Холли Блэк - Белая кошка
— Папа, — голос низкий, угрожающий, но вполне отчетливый, — не трогай Касселя.
На набережную с песчаного пляжа поднимается девушка. В этот миг Лила похожа на незнакомку, на привидение. Наверное, так и воспринимает ее Захаров: это женщина, а не та девочка, что он потерял. Но изогнутая в жестокой усмешке линия губ у них совершенно одинаковая, к тому же один глаз — голубой, другой — зеленый. Старик снимает черные очки.
— Лила? — Голос ломкий, словно стекло.
Телохранитель ослабил хватку, я вырываюсь, растираю онемевшие руки.
— Надеюсь, ты доверяешь своим людям, — у нее тоже голос дрожит, — потому что все это — секрет. Мое возвращение должно оставаться в тайне.
— Прости. Я думал, это не ты…
Захаров протягивает руку, но Лила не двигается, не подходит ближе. Она вся словно ощетинилась, как будто борется с невидимым диким зверем, засевшим внутри.
— Давайте уйдем отсюда, — дотрагиваюсь до ее запястья, — обсудим все вдали от посторонних глаз.
Захаров смотрит на меня, как будто не узнавая.
— Пойдемте.
Громилы в длинных пальто, кажется, рады моему предложению.
— Люди смотрят. — Один из них кладет руку на плечо боссу и подталкивает его в сторону казино.
Второй подозрительно уставился. Лила берет мою ладонь в перчатке и бросает телохранителю холодный повелительный взгляд. Вот спасибо. Тот отступает и молча следует за нами в «Тадж-Махал». Удивленно поднимаю брови.
— Умеешь ты вляпаться в неприятности, — говорит она.
Проходим через казино к лифту, никто не говорит нам ни слова.
Точно знаю: Захарову не понравилось, что я видел его лицо в тот момент, это слишком личное. Может, уйти? Но Лила со всей силы сжимает мою руку, почти до боли. Стараюсь ни на кого не смотреть, не отводить глаз от мелькающих над дверями цифр — мы поднимаемся все выше.
В огромном, похожем на пещеру номере стоит кожаный диван, на низком столике — ваза со свежесрезанными гортензиями, на обшитой деревом стене — плоский экран. За высокими окнами плещется бесконечный непроглядно черный океан. Один из телохранителей швыряет на стул пальто, демонстрируя мне кобуры с пистолетами: два — под мышками, два — на спине. Интересно, ему рук хватает, чтоб из них из всех стрелять?
Захаров наливает что-то прозрачное в хрустальный стакан и выпивает залпом.
— Хотите выпить? В мини-баре есть кола.
Встаю.
— Нет-нет. Вы мои гости. — Он кивает, и один из громил, хмыкнув, открывает холодильник.
— Воды, — просит Лила.
— Аспирина.
— Да ладно, — телохранитель вручает нам стаканы, — я тебя не так сильно помял.
— Нет. Не вы.
Глотаю три таблетки и откидываюсь на подушки. Как бы поудобнее устроиться? Так больно: от каждого движения хочется волком выть.
— Спускайтесь в казино, — приказывает Захаров. — Поиграйте чуток.
— Конечно.
Они медленно идут к дверям, один подхватывает по пути пальто. Их босс смотрит задумчиво, видимо, решает, не отправить ли и меня следом.
— Кассель, как давно ты знал, где моя дочь?
— Около трех дней.
Лила сердито щурится, но уж это-то можно рассказать.
— Почему сразу не позвонил? — Он наливает себе еще один стакан.
— Лила свалилась как снег на голову. — Почти правда. — Я не видел ее уже три года и считал мертвой. Просто делал, как она сказала.
Захаров отпивает и морщится.
— Ты собираешься мне рассказать, где была?
Она пожимает худенькими плечами и опускает глаза.
— Ты кого-то защищаешь. Мать? Всегда подозревал, что это она тебя забрала. В конце концов тебе надоело…
— Нет!
— Она фактически обвинила меня в убийстве, — Захаров как будто и не слышит, так погружен в собственные мысли, — сказала ФБР, что я якобы грозился сам тебя убить, только бы не отдавать ей. ФБР!
— Я была не с мамой. Она к этому не имеет отношения.
Старик смотрит на дочь.
— Что тогда? Кто?.. — Он замолкает на полуслове и поворачивается ко мне: — Ты? Ты причинил зло моей девочке?
Не знаю, что сказать.
— Он меня не трогал.
Захаров кладет руку в перчатке мне на плечо.
— Ты становишься похожим на мать, Кассель, а она красавица.
— Да, сэр.
— Не хотелось бы портить такое лицо, но если я узнаю…
— Оставь его в покое. Папа, послушай меня хотя бы минуту. Я пока не готова обсуждать случившееся. Прекрати искать виновных, ничего не спрашивай. Я вернулась домой, ты что — не рад?
— Конечно рад. — Захаров явно потрясен ее вопросом.
Бессознательно дотрагиваюсь до ребер. Мне бы еще аспирина, куда же тот парень его задевал?
— Я тебе поверю, но только ради дочери, — говорит Захаров, голос его смягчается. — Нам нужно побеседовать наедине. Понимаешь?
Киваю. Лила сидит неподвижно и смотрит в окно на черный океан.
Ее отец достает из внутреннего кармана бумажник и отсчитывает пятьсот долларов.
— Держи.
— Я не могу это взять.
— Мне так будет спокойнее.
Поднимаюсь, стараясь не морщиться от боли, и качаю головой.
— Пусть вам как-нибудь по-другому будет спокойно.
Он фыркает.
— Один из моих парней отвезет тебя домой.
— Так что, я правда могу идти?
— Не обольщайся. Если понадобится, возьму тебя за жабры в любой момент.
Надо что-то сказать Лиле на прощанье, но она повернулась ко мне спиной. О чем, интересно, думает?
— В среду я устраиваю небольшую вечеринку «У Кощея». Собираем деньги для фонда. Приходи. Знаешь, почему мне так нравится этот ресторан?
Отрицательно качаю головой.
— А кто такой Кощей Бессмертный, знаешь?
— Нет. — Я вспоминаю странный рисунок на потолке.
— Персонаж русских сказок, колдун, который мог обратиться вихрем и сокрушить врагов. — Он дотрагивается до розового самоцвета. — Прятал свою смерть в утином яйце. Никто не мог его убить. Кассель, не надо переходить мне дорогу: я опасный противник.
— Понимаю. — На самом деле я сознаю, что нам с Лилой придется действовать самостоятельно, нужен план.
— Кассель?
Оборачиваюсь уже в дверях.
— Спасибо, что вернул мне дочь.
Выхожу в коридор. Пока жду лифта, начинает трезвонить телефон. Неохота лезть за ним в карман. Как же я устал!
— Алло?
— Кассель? — Голос Уортона не очень-то радостный. — Простите, что звоню так поздно, но последний член совета только что сообщил о своем решении. Добро пожаловать обратно в Уоллингфорд. Мы получили справку от вашего врача, и все проголосовали. Пока оставляем вас на испытательный срок, но ночевать будете дома. Если инцидент не повторится — сможете в двенадцатом классе вернуться в общежитие.
