Холли Блэк - Белая кошка
— Нет, — не могу сдержать смешок.
— Так вы просто…
— Нет, — поспешно мотаю головой, — ничего такого. Поверь, ничем таким мы не занимались. Во-первых, она чуток того, а во-вторых, ненавидит меня.
— Так кто она?
— Я думал, вам интересно, кто я.
— Я хочу, чтобы ты мне доверял, и Сэму тоже. Ты можешь нам верить. — Она замолкает на мгновение. — Кому-то же ты должен доверять.
Кладу голову на руки. Правильно: каков бы ни был план, мне понадобится помощь.
— Лила Захарова.
— Что? — Даника раскрыла рот от изумления. — Та девочка, что пропала без вести? Когда мы еще учились в средней школе?
— Ты о ней слышала?
— А то! — Даника подбирает у меня с тарелки кусочек картошки и кладет в рот, на перчатках остаются пятна от масла. — Кто ж о ней не слышал? Принцесса преступного клана. В новостях только об этом и говорили. Мама боялась потом меня одну на улицу отпускать. Так что с ней случилось?
Я в нерешительности. Ну ладно, пан или пропал.
— Ее превратили в кошку. — Мое лицо перекашивается от странной усмешки, ужасно непривычно говорить им правду.
Даника кашляет, задыхаясь, и выплевывает недоеденную картошку.
— В Штатах появился мастер трансформации?
Еще через мгновение она шепчет:
— Та самая кошка?
— Сумасшествие какое-то, — откликается Сэм.
— Вы, ясное дело, думаете, я вру. — Напряженно тру лоб.
— Нет, мы вовсе так не думаем, — ерзает на стуле Даника.
Сэм морщится: наверное, пнула его под столом.
— Я не то имел в виду, не в смысле «ты сумасшедший», а в смысле «ого».
— Да ладно, понимаю.
Верят или не верят — неясно, но во мне зарождается безумная смутная надежда. Выходит, я, сам того не ведая, сделал все, чтобы втянуть их в аферу. Они уже участвовали, доверяют мне, видели в деле. Ставки повышаются, нужно пообещать им большой куш.
Звонит мобильник, номер незнакомый.
— Алло?
— От тебя требуется вот что, — говорит Лила, — пойдешь на вечеринку, притворишься, что поработал над отцом, как они и планировали. Я тебе доверяю. Папа не дурак, как-нибудь сумеет подыграть.
— Такой, значит, план?
— Да, это твоя роль. Долго говорить не могу, так что слушай внимательно. Через несколько минут я войду с пистолетом, застрелю Антона и спасу папу. Такая моя роль. Все просто.
Паршивый план, столько всего может случиться. Как бы ей объяснить?
— Лила…
— Я даже Филипа не трону, как ты и хотел.
— Каким образом?
— Сказала телохранителю, что он шнырял вокруг пентхауса и заметил меня. Его заперли прямо тут. Остаются только Баррон и Антон.
«Только Баррон и Антон». Изо всех сил тру переносицу.
— Ты говорила, оба брата останутся ни при чем.
— Правила меняются. Только есть одна проблема.
— Какая?
— На вечеринку нельзя проносить оружие, мне не разрешат взять пистолет.
— У меня нет… — Останавливаюсь на полуслове. Не самый умный поступок — вслух обсуждать пистолеты посреди школьной столовой. — У меня его нет.
— Там будет металлодетектор. Раздобудь оружие и придумай, как его пронести.
— Да никак.
— Ты мне кое-что должен. — Голос у Лилы мягкий, словно пепел.
— Знаю. — Я сдаюсь.
Вешает трубку, а я бессмысленно пялюсь в стену столовой. Меня, интересно знать, не пытаются подставить?
— Что случилось? — интересуется Сэм.
— Мне пора, скоро занятия начнутся.
— Черт с ними, с занятиями, — храбрится Даника.
— Нет уж, только не в первый день, — качаю головой.
— Встретимся во время перерыва на домашнее задание, — решает Сэм. — Около театра. Тогда и расскажешь всё.
По пути на урок набираю тот самый номер.
— Она там?
— Понятия не имею, о ком вы, — огрызается незнакомый мужской голос.
— Передайте ей, что понадобится еще два приглашения на среду.
— Понятия не имею…
— Просто передайте, и все.
Будем надеяться, что передаст.
Облокачиваюсь о кирпичную стену и начинаю рассказ. Такое впечатление, что Даника и Сэм сдирают с меня шкуру: теперь я перед ними совершенно беззащитен. Болезненная процедура.
Я даже не пытаюсь мухлевать, рассказываю с самого начала: каково это — быть единственным бесталанным в семье мастеров, про Лилу, как считал себя убийцей, как проснулся на крыше.
— Вы что — все мастера?
— Магия — это как зеленые глаза, — отвечает за меня Даника. — Иногда ты просто рождаешься таким, но если оба родителя — мастера, ребенок, скорее всего, унаследует дар. Поэтому в Австралии почти один процент населения колдует, а в США — только одна сотая процента. Австралия же была колонией для ссыльных мастеров.
— Ух ты. — Сэм явно не ожидал такой исторической справки; я, признаться, тоже.
Она пожимает плечами.
— Так какой ты мастер? — спрашивает сосед.
— Наверное, мастер удачи, — опять встревает Даника. — Самое распространенное.
— Нет, тогда бы он сказал.
— Кто я… совершенно не имеет значения. Проблема в том, что братья хотят заставить меня убить одного парня. А я не хочу.
— Мастер смерти! — восклицает Сэм.
Даника тыкает его локтем, и мой медведь-сосед ойкает от боли.
— Слушайте, — вздыхаю я, — это правда не так уж и важно. В любом случае, ни над кем работать я не собираюсь, ясно?
— А смыться можешь? Уехать из города?
Киваю, но потом отрицательно мотаю головой.
— Нет.
— Ну-ка подожди, — недоумевает Сэм. — Ты знаешь, что братья хотят заставить тебя убить кого-то, и все равно собираешься остаться тут и позволить им это сделать. Какого черта?
— Я знаю, что у меня есть голова на плечах и умные друзья. А еще знаю, что у одного из этих друзей давно руки чешутся продемонстрировать миру свои умения в области фальшивого огнестрела.
— Ты серьезно? — У Сэма в глазах появляется жадный блеск. — Надо пропустить через штаны провода, пусковой механизм положить в карман, а еще рассчитать время, чтобы точно совпало с выстрелом. Разыгрывать жертву проклятия смерти еще проще.
— Нет, только огнестрел.
— Стойте, — вмешивается Даника. — Что именно ты задумал?
— Есть пара мыслишек, — улыбаюсь как можно бесхитростнее, — грязных таких мыслишек.
Проговариваем детали снова и снова. Сперва план кажется нелепым, но после десятого по счету обсуждения становится просто ненадежным, а потом уже и вполне сносным. Вместо ужина отправляемся на Сэмовой машине к Баррону, и я учу их взламывать замки.
Без дедушки в кухне пусто. Комнаты кажутся слишком просторными, я скучаю по кучам хлама. Дом словно стал чужим, наполнился новыми пугающими возможностями. Завариваю кофе, раскладываю на столе чистые блокноты, разминаю пальцы. Ночь будет долгой.
