Лика Верх - Академия темных. Игра на выживание

— Он ненормальный. Вот где его носило, когда на Рэне манкора напала? Он ведь в лесу был!

— Узнаем, — спокойно ответил Дин, — накажем.

— Он сам себя уже наказал. Вон как бесится, что Айнех вперед него успел.

Скрипнула дверь, шаги по комнате, и рядом со мной по разным сторонам кровати опустились два тела. Я решила не строить из себя спящую красавицу, и сразу напрямую спросила:

— Меня спас Айнех?

— Ага, — со смешком отозвался Дин, — ты бы видела, как бесился Витор, когда Айнех остался дежурить у твоей кровати…

— Я думала они друг друга поубивают. — Фыркнула Малена. — Да и лучше бы поубивали. От них одни проблемы.

— Да, кстати, сразу после этого нам магистр полчаса мозг пилил, что мы тебя одну отпустили. — Дин вздохнул, взял мою правую ладонь, и обеспокоенно спросил:

— Ну ты как себя чувствуешь? — Как? Никак. Парализованной я себя чувствую.

— В целом неплохо, только вы мне можете объяснить, почему я не могу пошевелиться? — Малена взяла в свой плен мою левую ладонь.

— На тебя стазис наложен, чтобы… — Подруга замолчала, а рука Дина напряглась.

— Чтобы что? — Теперь и я начала напрягаться.

— Чтобы… — Малена обреченно застонала, — Нет, Дин, я не могу. Давай ты.

Да в чем дело… Что со мной так все плохо? Я сейчас паниковать начну.

— Как всегда… — Пробормотал Дин. — Рэне, ты только сильно не волнуйся, у тебя… Ты вся в шрамах. — Выдохнул друг, а я наоборот, перестала дышать.

— Я что… похожа на лоскутное одеяло? — Малена сильнее сжала мою руку, без слов отвечая на вопрос.

Лучше бы убили, честное слово. Это я теперь изуродованная, страшная…

— Их залечат, только нужно время… — Попыталась успокоить подруга, но у нее это плохо получилось.

Априори нельзя быть спокойным, зная, что ты выглядишь не лучше заплатанных штанов. Как я вообще жива осталась? Большой вопрос. А еще вопрос что такое стазис и кто его наложил?

— А стазис это что? И зачем его наложили?

— Стазис — заклинание, вводящее в недвижимое состояние. — Пояснил Дин, а Малена поспешила ответить на второй вопрос:

— Его целители наложили, чтобы мышцы срослись и кожа не разошлась…

Боги, вы здесь вообще существуете? Если существуете, то ответьте мне, какого черта вы творите? Кто там у вас пишет мою историю, отстраните его, он больной! За что, вот скажите мне, за что вы так надо мной издеваетесь?

— Рэне, шрамов не останется… — Пауза. — Ну, может один — два будет и все. Тебе все залечат, мистер Астер привел лучшего целителя, как только узнал…

Отец здесь? Ну, хоть одна хорошая новость… Не просто ему, сначала мама, теперь вот я. А вообще, что я нюни распустила? Я ведь живая, а это главное. Никогда не сдавайся, — так говорил дед. Я здесь уже столько пережила, и после этого просто взять и опустить руки? Ни за что! Я еще отомщу тому, кто превратил меня в заштопанную куклу, самого его таким сделаю. Раз сказали, что шрамы сведут — значит, сведут.

— А где папа? Почему он не зашел?

Дин хмыкнул.

— Он с момента прибытия пытается Витору голову открутить, за то что не уберег.

Это точно. Не уберег. И даже не пытался. Он ведь был в лесу. Пожар по — любому должен был заметить. А с другой стороны, я ведь не знаю, чем он был занят.

Дин с Маленой развлекали меня рассказами о буднях адептов Академии НЦБМ. Оказалось, что за те четыре дня, что я лежала мертвым бессознательным грузом, произошла масса событий.

Первое: Дин с Маленой все‑таки получили наказание за уничтоженных умертвий в зале некромантии. Малена пыталась доказать, что она вообще не при чем, Дин, кстати, тоже. Врал без зазрения совести. Магистр Айнех разумеется не поверил. Жаль, меня с ними не было, иначе вступила бы в полемику с магистром, и нашу невиновность все равно бы доказала.

Второе: ректор Академии лорд Ханеш внезапно сделал подарок адептам и организовал "Бал трех королей". Я сперва решила, будто короли какие‑то приедут, но друзья мне как обычно все объяснили. От каждого факультета должны избрать трех королей, которые будут "править" балом. То есть им можно все. Пить (в разумных и допустимых пределах, и только слабоалкогольный напиток), танцевать с кем душе угодно, только насилие и прочие действия, совершенные в адрес девушек — запрещены. Бал состоится через три дня.

Малена надеялась, что к этому времени я уже буду без шрамов, хорошо себя чувствовать и смогу повеселиться. Я же надеялась, что про меня культурно забудут и на бал не потащат. Помню я, чем мой предыдущий бал закончился. Слишком свежи воспоминания.

Друзья хотели рассказать что‑то еще, но их выгнала целительница, сказав, что ей надо проверить состояние кожного покрова, и если все хорошо, — снять стазис.

Я чувствовала как она ощупывала каждый шрам, как разливалось тепло от ее прикосновений, как утихала боль… И волновалась. Если снимут стазис, я смогу ходить и видеть, а значит, увижу себя в зеркале. Честно признаться, я боюсь. Да, я знаю, что шрамы сведут, их не останется, но ведь сейчас я именно такая, со шрамами. Наверно, не стоит так волноваться… Черт! Я все равно волнуюсь.

— Ну вот, девочка, — женщина убрала руки, заговорив добродушным голосом, — ты молодец. Завтра уже будешь бегать, сейчас я советую тебе меньше передвигаться, а лучше вообще лежи и не вставай. — И, немного подумав, добавила:

— Да, лучше вообще не вставай.

Что ж, раз так будет лучше…

— Стазис я сейчас сниму. Будет чуточку больно…

Легкое покалывание прошло по телу. Эта боль — не боль, по сравнению с тем, что я испытала.

— Открывай глаза.

Открыла резче, чем следовало. Свет заставил зажмуриться, глаза заслезились. Руками я тоже смогла шевелить и первое, к чему я прикоснулась, был стакан воды, любезно протянутый мне женщиной средних лет, в белом халате, темными волосами и испещренными морщинами руками.

Утолив ставшую явной жажду я осмотрелась. Белая комната. Вся белая. Стены белые, пол, стул, кровать, на которой я лежу, тумбочка… Отсутствие одного предмета одновременно и порадовало, и огорчило.

— Зеркала нет? — Скорее утвердительно, чем вопросительно сказала я, и женщина подтвердила, объяснив его отсутствие моим не лучшим состоянием, дабы не вгонять меня в депрессию и не подвергать еще большим переживаниям, потому что по ее мнению переживать не стоит. Шрамов не останется, а вот тревожащее душу отражение поселится в памяти если не навсегда, то надолго.

Я не стала спорить, просить зеркало тоже не стала. Лучше побыть в неведении.

Поздно вечером после ужина в постели меня известили, что ко мне идет отец с целителем. Этого момента я ждала весь день. Как бы там ни было, но я действительно ощущаю его родным человеком, а поддержка близких всегда лучше какой‑либо другой.