Генерал Скала и сиротка (СИ) - Суббота Светлана

— В течение всего сегодняшнего дня, — он протянул руку, и я зачем-то ухватилась, скорее из уважения к учителю, так как в помощи, чтобы просто подняться на ноги, конечно, не нуждалась. Теплая мужская ладонь ощущалась удивительно удобной. — У тебя только одна задача: больше не перегружать себя физически, зато все оставшиеся семнадцать часов ты сжигаешь свои искры. Полностью, постоянно, без остатка. К полуночи ты должна быть настолько истощена магически, что восстановление произойдет после полноценного отдыха. Но до него мы успеем разобраться со звездой. — Во взгляде Скалы почти неуловимо мелькнуло участие. — У тебя десяток или чуть больше искр, поэтому будет… крайне неприятно. Магия будет постоянно возвращаться, как у тебя сейчас, а нужно измотать ее до полного и стабильного опустошения. Рекомендую запереться в своей комнате и никуда не выходить, тем более все будут заняты балом.

Я моргнула. Ой-ей! Я скажу больше — я тоже буду занята балом, потому что бастард может запереться и пережить тяжелый день в стенах собственной спальни, а вот Лидия Хельвин обязана будет сегодня явиться пред светлые королевские очи.

И насчет десятка искр, учитель, ты тоже ошибаешься. Шестнадцать… Шестнадцать магических источников в своем теле я должна буду сегодня опустошить до дна, так чтобы они остановили накачку силы.

Как я дошла до выхода из зала — почти не помню. Но вроде бы успела попрощаться с продолжающими заниматься мужчинами. По крайней мере, они вполне доброжелательно помахали на прощание.

— Ни с кем не встречайся и не общайся пока, — сказал у самой двери провожающий меня Скала. — Некоторые… персоны играют грязно, и перед соревнованиями часто подставляют других учеников. Поэтому будь внимательна, постарайся сегодня ни с кем не знакомиться и попроси сестер не подпускать чужих слуг к вашим покоям.

Хм. Получается, что вчерашний «столяр», так ловко к нам проникший, не обязательно был связан с преследующими нас людьми в черном. Возможно, сразу после объявления о моем участии в соревнованиях, за мной послали чьего-то слугу. И он импровизировал как мог.

Вчера, после проверки всех комнат, Анифа сказала, что обманщик ничего не подкинул, но точно рылся в шкафах, сдвинул с места сумки и успел сломать защелку на окне в спальне Мириам. Что порядком ту напугало. Пришедший позже настоящий мастер все починил, но ощущение опасности нас еще долго не покидало, засыпали все беспокойно.

— Учитель, — я уважительно качнула головой, — даже если не смогу соблюсти все ваши рекомендации, в любом случае искры я опустошу полностью. Даю слово.

Скала едва заметно поморщился. И уже шагая по коридору, я услышала, как вслед мне летит бархатная хрипотца:

— Хани… Можешь называть меня Ульрих. И обращаться на «ты».

ГЛАВА 32. На бал надо выходить во всеоружии

— У меня ноги трясутся, — полуобморочно сказала Анифа, опираясь на стол. По гостиной туда-сюда носились горничные, мне кажется, уже просто так, лишь бы не стоять на месте.

— У тебя-то с чего? — высоким, нервным голосом спросила Мириам. Она смотрела в большое ростовое зеркало и уже раз в десятый поправляла легкую южную вуаль, закрывающую нижнюю часть лица. Прозрачная накидка почти не скрывала роскошные русые волосы, оттенок которых ей достался от отца. — Ты дома остаешься, это нас сейчас все начнут рассматривать и обсуждать.

— Значит дадим пищу для кривотолков, — сказала я, открывая тайный замок на родовой шкатулке с драгоценностями матушки.

— Нельзя упускать редкую возможность сразу показать кто такие Хельвины. Пусть стесняются дети слабых родов, а мы всегда были Старшими ими и останемся. Мириам… передаю для бала — временно! А потом мы купим тебе что-нибудь подобное, обещаю.

Когда отец только начал увлекаться Джунгарией, он дарил маме южные украшения. Мечтал, что северная дева разделит с ним необычные интересы.

И с тех времен остались весьма красивые штучки, которые я теперь вытаскивала из спрятанной от воров шкатулки.

