Не вызывающе, но и не отводил взор. Не пытался сделать вид, что «здесь случайно оказался». Он просто смотрел — глубоко, внимательно, вглядываясь в черты лица, глаза. И даже не следил за нашими движениями, чем отличался от меня, контролирующюю каждое па. Как партнер, он был идеальным — сильным, держанным. От него веяло теплом и надежностью.
Музыка сменилась. Мы сменили партнеров. Следующим меня вальсировал Арес Прасикус. Этот партнер был элегантным, внимательным. В его руках чувствовалось, «если взял, без боя не отдам». Уверенность парня, и восхищала, и удивляла. Он кружил меня твердой рукой и с самым благородным намерением — порадовать.
Новая смена партнеров, и легкое-легкое касание Хенсая. Оно осторожное и в то же время крепкое. Тебе словно дают полную свободу, где ты можешь развернуть крылья, не страшась упасть или быть сбитой на взлете, — тебя ограждают от любых напастей.
— Хенсай, почему в библиотеке ваша группа смотрелась совсем по-другому? Кроме, Аделин.
Согласна, не лучший момент. Вопрос выбивал из чувственных движений танца, но безмерно интересовал. На него стоило получить ответ, даже в ущерб приятной атмосфере и возможному недовольству партнера.
— Ты знаешь ответ, — никакого раздражения или досады, словно парень знал всю неотвратимость заданного вопроса. — Так надо было, чтобы не привлекать сразу пристального внимания. Госпожа куратор вполне владеет мастерством иллюзий, но не афиширует его открыто. Вот и расстаралась. Мы тогда только появились в академии. Нужно было осмотреться. Не выставлять себя на показ, с ходу вызывая агрессию адептов. Аделин — девушка. Она одна среди группы. Ей и меняться было незачем. Сразу привлекла внимание и отвела от нас пристальные взгляды. Изменения в ее внешности могли всех насторожить. Враждебности к ней было поменьше, скорее — интерес. Мы же должны были оставаться серой массой, неразличимой для глаза, меняться постепенно. Небольшие выбросы пси-энергии позволили нам вернуться к привычному образу, а вам — не заметить наши изменения. — И снова не отвел глаза.
— Но Томас каким был, таким и остался.
— Он — чешуеног по матери, близкое подобие змеи. На него чары Арнель почему-то не действовали. А использовать свои
