Лори Фрэнкел - До скорой встречи!
— Возможно, и нет, но он вел себя так, будто считал, что еще хуже. Я знаю: он любил меня. И от этого только больней. Мне было бы легче перенести подобное отношение со стороны того, кому на меня наплевать. Или если кто-то, кому я не симпатизирую, сочтет меня глупой и никчемной, мне будет все равно. Но собственный муж? Боб любил меня, но не уважал. Он заботился обо мне, но не позаботился показать мне это.
— Тебе становится лучше, когда ты кричишь на него? — спросила Мередит.
— Гораздо. Ведь все эти годы я копила злость в себе, а теперь позволяю словам, давно сформулированным, но сдерживаемым внутри, выйти наружу. Да и к тому же Боб все равно не понимает, что происходит. Как объяснил мне Сэм, я никогда не кричала на мужа раньше. На него вообще при жизни никто не кричал. Поэтому и после смерти он ничего не поймет.
— Разве это не расстраивает тебя? — удивилась Эвери.
— Я привыкла, — не скрывала Эдит. — Он никогда меня не слушал. Что бы я ни говорила, его мысли всегда были заняты чем-то другим. Наверное, стоило накричать на него еще при жизни. Но мне не хватило смелости. И даже если бы я попробовала, он все равно ничего не понял бы. Ведь ему никогда никто не противоречил.
— Тогда ты тоже счастливая, — произнесла Эвери. — Программа работает на тебя. Меня она заставляет еще больше скучать по мужу. Нет, конечно, благодаря ей я меньше тоскую, но могло быть и лучше.
— Кто знает… Удивительно, но с этим Бобом мне гораздо легче. Я скучаю по мужу, но, если совсем начистоту, я сейчас чувствую себя гораздо более счастливой, чем раньше… Милая моя, но у вас с Сэмом все будет иначе! — заверила Эдит, повернувшись к Мередит. — Я не хочу внушить тебе, что от брака одни неприятности. Сейчас не те времена, да и посмотри на Эвери — гораздо лучший пример, чем мой.
— Верно, только не позволяй любимому умереть, — грустно улыбнулась Эвери.
— И как я не догадалась, что вы пара? — не унималась Эдит. — Обычно я такие вещи сразу чую. — Изобрести нечто по-настоящему уникальное можно только ради того, кого любишь, — сказала Эвери. — Именно любовь дает искру, от которой в голове зажигаются самые светлые мысли.
Дэш занимался тем, что умел лучше всего, — развлекал гостей. В основном одну гостью — Пенни. Вопрос, приглашать ее на вечеринку или нет, вызвал споры. Сэм считал, что выход в свет пойдет ей на пользу, особенно раз вечеринка выше этажом и Пенни в любую минуту, если ей вдруг станет нехорошо или не по себе, сможет сесть в лифт и уехать домой. Мередит беспокоило, как они все объяснят Пенни: рассказ о салоне повлечет за собой рассказ об услуге «Покойная почта», и тогда она тоже захочет попробовать, и придется придумать предлог, почему ей нельзя поговорить с Альбертом, не раскрыв его тайны. В конце концов, за неделю до вечеринки, сопровождая Пенни в продуктовый магазин, Дэш рассказал ей о новом бизнесе, который они с друзьями организовали в квартире наверху, предоставляя людям возможность общаться по компьютеру с умершими близкими.
— Например, переписываться по и-мейлу с кем-то, кто уже умер? — изумилась Пенни.
— Именно. Или общаться в видеочате, или использовать любые другие формы электронной коммуникации, — добавил Дэш, мысленно приготовившись к тому, что сейчас последует.
— Ну молодежь! — рассмеялась Пении. — Любопытно, что еще вы придумаете.
Очевидно, мысль воспользоваться сервисом самой не пришла ей в голову, а вот приглашение на вечеринку она приняла с великим удовольствием. Пенни прибыла в элегантном черном платье в пол и длинных, по локоть, перчатках цвета слоновой кости. Предложив ей руку, Дэш водил Пенни по салону и знакомил с остальными гостями. Она тепло всех приветствовала, внимательно выслушивала чужие истории, терпеливо отвечала на вопросы, которые все почему-то старались прокричать ей на ухо, решив, будто она плохо слышит, только потому, что она выглядела такой хрупкой, и старенькой, и немного согбенной, но со слухом у Пенни все было в порядке. Эдит прощебетала:
— Как мило с вашей стороны приглядывать за Мередит теперь, когда Ливви больше нет.
А Пенни объяснила: скорей наоборот, это о ней теперь заботятся. Селия сделала комплимент по поводу платья и перчаток, а Пенни ответила:
— Это старье? Ему тысяча лет!
Эвери сказала, должно быть, непросто остаться одной после долгих лет жизни с мужем, а Пенни, узнав родственную душу, погладила Эвери по руке и вздохнула:
— Вы правы, дорогая, нелегко. Да и вам тоже.
Позже Дэш поднялся в квартиру Ливви, где отыскал в шкафу старую мишень для дартса, и провел остаток вечера, обучая Джорджа Ленора тонкостям игры. Чета Бенсон долго разговаривала с Келли Монтроуз о колледжах. Дэвид Молд тоже много общался с Келли. Сложно было определить, о чем именно, поскольку он что-то шептал ей на ухо, после чего оба хихикали.
— Спасибо тебе, — поблагодарила Мередит Сэма, когда они готовились ко сну позже тем вечером. На глаза у нее навернулись слезы. — Мне этого не хватало. Мне нужно было увидеть, что у них все хорошо.
— Мне тоже, — признался Сэм. — Я и сам не подозревал, какое облегчение это принесет.
— Ты не просто редкий умник, ты лучше!
— Лучше?
— Да. Твой интеллект, Сэм, выше всяких похвал, на девять с половиной по десятибалльной шкале, но твои человеческие качества еще лучше, их вообще не измерить! — Твои тоже, — ответил Сэм. — Мы явно друг другу подходим. Мне кажется, нам стоит начать встречаться.
— Я люблю тебя, — сказала Мередит, рассмеявшись. — Ты ведь знаешь?
— Да, знаю. Я тебя тоже люблю.
Сент-Джайлс
После вечеринки жизнь снова наладилась. Техническая сторона причиняла все меньше проблем, а пользователи все лучше осваивали программу. Нападки прессы поутихли, да и Мередит научилась справляться с журналистами. Она повеселела, и беседы с Ливви стали более гладкими, отчего Мередит радовалась еще больше. Это ведь была замкнутая система: раньше расстроенная Мередит выводила Ливви из строя, отчего огорчалась еще сильней. Теперь это работало в другую сторону.
Как-то субботним днем в середине августа Мередит позвонил некий доктор Диксон из больницы Сент-Джайлс и сказал: им стоит приехать посмотреть, что творится с его подопечными. Мередит с Сэмом проводили субботу, безмятежно отдыхая на пляже парка Линкольна. Они валялись на песке, читали, наблюдали за паромами, наслаждались видом гор, солнцем, ветром и водой, но после этого звонка тут же собрали вещи и отправились в Сент-Джайлс. Они еще не знали, что их там ждет, но подозревали: о безмятежной неге речи не идет.
Доктор Диксон отвел их в палату на четвертом этаже восточного крыла — выкрашенную в бодрый желтый цвет комнату с большими окнами, полную света и воздуха, заваленную игрушками. На стенах был нарисован волшебный лес с симпатичными зверями. Печальней места Сэм в своей жизни еще не видел. По дороге доктор Диксон рассказал им то, отчего разрывалось сердце:
