Няня для главы сыскной полиции - Диана Маш

- В твоем мире? – Меньшиков вопросительно приподнял правую бровь, и я поняла, что едва не проговорилась.

- Эээ… в мире небогатых, работящих людей, мы женимся и выходим замуж только по любви, - в голове всплыл образ мачехи, что за мешок картошки едва не продала меня в жены сизоносому гному, но я попыталась поскорее от него отмахнуться.

Ответа от Мирона я так и не дождалась. Раздался стук в дверь, а за ним последовал взволнованный голос Ольги Федоровны.

- Мирон Александрович, там Антип прибёг. Какую-то барыню среди ночи ограбили. Вы срочно нужны в участке.

Мирон собрался меньше, чем за пару минут. Последней надел поясную кобуру. Подошел ко мне и, утопив пятерню в моих волосах, оттянул их назад, заставив приподнять голову.

- Наш разговор не окончен, Маша. Пообещай, что дождешься меня?

Во рту как-то резко пересохло. Я кивнула, и почувствовала, как он коснулся моих губ в жарком, собственническом поцелуе. Дыхание перехватило. Опомнилась, когда в комнате уже никого не было, и только в воздухе чувствовался запах леса и мускуса.

Издав еле слышный, полный отчаяния стон, я залезла с головой под одеяло. Но быстро вспомнив, что нахожусь не в своих покоях, где меня утром могут обнаружить Ольга Федоровна или Глафирия Петровна, вскочила.

Натянув на себя в спешке мятое платье, я собрала с пола нижнее белье, вышла в коридор и на цыпочках прокралась к себе. Закрыв за спиной дверь, разделась, юркнула в постель и, закрыв глаза, начала считать овец.

Обычно я забывалась на десятой или одиннадцатой. А тут счет пошел на сотни, а сна ни в одном глазу. В желудке заурчало. Но не от голода, а от расшалившихся нервов. На сердце легла непонятная тяжесть. Как будто рядом затаилась беда. Но кто в опасности: Поля, Лешка или Мирон?

Боже, пусть это будет обычное несварение.

Из-за сильного ветра распахнулись ставни. Снова поднявшись, я закрыла их, но возвращаться в кровать не торопилась. Решив сходить на кухню, чтобы согреть себе молока, я снова оделась, накинула на плечи теплую шаль - подарок бабы Глаши – вышла из комнаты и спустилась по лестнице.

Тишина в доме была почти осязаемой. И только из гостиной раздавалось тиканье больших напольных часов. Раньше я бы даже не обратила внимание. Но не в этот раз. Волнение не давало покоя, заставляя ежиться и реагировать на каждый шорох.

Если скрип половиц звучал так, будто снаружи гремит гром, раздавшийся стук в дверь больше походил на похоронный набат.

Схватившись за ручку, я осторожно уточнила.

- Кто там?

- Это я, Алексашка.

Услышав приглушенный голос приятеля моего братца, я почувствовала, как по позвоночнику пробежал противный озноб. Плохой знак. В прошлую нашу встречу, этот парнишка принес не самые хорошие новости.

Лешка, охламон этакий, что ты опять наворотил?

Распахнув дверь, я впустила парня в холл, и едва сдержала крик, увидев на его одежде и лице следы крови. Вцепившись в лацканы его шерстяного пиджака, я тяжело задышала.

 Спросить бы, что произошло. Но горло перехватило. И вместо слов выходили только тяжелые хрипы.

 - Г…де А…лексей? – наконец выдохнула я, не прекращая его трясти. А парень даже вырваться не пытался. Стоял, опустив глаза к полу, и кривил губы в беззвучном плаче. – Он ж…ивой?

Мальчишка кивнул.

- У «котов» он. В подвале держат. Прибить грозятся.

- Каких еще «котов»? – зашипела я. - За что прибить?

- Давеча на ярмарке Леха знакомца нашего встретил, - начал Алексашка свой сбивчивый, отрывистый рассказ. - Тот рассказал, что он в банде «котов» ошивается. Деньги большие с налетов имеет. Медовуху пьет, в ус не дует. Ну мы и напросились… к ним. Лешка, когда лопатник спер, это его пацаны на прочность проверяли. Мне повезло, я за компанию вкатился. Ждали, когда нас на первое дело позовут. Сегодня старшой половину ребят к какой-то барышне отправил. А остальных собрал и адрес назвал… ваш.

- Наш?

- Ну «фараона» этого… у которого вы живете, - парень развел руками, оглядываясь по сторонам.

- Мирона… ик… Александровича? – недоверчиво уточнила я.

- Ага. Лешка как услышал, взъярился. Сказал, что мужик хоть и будочник, но хороший. И ежели что, он все ему расскажет. Со старшим сцепился. Тот приказал парням его в подвале запереть, а с утреца на перо и в реку выкинуть. На меня тоже налетели. Ребра наломали. Но я юркий, сбёг… Ты это, кликни своего… Мирона Александровича. Выручать Лешку надо.

У меня от страха, кажется, волосы на голове зашевелились. Сердце отправилось в путешествие по органам желудочно-кишечного тракта. А ноги сделались ватными.

- Его нет дома, - покачала я головой, панически решая куда бежать и за что хвататься. – Значит так… я сейчас разбужу горничную и скажу, чтобы срочно связалась с Меньшиковым.  А ты отведешь меня Лешке.

- Как? Одни? Без помощи? Их там голов десять, если не больше.

- Дурак, через пару часов уже утро. У нас нет времени.

Мальчишка покачал головой.

- Болезная. Как пить дать болезная.

Глава 25. Вот так встреча!

Чем ближе мы с Алексашкой подходили к стоящему в уединении заброшенному дому, походившему на впавшего в спячку серо-черного монстра, с разинутой пастью в виде проема среди серых, иссушенных деревьев, тем сильнее становилась пробирающая меня до основания дрожь.

Покосившийся. С разбитыми окнами. Почти руины на самых задворках. Не удивительно, что его для своих нужд облюбовала терроризирующая город шайка. Странно другое – почему власти до сих пор его не снесли?

Колючий зимний ветер ревел как дракон, преследующий свою добычу, и пробирал до самых костей. Не чувствуя рук и ног, я куталась в короткий полушубок и рвалась вперед, гонимая страхом за Лешку и желанием вытащить его из этой дыры во что бы то ни стало.

- Я это… дальше сам, - тяжело сглотнув, бросил парнишка, как только мы оказались перед покосившейся деревянной дверью. Опустив