Лори Фрэнкел - До скорой встречи!
— Что именно? В кои-то веки отправиться на званый ужин с подружкой? — спросила Мередит.
— Ну да, в целом. Любить. Иметь большую семью, а не только я да отец.
— Не уверен, что наличие меня означает «большую семью», — усомнился Дэш.
— Ты, твои родители, родители Мередит, когда они снова начнут с нами разговаривать, Ливви.
— Жаль, вы так и не познакомились, — вздохнула Мередит.
— Почему же? Мы знакомы!
— Ты ей будто еще один внук, — заверила его Мередит.
— И это немного странно, — добавил Дэш, — учитывая, что в каком-то смысле ты ей отец.
— Отец Ливви?
— Ну, ведь ты ее создал. — Позвони ей и спроси, — предложил Сэм. — Будто внук родной, не более того.
Они были удивлены и тронуты тем, как много старых клиентов откликнулось на приглашение. Увидеть всех при параде было приятно и немного непривычно. Будто ты семиклассник и на выходных случайно встречаешь школьного учителя где-нибудь в торговом центре. Будто ты идешь в дорогой ресторан и натыкаешься на приятеля из тренажерного зала, которого обычно видишь взмокшим и в спортивной форме. И дело не в том, что все разоделись для праздника, — для своих МЛЧ они тоже старались выглядеть неплохо. Дело было в их веселых лицах. Очень здорово, но все-таки непривычно было видеть всех этих людей улыбающимися и смеющимися столь непринужденно.
— Я сомневался, что кто-нибудь вообще захочет прийти, — признался Сэм самому первому (а поэтому столь дорогому его сердцу) клиенту — Эдуардо Антигуа, который проходил в салон всего две недели, а потом больше не появлялся, из-за чего Сэм сильно переживал.
— Из-за неловкости?
— Да, наверное.
— Для меня честь — праздновать это событие с вами! — Эдуардо чокнулся с Сэмом бутылкой пива. — Ты вручил мне необыкновенный дар, Сэм. Ты дал мне шанс, которого я был лишен. Ты дал мне возможность попрощаться с братом. Я рад быть здесь с вами сегодня.
— Даже не представляешь, насколько важны для меня твои слова! — ответил Сэм с комком в горле (который оставался там на протяжении всего вечера). — Когда ты перестал приходить в салон, я подумал, что мы лишь разбередили твои раны, что мы причинили тебе вред.
— Нет, друг, вовсе нет! Я болтаю с Мигелем чуть ли не каждый день, только из дома. Мы раньше часто готовили вместе. Наша мама работала шеф-поваром, до того как переехала из Колумбии в США, и она передала нам все свои знания. Теперь я ставлю ноутбук на стол в кухне, и мы с Мигелем готовим что-нибудь вкусное. А как у тебя дела? Выглядишь усталым.
— Эти полгода выдались не самыми легкими. Запускать сервис, настраивать программу, выдерживать нападки журналистов непросто. А тут еще постоянно убитые горем люди вокруг тебя! Такая работа выматывает.
— Но мы очень ценим тебя, — сказал Эдуардо, обняв Сэма. — Спасибо, друг. На следующей неделе угощу вас ужином. У нас с Мигелем получаются потрясающие тамале!
Сэм рассмеялся:
— Будь добр, пришли мне рецепт по почте.
— Без проблем. А ты тоже любишь готовить? — Не то чтобы… Но рецепт пригодится одному старинному знакомому.
В другом углу комнаты Мередит разговаривала с Эвери Фицджеральд и Эдит Касперсон.
— Я и не подозревала, что вы с Сэмом вместе, — призналась Эдит. — Я понимала, что вы партнеры по бизнесу, но мне и в голову не приходило, что вы пара.
— Вместе и на работе, и в жизни, — улыбнулась Мередит. — Это не просто.
— И как давно?
— С прошлого лета. Вот уже год.
— О свадьбе подумывали? Ужин можно было бы устроить прямо здесь. Тут так все красиво!
— Зачем выходить замуж? — ухмыльнулась Мередит. — Мы и так живем вместе и владеем совместным бизнесом.
— И все-таки нужно оформить отношения, — убеждала Эдит.
— Оформление и так неплохое, — ответила Мередит, указывая на интерьер салона. — И потом, у нас еще столько времени! Свадьба пока не на первом месте в списке дел.
— Замужество — это чудесно! — вздохнула Эвери. — Про детей говорят: «Они принесут вам столько радости!» Так и есть, но, кроме радости, дети приносят постоянные хлопоты. Про брак говорят: «Он покажется долгим и трудным и будет требовать компромиссов». Но все оказывается иначе. Нет, конечно, надеешься на то, что он будет долгим. Но в остальном… Для нас с Клайвом наш брак был самой приятной и простой частью жизни. Благодаря этому нам удавалось преодолевать все трудности: растить детей, справляться с работой, оплачивать счета. Благодаря этому все имело смысл.
— Ты счастливая женщина! — произнесла Эдит.
— Была. В прошедшем времени.
— Нет, ведь с тобой прекрасные воспоминания.
— Да, так все мне говорят, но…
— Ты можешь радоваться вашему прошлому. У меня, конечно, тоже есть воспоминания. Но наш брак с Бобом был далек от идеального.
— Почему же ты так часто приходишь сюда разговаривать с мужем? — спросила Эвери.
— Скорее, кричать на него, — уточнила Эдит, и Мередит, мысленно согласившись, едва сдержала улыбку. — Смейтесь, я не обижусь. Это действительно забавно. По крайней мере теперь. Но я готова поспорить, когда вы, ребята, задумали эту штуковину, вы не рассчитывали на озлобленных вдов, которые придут, чтобы надрать задницу мертвому мужу.
— Нет, не рассчитывали, — согласилась Мередит.
— Знаете, в самом начале, очень-очень давно, у нас с Бобом все было хорошо. Но потом случилось то, что случается во многих семьях. Он много ездил по работе, знакомился с интересными людьми, находил применение своим способностям, приносил пользу. А я сидела дома и занималась домом, детьми и мужем. Дети выросли, технические новинки позволили все меньше времени тратить на дом. Единственный, кто продолжал требовать заботы, — это Боб. Я не возражала, но на протяжении тридцати пяти лет он вел себя так, будто прислуживать ему — особая привилегия. Ведь он трудился, а я прохлаждалась дома, хотя, по существу, его работа была проще и интересней. Я бы с удовольствием заняла его место, а вот ему точно не понравилось бы возиться с моими повседневными делами. Однако он считал меня глупой и ленивой и всячески демонстрировал, что я легко отделалась.
— Я уверена, муж не считал тебя глупой, — попыталась разубедить ее Эвери.
— Возможно, и нет, но он вел себя так, будто считал, что еще хуже. Я знаю: он любил меня. И от этого только больней. Мне было бы легче перенести подобное отношение со стороны того, кому на меня наплевать. Или если кто-то, кому я не симпатизирую, сочтет меня глупой и никчемной, мне будет все равно. Но собственный муж? Боб любил меня, но не уважал. Он заботился обо мне, но не позаботился показать мне это.
