Чарли Хьюстон - Мертвее не бывает
— Концерт пьяной дамы окончен, Джозеф. Больше никаких выкрутасов. Так что я в силах сама налить себе воды.
Она наполняет стакан и демонстрирует мне его в качестве доказательства. Затем садится обратно на диван и открывает свою сумочку. Вынимает пудреницу и смотрит на себя в небольшое зеркало.
— Ужас.
Затем она принимается освежать свой макияж. Я смотрю на часы. Уже третий час, и у меня до сих пор осталось много проблем, которые надо бы немедленно решить. Хотя бы часть из них.
— Что вы знаете об Уитни Вейл?
На секунду она отрывается от своего занятия и оглядывается на меня.
— Она одна из тех подростков, с которыми Аманда обитала в здании школы прошлым летом. Одна из бездомных попрошаек, так вы их называете? Аманда приклеилась к ней как банный лист. Везде таскалась за ней, хотела, чтобы она навсегда осталась с нами. Что ж, последнее даже не обсуждалось. Сколько раз мы ей говорили, что девочкам ее круга не подобает общаться с такими людьми. В общем, ее поведение ничем не отличалось от поведения обычного подростка: когда мы ей запрещали видеться с Уитни, она грозилась сбежать из дома.
В бессилии она поднимает свободную руку.
— Разумеется, я знаю, чем заканчиваются подобные сцены: оказанием грязных услуг мужчинам-педофилам в туалетах ночных клубов. Я говорила ей, что Уитни может приходить к нам в гости, но она не должна видеться с ней за пределами нашего дома. Конечно, я знала, что она меня не послушается. Это был лишь самообман, Но мне хотелось хоть какого-то подобия нормальной семьи, в которой родители оберегают своих детей и делятся своим опытом. Особенно, когда дело касается таких, какой была эта девица Вейл.
— О чем вы?
Мэрили наносит ярко-алую помаду на губы.
— Она была побирушкой, Джозеф. Побирушкой и воровкой. Она пользовалось моей дочерью и находила весьма неплохую выгоду в дружбе с ней. Во-первых, у нее завелись деньги. Во-вторых, еда. В-третьих, все, что она могла утащить из нашего дома во время своих частых визитов. Я поняла, к какому типу принадлежала эта девица, как только она впервые вторглась в нашу семью. Знаете, совсем не трудно узнать себя в другом человеке. Все равно что твое отражение в зеркале.
Она замирает и смотрит на себя в зеркало.
— Семнадцатилетнее отражение, да только совсем пустое, холодное и какое-то нечеловеческое.
— А ваш муж?
Она пудрит все еще пылающее лицо.
— О, да. Он тоже видел ее насквозь. И поверьте мне, она сделала все возможное, чтобы он узнал о ее совершеннолетии. Хотя внешность этой девицы говорила о противоположном.
— Она его соблазняла?
— Ммм. Соблазняла? Да нет, скорее, просто привлекала к себе внимание. Вертела перед ним задницей, так что юбка ее взлетала в эти минуты несколько выше обычного. Касалась его, случайно и очень так интимно. Изображала из себя, знаете ли, пятнадцатилетнюю глупышку.
— И как он вел себя?
Она в последний раз смотрит на себя в зеркало, убирает выбившуюся на лоб прядь и с щелчком захлопывает пудреницу.
— Мой муж отнюдь не номинальный глава, Джозеф. Он одаренный руководитель и бизнесмен. Еще он доктор медицинских наук и эпидемиолог. Он не просто основал «Хорд биотекнолоджис», а является ведущим специалистом. Он предан своей работе и редко бывает дома. Затем к нам зачастила Уитни. В прошлом году нормой для Дейла стало работать преимущественно дома или заглядывать домой на внеплановый ланч. Его интерес к ней, конечно, не сразил меня наповал. Однако то, что он не скрывал этого интереса от дочери, всерьез меня настораживало. Хотя что я говорю, все же и так очевидно.
— Почему?
— Спорим, вы тоже так подумали?
— О чем?
— О сходстве. С моей дочерью. Я даже уверена, что они с Дейлом проделывали свои маленькие шалости с незнакомцами: притворялись отцом и дочерью.
Тут я вспоминаю, как Мисси говорила, что поначалу приняла Уитни и Аманду за сестер.
— Как отреагировала ваша дочь на маленькую интрижку Уитни с собственным отцом?
Мисс Хорд вынимает мобильный из сумки.
— Аманда очень своеобразная девочка. Но все же ей всего четырнадцать. Не уверена, что она до конца понимала, что вытворял ее папочка. И я не думаю, что ей было свойственно воспринимать собственного отца в качестве сексуального объекта. Она же еще ребенок.
Она набирает номер.
— Я хочу вызвать своего шофера.
Пауза.
— Аманда любила Уитни. Думаю, она считала весь этот флирт со стороны Уитни шуткой, та просто дурачилась с отцом подруги, и это доставляло Аманде бурю невыразимых эмоций. Да, скорее, она мало что понимала. А Уитни никогда ни с кем более себя так не вела. Это еще больше расположило к ней Аманду. Так и сломалась наша умница-школьница под напором зрелой, опытной, выросшей на улице подруги. Возможно, Уитни получала за свои услуги немалые деньги.
— Так получала или нет?
Она поднимается и начинает приводить в порядок свою одежду: очищать от ворсинок, разглаживать складки.
— Точно не знаю. Может, он с ней окончательно расплатился. Но что-то все-таки произошло.
— О чем вы?
— Наверное, где-то около двух недель назад Уитни перестала приходить к нам. И Дейл вновь начал работать допоздна, только уже не дома, а в компании. Все вроде бы встало на свои места.
Я даже не стал спрашивать, считает ли она, что ее муж как-то замешан в смерти Вейл. Какой от этого толк, ведь я прекрасно знаю, что руки, убившие ее, сейчас держат вот эту сигарету.
Раздается звонок ее мобильного.
— За мной приехали, Джозеф. Я встаю.
— Уитни перестала приходить две недели назад. А что произошло в период, когда она исчезла и ваша дочь ушла из дома?
Она подходит к дверям и ожидает меня у входа. Я открываю замок и мы идем по коридору к уличной двери.
— Однажды я пришла домой и застала Дейла и Аманду дерущимися. Увидев меня, они тут же прекратили драку. Аманда убежала к себе, а Дейл заперся в кабинете.
— И что вы сделали?
— Я поднялась к ней в комнату и спросила, домогался ли ее отец.
— И что она сказала?
— Она сказала: «Мааааам». А на следующее утро исчезла.
— И когда вы узнали про Уитни, вы даже не позвонили копам. Ей угрожает такая опасность, а вам на это плевать?
— Нет, Джозеф. Просто когда с нами происходят такие вещи, мы знаем, к кому обращаться. Мы сразу же связались с мистером Предо, а он направил нас к вам. Самый лучший человек для подобной работы, сказал он, это вы. И я в это верю.
Она указывает на дверь.
— Будьте так добры.
Я открываю дверь, и мы стоим в проеме.
— И вы все еще хотите, чтобы я занимался поисками вашей дочери?
— А что заставило бы меня изменить решение?
