Лара Эдриан - Полночный покров
Рената растворялась в нем, не было сил соображать, не ошибку ли она совершает. Но ей хотелось, чтобы поцелуй не прерывался, хотелось сильно, до дрожи в теле. Она ощущала только его руки, ласкающие ее тело, слышала только учащенные удары своего сердца, стучавшего в унисон с его сердцем. Поцелуй был таким сладким, что она хотела большего, хотела продолжения.
Раздался стук в дверь.
Николай тихо заворчал и отпрянул:
— Кто-то пришел.
— Это, должно быть, Джек, — прерывисто дыша, сказала Рената. — Пойду узнаю, что ему нужно.
Она пошевелилась, пробуя подняться, боль пронзила плечо.
— Черта с два ты посмотришь, — сказал Николай, выпрямившись. — Оставайся здесь, я сам пообщаюсь с Джеком.
Николай был высоким и крепким, но сейчас, при взгляде снизу вверх, он показался ей просто огромным, голубые глаза искрились, дермаглифы переливались разными цветами. И он был возбужден, этого не могли скрыть даже спортивные брюки.
Когда стук повторился, Николай чертыхнулся, обнажив кончики клыков.
— Кто-нибудь, кроме Джека, знает, что мы здесь?
Рената покачала головой:
— Я просила его никому не говорить. Ему можно доверять.
— Вот сейчас мы это и выясним.
— Николай, — предостерегающе произнесла Рената, когда он взял рубашку, которую она недавно сняла, и натянул ее на себя. — Джек… он хороший человек. Честный. Я не хочу, чтобы у него были неприятности.
Николай усмехнулся:
— Не волнуйся, я постараюсь вести себя хорошо.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
— Отлично, — проворчал Нико, раздосадованный тем, что ему пришлось покинуть ванную.
Несколько минут наедине с Ренатой, прикосновения к ее обнаженному телу и поцелуй — господи, он совсем потерял голову — вызвали у него определенные физиологические реакции. Как бы он ни был раздражен, полная эрекция волновала его сейчас не в первую очередь. Джек вновь постучал. В этой ситуации оставалось только одно: сделать вид, что нет никакой эрекции, глаза не горят огнем и клыки не выступают так, что способны нагнать страху на ротвейлера.
Слава богу, большого размера рубашка скрывала его ярко пульсирующие дермаглифы. Нико не нужно было на себя смотреть, он и так знал, что они пылают цветами сексуального возбуждения. В таком виде ему бы не удалось убедить человека, что это всего лишь обычные татуировки.
Николай смотрел на закрытую дверь и усилием воли старался остудить свой пыл. Ему удалось потушить искры в глазах, это означало, что накал страсти, вызванный прикосновением Ренаты, ослаб. Он сконцентрировал внимание на пульсе — унять его бешеное биение при полной эрекции оказалось не так-то легко.
— Эй! — раздался за дверью голос. Джек снова постучал. Темная тень от его головы маячила на шторке, закрывавшей окно двери. — Рената, ты здесь, девочка? Ты уже проснулась? — Похоже, он намеренно понизил голос, чтобы не привлекать внимания.
Черт. Придется его впустить. Николай, ворча, взялся за засов. Он обещал Ренате вести себя деликатно с ее старым другом, но не знал, как все пойдет, когда он откроет дверь. Если человек заметит в его облике нечто подозрительное, ему придется сразу же стереть Джеку память.
Николай отодвинул засов и повернул ручку. Он открыл дверь и отступил за нее, спрятавшись от потоков солнечного света.
— Рената? Можно я войду на минуту? — Поношенный ковбойский сапог переступил порог комнаты. — Пока не занялся работой с ребятами, решил узнать, как у тебя тут дела.
Как только пожилой мужчина в потертых джинсах «Левис» и в белой хлопчатобумажной майке вошел, Николай толкнул дверь, она с хлопком закрылась, ограждая его от ультрафиолетовых лучей. Вампир быстро окинул Джека взглядом — лицо в складках, проницательные глаза, седые, по-военному коротко стриженные волосы. Высокий рост, крепкое телосложение, небольшой живот, чуть согнутые колени, но его покрытые татуировками руки загорелые и мускулистые, значит, несмотря на преклонный возраст, он не боится тяжелой работы.
— Джек? — спросил Николай, едва приоткрыв рот, чтобы ненароком не удивить мужчину своими клыками.
— Да, — кивнул тот и в свою очередь окинул Николая взглядом. — А ты друг Ренаты… Вчера она… э-э… не успела сказать, как тебя зовут.
Очевидно, искры в глазах Николая погасли — Джек вряд ли подал бы руку, если бы на него смотрели нечеловеческие, горящие огнем глаза.
— Николай. — Нико подошел ближе и пожал руку Джека. — Спасибо за помощь.
Джек кивнул:
— Сегодня ты, Николай, выглядишь значительно лучше. Рад, что уже на ногах. А как Рената?
— Нормально. Принимает ванну.
Николай не видел причины рассказывать Джеку, что у Ренаты воспалилась рана. Начнет волноваться, уговаривать вызвать врача, поехать в больницу. Конечно, если воспаление не пройдет и рана не начнет быстро затягиваться, деваться будет некуда, придется обратиться в ближайший пункт скорой помощи.
— Я не собираюсь расспрашивать, как она получила пулю, — сказал Джек, внимательно глядя на Николая. — Судя по тому, в каком состоянии вы оба были вчера, и по тому, что мне пришлось избавляться от, вероятно, угнанного медицинского фургона, могу предположить, что те, кто вас преследует, имеют отношение к наркомафии. Но Рената умная, хорошая девушка. Ни на секунду не могу допустить, что она связалась с наркодилерами. Это на нее не похоже. Вчера Рената ни о чем не захотела рассказывать, и я обещал не расспрашивать. Я человек слова.
Нико выдержал взгляд Джека.
— Уверен, она вам благодарна за это. Мы оба благодарны.
— Да, — протянул Джек, прищурившись. — Но мне бы хотелось кое-что знать. Последние года два она где-то пропадала… ты в курсе?
Это не прозвучало как открытое обвинение, но было очевидно, что пожилой мужчина беспокоится о Ренате и подозревает, что эти два года для нее не были счастливыми. Если бы он только знал, что ей пришлось пережить, пулевое ранение показалось бы ему безобидной царапиной.
Николай покачал головой:
— Я знаком с Ренатой всего несколько дней. Но ты абсолютно прав, она слишком умна, чтобы связываться с наркомафией. Здесь наркотиками даже не пахнет. Однако она в опасности. Могу тебе честно признаться, то, что я сейчас стою здесь, ее заслуга. Она головой рисковала, чтобы вытащить меня вчера, можно сказать, из лап смерти.
— Это очень похоже на Ренату, — кивнул Джек, на его лице появилось выражение из смеси гордости и неподдельной тревоги.
— К сожалению, из-за того, что она спасла меня, мы теперь оба на прицеле.
Джек сурово сдвинул брови:
— Она рассказала тебе, как мы с ней познакомились?