Мириам обернулась и ахнула. Бросившаяся ей на помощь Иванка подрагивающими руками надела на нее обруч с височными длинными подвесками, украшенными крупными ливарскими изумрудами. И нежная смуглая кожа сестры словно засветилась изнутри. Темные глаза стали казаться глубже, бездоннее.

— Мири, какая ты красивая! Видела бы леди Камалия! — ахнула Анифа.

— Все теперь увидят, и никто уже не заикнется, что джунгарки не достаточно хороши, — пробормотала я, поправляя собственную вуаль. Она была плотнее, чем та, которую выбрала сестра. Но и задача показать черты лица не стояла, скорее наоборот, я пыталась максимально спрятаться за тканью, оставив открытыми только глаза. У меня они были зелеными как у Анифы, только без карих крапинок — чистый Хельвиновский цвет. Зато волосы пришлось затемнять угольной пылью, которую принесла с кухни Кейси. Из-за вчерашнего горничная чувствовала себя виноватой и стремглав неслась выполнять каждую мою просьбу, пытаясь сделать вдвое больше ожидаемого. Поэтому на какой-то момент после ее стараний я боялась стать более черноволосой, чем Анифа.

Так. Что еще… Каждая деталь важна. Кожу вокруг глаз и на лбу сделали смуглее, но по-настоящему южной она все равно не получилась. Иначе бы меня пришлось спрятать под толстым слоем кремов и пудры, и это стало бы заметно.

Браслет, так похожий на подарок короля, сегодня привез посольский ювелир. Он сидел над ним всю ночь, моргал красными глазами, но выглядел довольным. Хорошо получилось, я бы с первого взгляда не отличила.

Но на всякий случай прикрыла его газовым рукавом.

— А ты чем себя украсишь? — с любопытством спросила Мириам, крутясь перед зеркалом и с восторгом рассматривая свое отражение.

Мои пальцы коснулись холодных изумрудов, из которых был собран родовой Девичий Венец. Ах, как же тянуло поднять его двумя руками и надеть на себя, выровняв тяжелый золотой круг, чтобы по центру лба засиял резкой, прозрачно зеленой искрой легендарный смарагд Сердце Севера.

Увы. Я и так слишком много внимания привлекла к своей особе, не хотелось бы, чтобы тот же Людвиг вдруг заинтересовался наследницей Эльвинейского герцогства.

Поэтому я вздохнула и взяла аккуратный южный комплект[13], который отец подарил мне на шестнадцатилетие. Тонкие золотые цепочки, украшенные россыпью небольших алмазов и турмалинов, все звенья соединены между собой в сеть. Их перекрестья должны сверкать поверх плотного наголовного покрова. А браслет из этого набора надену на свободную руку, чтобы отвлекать внимание от «королевского подарка».

Под украшением заныла кисть. Мое тело горело, прямо сейчас сжигая искры. Все утро, начиная с самой тренировки, я вытягивала из них магию и гоняла ее по каналам. Полностью истощенные, они уже через пару минут начинали вновь наполняться и пока не верилось, что, как уверял Скала, перестанут возрождаться к полуночи. Будет весело, если я так и не смогу стать стабильно пустой, как надо.

— Даже Хани напряжена, — сказала Анифа, падая на диван. — Ой, девочки, как хорошо, что я никуда не иду. В тишине и покое сяду за книгу да почитаю, а то у меня одни цифры перед глазами.

Час назад, следуя ее рекомендациям я написала письмо в Посольство и отправила с посыльным. Заодно черканула извинения Озре и попросила его перенести наше первое занятие на завтра. Вот здесь неудобно получилось, потому что кошелек с золотыми он уже прислал. А когда я его вернула, передал снова, с уверениями, что завтра прекрасный день и он все понимает — конечно, я занята подготовкой к балу.

— Книги — это хорошо. Запрись с ними у себя в комнате, — серьезно сказала я младшей. — Никаких гостей, никакой активности, очень тебя прошу. Сделай вид, что в наших покоях никого нет, даже слуг придержи. Чтоб не заглянули на огонек какие-нибудь любопытные соседи и не увидели лишнего. Очень рассчитываю на тебя.

— Пора? — спросила Мириам, расправляя пряди по плечам. Свои я, наоборот, заплела в косу и максимально перевила золотыми лентами, чтобы не слишком выглядывали из-под ткани[14].