Лиза Смит - Возвращение. Полночь
Елена задумалась. Поскольку стук продолжался, она становилась все более обеспокоенной и все менее смущенной. «Лучше посмотреть, вдруг это птица, я полагаю», сказала она.
Стефан откатился от нее, натянул кое–как джинсы, и, пошатываясь, пошел к двери. Несмотря на себя, Елена жалела того, кто бы ни был за дверью.
Стук начался снова.
Стефан добрался до двери и почти потянул за ручку.
«Какого..» — он замолчал, и внезапно смягчил голос. «Миссис Флауерс?»
«Да," — сказала миссис Флауэрс, намеренно не смотря на Елену, которая натягивала на себя простыню прямо перед ней.
«Это милая бедняжка Мередит», — сказала миссис Флауэрс. «Она в таком состоянии, и она говорит, что она должна увидеться с тобой сейчас же, Стефан»
Разум Елены отправился по следу также неожиданно и плавно, как поезд. Мередит?
В каком таком состоянии?
Требует увидеться со Стефаном, несмотря на то, что миссис Флауэрс (Елена была уверена в этом) деликатно намекнула, как Стефан … занят в данный момент?
Ее сознание все еще было полностью связано с сознанием Стефана. Он сказал, «Спасибо, миссис Флауэрс. Я спущусь через минутку»
Елена быстро оделась и присела на краешек кровати, усиливая ментальную связь со Стефаном.
«Возможно, вы могли бы сделать ей чашку вкусного чая. Я имею ввиду, просто чашку чая.» — добавил Стефан.
«Да, дорогой, какая замечательная идея», мягко сказала миссис Флауэрс. «И если ты увидишь Елену, возможно ты сможешь ей передать, что милая Мередит спрашивала ее тоже?»
«Мы будем», сказал автоматически Стефан. Затем он обернулся и поспешно закрыл дверь
Елена дала ему время одеть рубашку и ботинки, и они быстро спустились на кухню, где Мередит не чай пила, а расхаживала туда–сюда подобно леопарду в клетке.
— Что–то не… — начал Стефан.
«Я скажу тебе, что не так, Стефан Сальваторе! Нет, ты скажешь мне! Ты был у меня в сознании недавно, так что ты должен знать. Ты должен был увидеть, рассказать обо мне».
Елена все еще была связана сознанием со Стефаном.
Она чувствовала его смятение. «Что сказать о тебе?» — мягко спросил он, отодвигая стул от кухонного стола, так чтобы Мередит могла сесть.
Этот простое действие, приглашающее сесть, скорее вежливый жест, кажется немного успокоил Мередит.
Но Елена все еще могла ощущать ее страх и боль как привкус стального меча на языке.
Мередит приняла крепкие объятия, и стала немного спокойней.
Немного больше собой и немного меньше запертым животным.
Но борьба внутри нее была столь очевидна, что Елена не могла оставить ее без поддержки, даже когда миссис Флауэрс расставила четыре кружки чая на столе и взяла предложенный Стефаном стул.
Затем Стефан сел.
Он знал, что Елена будет стоять или сидеть, или разделит стул с Мередит, но как бы то ни было, она будет той, кто примет решение.
Миссис Флауэрс осторожно размешала мед в кружке с чаем, а затем передала мед Стефану, он отдал его Елене, которая положила только совсем немного, так как Мередит любит, в ее кружку и тоже осторожно размешала.
Обычные человеческие звуки двух спокойно звенящих ложек казалось расслабили Мередит еще больше
Она взяла чай с медом, который ей протянула Елена, и жадно выпила
Елена могла почувствовать, как Стефан вздохнул в уме с облегчением, поскольку Мередит еще немного успокоилась.
Он деликатно пил свой чай, который был горячим, но не обжигающим, и был сделан из природных сладких ягод и трав.
— Это хорошо, — сказала Мередит. Она сейчас была почти человеком. — Спасибо, миссис Флауэрс.
Елена почувствовала облегчение.
Она расслабилась достаточно потянулась за своей чашкой чая и положила в неё много меда размешала и сделала глоток.
Хорошо.
успокаивающий чай
«это ромашка и огурец» сказал Стефан
«Ромашка и огурец», сказала Елена, мудро согласившись, «для того, чтобы успокоиться». И затем она покраснела, поскольку поняла значение широкой улыбки миссис Флауэрс
Елене торопливо сделала еще глоток и убедилась, что у Мередит еще есть чай, и все вокруг стали чувствовать себя намного лучше
Мередит была сейчас совершенно той Мередит, не каким–то свирепым животным. Елена крепко сжала руку подруги.
Это была только одна проблема.
Люди были менее страшные, чем звери, но они могут плакать.
Теперь Мередит, которая никогда не плакала, тряслась, и слезы капали в чай.
«Вы ведь все знаете?» — спросила она Елену
Елена нерешительно кивнула.
«Это всегда было в тушеном мясе в вашем доме?», сказала она
«И в тапе?» Елена выросла на кровяной колбасе, как еде или закуске в доме ее подруги, и она привыкла к большим кускам и восхитительному вкусу, сделать который удавалось только миссис Салез
Елена почувствовала, как сжалось сердце Стефана.
Она посмотрела на него и снова вернулась к Мередит.
«Оказывается, моя мать не сразу это сделала," сказала Мередит, смотря прямо в глаза Стефану.
«И у моих родителей была очень веская причина, чтобы изменить дату моего рождения.»
«Просто расскажи всё это», мягко предложил Стефан.
И затем Елена испытала чувство, не испытываемое ею ранее.
Оно поднималось, подобно волне — медленной и нежной, разрастаясь и проникая прямо в сознание Мередит, и говоря: Расскажи об этом и успокойся. Без гнева. Без страха.
Но это была не телепатия. Мередит ощущала мысли в своей крови и костях, но не слышала их ушами.
Это было Влияние.
Елена едва осознала это, а ее возлюбленный Стефан уже атаковал одного из ее друзей Влиянием. Но Стефан мысленно сказал ей: «Мередит больно, страшно, и она злится.
И у нее есть причины для этого, но ей нужно успокоиться. Я, вероятно, не смогу успокоить ее полностью, но я постараюсь».
Мередит вытерла глаза.
«Вышло так, что все случилось не так, как я предполагал — это была ночь, когда мне исполнилось три.»
Она описала, что ее родители рассказали ей обо все, что наделал Клаус.
Пока Мередит рассказывала историю, постепенно закончилось действие чар, помогающий ей сохранять спокойствие.
И у нее снова началась истерика.
Елена хотела обнять подругу, но та встала и зашагала по комнате.
«Он засмеялся и сказал, что я буду испытывать жажду крови каждую неделю — животной крови — или я умру. Не много крови. Столовую ложку или две. Моя бедная мама не хотела потерять еще одного ребенка. Она очень хотела, чтобы он все рассказал и ей. Но…что случиться если я выпью слишком много крови, Стефан? Что будет если я выпью твою кровь?!»
