Тигрица (СИ) - Леся Яковлева
Я попыталась выбраться из крепких объятий. Но куда там! Вроде бы я сильнее, но выбраться из мужских объятий не могла. Все таки в нем есть сила аэйрисов, несмотря на то, что его прадед был аэйрисом.
— Куда спешишь? — услышала я хриплый голос Иллариона. У меня от его голоса мурашки по коже побежали.
— Разбудила, — я посмотрела на Иллариона.
— Всё равно пора вставать, — Илларион сонно улыбнулся и поцеловал мою макушку. — Мне нравиться так просыпаться.
— Мне тоже, — я протянула руку и убрала со лба тёмную прядь волос. — Только надолго ли это?
— К чему это вопрос? — Илларион нахмурился. Сонный и хмурый такой милый. Я кажется, ещё сильнее влюбилась. Хотя, куда уже сильнее.
— Знаешь, — я все таки выбралась из его объятий и села, прикрываясь простыней. — Я боюсь, что я у тебя одна из. Ты не думай, я не о чем не жалею. Но вот могу я быть уверена, что я буду единственной, а не одной из?
— Обещаю, — Илларион сел и притянул меня к себе. — Ты будешь единственной.
Я уткнулась в его обнажённое плечо. Мне этого пока достаточно. Слов любви я так и не услышала. Но уже одно то, что он признался, что я единственная много для меня значит.
В итоге из постели мы выбрались через два часа. Он проводил меня до замка. Мы договорились встретиться сегодня вечером. В я окрыленая с глупой счасливой улыбкой скрылась в замке по уже проложеному пути.
Когда я появилась в покоях, Голуба все поняла. Да и как не понять если глупое счастливое выражение лица не сходило у меня. Пришлось брать себя в руки и быть княжной Тировской. Ещё не хватало, чтобы кто-то из аристократов принял это на свой счёт.
Вечером я снова ушла. Саввий и Голуба уже поняли, что я не приду ночевать.
Мы встретились с Илларионом на центральной площади. Илларион предложил сходить к Вламе и Горни. Я не возражала.
И мы наблюдали за тем, как Яслав зорко следит за каждым взглядом и движением Горни. Мы тихо посмеивались. Но Власе было не смешно. Она называла брата деспотофй1 м и тираном. Оказалось, что Яслав купил кровать и поставил в кладовке, убрав от туда все вещи. И теперь это была комната Горни. Бедный Горни. Я видела кладовку. Там только могла поместиться кровать. Яслав намерено не стал увеличивать пространство. И разложил меотит, — который блокирует любую магию, даже аэйрисов. Поэтому даже Горни не мог использовать магию. Но Горни стойко это терпел.
Пришлось уговаривать Яслава не быть таким строгим. Скрепя зубами Яслав обещал больше не держать Горни в кладовке. Да нелегко будет Горни пробиться через братскую любовь Яслава. Я посмотрела на Иллариона. А Иллариону придётся ещё сложнее. Его Бослав с ног до головы изучит да ещё и покопошиться в голове.
Уговорив Яслава и успоив Влаславу, мы ушли. Ушли к нему домой. Там был наш маленький мир. Только он и я. И так продолжалось две недели. Я видела, что Илларион стал понемногу меняться. Слов любви я все ещё не слышала, но он стал по чуть-чуть открываться и стал чаще улыбаться. А я никогда не была такой счастливой. Теперь я начала понимать родителей, особенно отца, когда он переживал после очередной ссоры с мамой.
За эти две недели мы узнали друг друга больше, чем за прошедший месяц. Мы говорили много обо всем на свете. Не поверите, но мы даже уходили к грифонам. Грифоны приняли и меня. Даже Тея немного успокоилась и больше не пряталась от грифонов. Мне нравилось наблюдать за тренировками Иллариона и его маленого грифона. Хотя какой он маленький. Он уже с размера жеребенка. Его родители попросили малышу дать имя. Давая имя грифону, наезник окончательно привязывает к себе грифона. И грифон будет слушаться только своего наездника. И тут Илларион завис. Он не знал как назвать грифона.
После этого наши вечера проходили в обсуждение имени грифону. Но все решилось само собой. Это случилось на очередной тренировке. Это была первая тренировка верхом на грифоне. Малыш уже вырос настолько, что мог посадить на себя всадника.
Я с открытым ртом наблюдала за тем, как носиться грифон. Малыш был быстрым. Я еле успевала за ним следить. После себя он оставлял след из молний. Наверное, сказалось, что его наезник маг молний.
Как только они спустились, я подбежала к ним и обняла Иллариона.
— Это было что-то. Он был таким быстрым, что я не могла за ним уследить, — я подняла вверх руку и провела ей по воздуху. — Вот вы в одном месте и вжух уже в другом. Да так быстро, что я не успевала за вами уследить.
— Быстро, — задумался Илларион. Он посмотрел на грифона-папу. — А как на вашем языке будет быстрый?
— Цейлер, — ответил грифон.
— Цейлер, — Илларион погладил малыша. — Мне нравится. Цейлер. Теперь тебя будут звать Цейлер.
И тут грифона и Иллариона обволокло золотое сияние. Я даже прикрыла глаза. Сияние исчезло, а на грифона и Иллариона посыпался золотой снег, впитываясь в грифона и Иллариона.
— Привязка завершена, — сказал грифон-папа. — Теперь стоит тебе его позвать, он прилетет.
На этом мы распрощались с грифонами. Кто же знал, что Иллариону скоро придётся звать своего грифона, а мне Саввия.
На следующий день, мы прогуливались по городу. Илларион устроил свидание в театре. Мне понравилась постановка. И мы не спеша гуляли, обсуждая постановку. И тут прямо из-за угла к нашим ногам упала девушка. На девушке было только нижнее белье. Мы остановились.
— Русалка!! — удивилась я, присаживаясь на корточки. Длинные до попы волосы были зелёные с лёгким синим отливом. Я потрогала русалку. Она была жива только без сознания. — Лар, ей нужна помощь. Давай отнесем к тебе домой.
Илларион без вопросов снял пиджак и укутал в него девушку. Он ее поднял и мы быстро направились к его дому.
Забежав в дом, я быстро направилась в ванную комнату. Русалку срочно нужно поместить в воду. Судя по её сухой коже, у русалки обезвожение и если её немедленно не поместить в воду, она умрёт.
Когда Илларион добрался до ванной, я уже набрала воду. Илларион осторожно положил русалку. И мы наблюдали за тем, как ноги русалки стали превращаться в рыбий хвост. И вот через минуту заместо ног был шикарный рыбий хвост с широким раздвоенным плавником. Чешуйки на хвосте переливались перламутром. Я даже засмотрелась на
