Люче Лина - Землянка для дракона
— Я серьёзно, — сказал он, выравниваясь рядом. Их крылья почти соприкасались, и они оба сбросили скорость.
Коэре подпустила прохлады в свои эмоции:
— Ты не можешь мной командовать.
— Я просто напоминаю о здравом смысле, — с похожей прохладцей ответил он через секунду.
И она бросила на него ещё один удивленный взгляд, с любопытством залезая в эмоции. Они общались уже несколько дней, довольно регулярно, и всё это время Рикэн вёл себя с ней довольно мягко. Коэре никак не ожидала, что на очередной встрече он вдруг переключится в режим типичного самца-горианца, который по определению считает себя вправе делать замечания женщине и управлять её поступками.
Но в глубине его эмоций она не нашла никакого патологического стремления подавлять или командовать — Рикэн просто чувствовал себя ответственным за её поступки во время игры с ним, раз уж он эту игру затеял. И она поневоле послала ему тёплую улыбку:
— Ты прав. Может, погоняем в застывших, где никого нет? Если ты не устал, конечно.
— С удовольствием. И почему это я должен устать? — изумился офицер.
— Ну, у тебя же вроде тренировки каждый день.
— Так всю жизнь. Я давно привык, Кор.
— Не называй меня Кор! — привычно возмутилась она, поскольку в этом сокращённом виде её имя соответствовало названию молочного напитка из детского меню в кафе. И именно поэтому Рикэну нравилось поддразнивать её, а Корра почему-то получала удовольствие, изображая возмущение на лице и даже иногда имитируя его в своих эмоциях. О том, что оно не настоящее, офицер, разумеется, не подозревал.
И даже это превосходство над ним, которое раньше приводило её в отчаяние при общении с горианцами, на этот раз почти не тяготило. Корра сама удивлялась, насколько её затянуло общение с Рикэном — как легко и приятно это было, и как мало, благодаря этому, она думала все последние дни о Сачче. И почти не страдала.
Налетавшись вволю, примерно через час они приземлились на одной из удобных для посадки скальных платформ, чтобы понаблюдать за закатом — оба тяжело дышащие и взмыленные.
— Есть вода? — спросила она, зная, что Рикэн всегда что-то берёт с собой.
— И сладости, — улыбнулся он, извлекая из кармана заготовленный пакет с её любимыми растительными тянучими конфетами.
— М-м-м, — простонала Корра, напившись вволю и наслаждаясь жеванием конфет. — Спасибо, я очень это люблю!
— Мне просто нравится слушать, как ты чавкаешь, — снова поддразнил он. — Это немного сбивает с тебя спесь, и ты даже кажешься нормальной.
Корра молча стукнула его открытой ладонью по плечу, и Рикэн немного толкнул плечом в ответ — так, что она потеряла равновесие и поперхнулась, гневно воззрившись на него, а он послал ей телепатический смех.
Они оба знали, что он что-то подозревал. Но Рикэн никогда не заговаривал об этом, а Корра старалась не читать мысли — чем больше они общались, тем меньше ей хотелось лезть, куда не просят. Ведь рано или поздно придётся рассказать правду, и тогда будет лучше, если она сможет честно заявить: «я не читала твоих мыслей». В противном случае будет сложно рассчитывать на понимание. Хотя на понимание будет сложно рассчитывать в любом случае, догадывалась она.
С каждым днём это заходило всё дальше и дальше, и всё больше напоминало обман. Но чем дольше они общались, тем сложнее было просто взять и открыть правду. Странно ни с того ни с сего вдруг заявить: «А, кстати, я тебе не говорила все эти дни, но вообще-то я драконица, и всё время читала твои эмоции, когда ты думал, что заблокирован. И ещё я знаю твою ненаглядную Ариадну. И еще знаешь, такое дело, мой брат — её жених. Ну, и правитель планеты по совместительству. Это ничего?».
Разглядывая свои руки, глубоко задумавшись, Коэре вдруг расстроилась. Она поняла, что больше не хочет ничего скрывать от Рикэна, но также она знала, что если скажет ему правду — может больше никогда его не увидеть. Тем более, после того, как пару раз они обменялись своими тайнами, и он немного рассказал о своих чувствах к Ариадне.
По его эмоциям было заметно, что это дело прошлое — Коэре даже немного завидовала. Ей хотелось бы с такой же уверенностью знать, что Сачч остался в прошлом. Но у неё такой уверенности не было, потому и хотелось с кем-то поговорить. Разумеется, она избрала только обтекаемые формулировки и пожаловалась, что не может забыть «бывшего жениха», и что её всё время тянет с ним встретиться. Но этого хватило, чтобы получить поддержку, а большего ей и не требовалось.
Рикэн воспринял её откровенность удивительно чутко и отреагировал максимально тактично, заметив, что понимает её чувства и сам переживал похожее. Тогда-то он и привёл в пример Ариадну, а Коэре почувствовала себя ещё большей обманщицей, как будто специально вызвала его на откровенность, чтобы что-то выведать.
— Опять думаешь о нём? — вторгся в её мысли голос Рикэна, и вернул в реальность. Словно заново почувствовав тело, Коэре ощутила прохладный ветерок и поежилась. Эмоции офицера, сидящего рядом, выдали лёгкую ревность вместе с сочувствием — неудивительно, ведь он тоже привык к ней теперь, и постепенно проникался чувством собственности.
— Не совсем, — честно ответила она. — Я почти изгнала его из мыслей. Проблема в том, что это отнимает кучу сил каждый день — не думать о нём.
— Иди сюда. Можно? — осведомился он, деликатно обнимая крылом, когда её снова пробила лёгкая дрожь.
— Мне приятно.
— Не кокетничай, мы же просто друзья, — мгновенно среагировал Рикэн, и Коэре немедленно захотелось снова его стукнуть, особенно из-за того, как он сам был доволен своей шуткой. Но под его крылом сразу стало так приятно и уютно, что воевать расхотелось, и стало клонить в сон.
— Думаешь, есть ещё шанс, что он тебя тоже любит? — вдруг спросил Рикэн. — Может, между вами произошло недоразумение? Ведь у тебя вредный характер, — добавил он, поскольку ни минуты не мог не задирать её.
Коэре улыбнулась в ответ, но глубоко задумалась над вопросом. Её глаза наблюдали за солнцем, опускающимся за горизонт, но мозг лихорадочно искал ответ. Она и сама не понимала, что, оказывается, уже много недель и даже месяцев жила с этим простым вопросом, который так внезапно и легко озвучил Рикэн.
Неужели, действительно, всё то время, что она пыталась убедить себя, что Сачч — чудовище, внутри неё оставалась надежда на какое-то чудо? Она все надеялась, что какое-нибудь оправдание для него отыщется, и выяснится, что всё-таки какое-то ответное чувство было… и есть. И, может, даже ещё будет… Вот только она видела его, совсем недавно, и рассмотрела все его эмоции в деталях. Чувство вины было, когда он вспоминал о её смерти, а вот того чувства, что она надеялась увидеть там, увы, не было и в помине. Совсем ничего.
