Иная. Песнь Хаоса - Мария Токарева
– Убирайся в Хаос, древесный волчонок! – рычал Вхаро. – Убирайся, пока не поздно!
Он повалил Вен Аура на снег, и Котя все-таки вскрикнула. Она попыталась подбежать, ударить камнем или палкой главаря. Но Вен Аур тут же остановил ее:
– Назад!
Он ловко перекатился вбок, нащупав в снегу свой выбитый нож, а потом вскочил на четвереньки. Он напал звериным прыжком, взметнув снег. Метались две неуловимые тени, вгрызались то ли зубами, то ли клинками, в белесых клубах не различались человеческие и звериные черты. Котя только радовалась, что на белом покрове остается не очень много красных пятен. Вен Аур был жив, и она всей душой желала, чтобы он поскорее уничтожил Вхаро – ее последнего страшного призрака, идущего по следу. А с Генералом Молем они бы как-нибудь справились, особенно в княжьем граде.
Но Вхаро не уступал в силе, он выкручивал руки и ставил подножки. В самый неподходящий момент он оказывался за спиной, Вен Аур едва успевал извернуться или пригнуться. Но несколько раз и он приближался к победе. Он расчетливо изматывал противника.
Вскоре Котя поняла, что Вхаро нападает стремительно и бездумно, опираясь лишь на ярость и беспощадность. Вен Аур же четко продумывал каждый свой удар, каждый выпад. Он уже несколько раз обманывал врага, делал вид, будто открывается для кинжала, но в последний миг уходил в сторону. Вхаро ловил лишь воздух, а Вен Аур успевал занести руку для более мощного удара. Но не срабатывало. В последний миг подлый главарь разгадывал каждый прием.
«И все же они прирожденные бойцы», – думала Котя, едва успевая следить за стремительными движениями. Наемники из Аларгата при всей их выучке уступали по скорости и выносливости принявшим человеческий облик созданиям Хаоса. Даже в неудобном двуногом теле они метались двумя тенями, то сталкиваясь, то разлетаясь в разные стороны. Разве только искры не сыпались.
Вскоре донесся хриплый рык, оба рухнули в снег, начав бессмысленно колотить друг друга. Они пытались вдавить в землю, задушить, размозжить головы о камни. Но ни один из них не сдавался. Ни один из них все еще не перекинулся в другую форму. А если бы на дороге схлестнулись два неведомых зверя, Котя, верно, испугалась бы еще больше. Или же нет… Ведь не из-за внешней оболочки она желала победы Вен Ауру.
Внезапно лес прорезал короткий вскрик боли, мучительный, наполненный ненавистью. Котя обмерла, сжимая зубы. Мгновения неопределенности повисли для нее часами, пока она силилась разобрать, кто ранен. На снегу горели кровавые пятна, но Вен Аур поднялся бодро. Он победно улыбался, хищно, решительно. В такие моменты он пугал неуловимым сходством с Вхаро. Оба – звери, выкованные вечной борьбой. Но все же главарь напоминал кривое отражение Вен Аура.
– Ты думаешь, это конец? – проревел главарь, отскакивая на некоторое расстояние.
Он прижимал левую руку к ране на бедре. Из нее толчками выливалась кровь. Котя знала, что от таких ран люди умирали за считаные минуты. Создания Хаоса поражали живучестью. Но все, кто носит горячую руду жизни, гибнет от ее потери.
– Ты проиграл! Смирись или умри! – рявкнул Вен Аур. Он едва сдерживался от превращения, обнажая когти и клыки.
«А ведь Моль мог настигнуть нас, уловив силу Хаоса по трупам на дороге. Он же не знает, кем был Игор. Не только люди их видели», – подумала Котя. Они оставляли слишком много следов, которые не объяснялись простыми совпадениями. Если бы всё приписали поверженному Вхаро, то очередные убийства затерялись бы в череде его злодеяний.
– Всё? Вхаро не смирится никогда! – взревел главарь, и тогда через человеческие черты полезли страшные контуры второго образа.
Он обратился в четвероногое создание, напоминавшее волка с вороньей головой и черными крыльями, сквозь которые сыпались искры. При свете дня он выглядел отвратительным угольным пятном, растрепанным, распространявшим запах паленой кожи, точно сожгли пергамент.
«От Вен Аура пахнет весной, а от Вхаро… смертью», – подумала Котя, пока монстр неуверенно стоял поодаль, тяжело дыша. С птичьим клекотом он кинулся на Вен Аура, а тот все еще не принимал звериный облик.
Когтистые лапы летели к лицу верного защитника, но Вен Аур с нечеловеческой быстротой уклонился, а потом стремительно пролетел под брюхом твари и полоснул ножом. Выпотрошить не удалось, но волковорон встал на дыбы, каркая или крича. С него слезали уродливые буро-черные перья, возвращалось человечье обличье. Лишь запах паленого не исчезал. Котя раньше и не замечала, как глубоко он въелся в главаря.
Вскоре на снег упал поверженный Вхаро. Вен Аур подскочил к нему и откинул в сторону кинжал. Котя подошла, понимая, что поединок закончен. Она проворно подхватила вражеское оружие. Вхаро скорчился на снегу, безуспешно закрывая глубокую рану на бедре, другую руку он прижимал к животу. Грязная одежда на нем покраснела от алых пятен.
– Проклятье Хаосу… – стенал он, прерывисто дыша. – Я уже не могу держать даже свою истинную форму. Проклятье Хаосу! Будь проклято всё! Вен! Ты слышишь? Слышишь, древесный волчонок, хочешь стать таким же?!
– Значит, ты тварь из Хаоса без силы Хаоса. Интересно. Я еще гадал, как в прошлый раз тебе удалось достать меня, – чеканя каждое слово, недобро отозвался Вен Аур.
Он стоял со спокойным и даже надменным лицом. Хладнокровным и каким-то чужим. Котя поняла: он готовится прикончить поверженного противника. Нет, она не хотела, чтобы ее добрый Вен Аур превращался в палача. В поединке духи – или Хаос – не решили всё смертью лиходея. В таких случаях полагалось отпускать проигравшего. Но опасного врага проще, конечно, убить.
– Он же ранен, истечет кровью, – прошептала невольно Котя.
Еще мгновение назад она желала смерти вероломному разбойнику. Но теперь он корчился на снегу, в целом жалкий и сломленный. Он потерял свою силу Хаоса и даже в истинной форме оказался слабее Вен Аура в человеческом обличье.
– И что нам с ним делать? Дай мне его добить! – встрепенулся недовольно Вен Аур.
– Нет! Не надо, – твердо отозвалась Котя.
Она представляла смерть главаря в сражении, но вот так добивать пленника ей показалось отвратительным. Духи не велели.
Перечить ей пораженный Вен Аур не решился. А она стянула с Вхаро кожаный пояс и как умела сдавила
