Ардмир Мари - Некромант-самоучка, или Форменное безобразие

— Не ругайсь-ся, а выбирай, либо две секунды мучений здесь и сейчас, либо два часа завтра за обедом…

Сказав это, она исчезла.

А я по глупости согласилась на меньшее из зол, ведь Гер скован моим плетением, частично обессилен. А даже если и проснется на краткий миг раньше, то непроницаемая дымка, наброшенная на него, скроет и меня и мою глупость.

Вот наивная, совсем забыла о его реакциях разведчика, об их уровне и привычке Гера реагировать на скромные поползновения.

Едва я коснулась горячих твердых губ, еще не совсем в поцелуе, а скорее в момент приближения, как оказалась лежащей поверх метаморфа и крепко прижимаемой к его груди. И даже более, одна его рука тут же схватила меня за косу, надавливая на затылок, вторая перехватила поперек поясницы, уверенно расположившись наглой пятерней там, где заканчивается китель.

— Так-так, а вот и наш даритель, — произнес в мои губы Гер. Я дернулась, но он лишь надавил сильнее и прищурился, стараясь сквозь дымку разглядеть мое лицо. — А ты, не только худышка с богатой фантазией, но еще и скромница.

Сжав зубы и губы, дернулась, чтобы освободиться, а он, как сволочь редкостная, произнес мою коронную присказку:

— Поздно-поздно, малыш, раньше прятаться нужно было.

Узнал!

И от накатившего ужаса, я не то чтобы замерла, застыла покрываясь морозным узором изнутри.

— И мерзлячка, — неправильно понял мою дрожь Дао-дво, бровь вскинул и вопросил с хрипотцой: — Или это от нетерпения?

Ага! Убить тебя хочу, сил нет!

Я постаралась медленно освободить руки, зажатые меж наших тел.

— Нетерпение, возбуждение, вожделение, — продолжил он выбирать наилучшее из определений и, почувствовав мое движение, насмешливо поинтересовался: — Так это да? Учти, молчание символизирует положительность ответа.

Нет! Треклятый извращенец…

Чуть не возмутилась вслух, но вовремя язык прикусила. Рыжий не назвал меня по имени, не уличил во всех грехах, а значит не все потеряно. И только-только во мне возродилась надежда на скорое освобождение, как этот бабник заявил, что ласки он любит более грубые. В мыслях тут же всплыло его обещание отхлестать в исключительно новой трактовке. Меня от омерзения передернуло всю, руки сжались в кулаки, даже сквозь перчатки оцарапав лежащего снизу.

А он смеется:

— Нет! Не такие…

Как мое ухо оказалось в его зубах, я так до конца и не поняла, ни когда он меня укусил, ни когда, посасывая, прошелся губами по скуле к самому подбородку. Кошмар! этот, развратник, к моей коже прикасается и почти что урчит. Невольно почувствовала себя куском жареного мяса с базиликом и цедрой лимона, у всех знакомых мне мужиков на это блюдо точь-в-точь такой же аппетит.

Я дернулась в попытке вырваться, на что Гер сообщил:

— Не отвлекайся, сейчас будет самое главное, — и потеревшись носом о мою щеку, нагло припал к губам.

Единственной мыслью посетившей мою голову в эти стремительно пролетающие мгновения было: "Мамочки! Его ж уже кормили!" И не то, чтобы действовал грубо, но уж присосался, так присосался, смакует. Шокированная его напором, я несколько секунд бездействовала, а вот потом… Скользнула руками по груди многоликого, чем вызвала его довольный стон, и вцепилась в рыжие локоны тайного каннибала, стремясь его от себя оторвать.

Но ничего не вышло, этот извращенец, облобызав мою щеку, шепнул на ухо:

— Да, малышка, вот так… — и с хрипотцой, пробирающей до костей, добавил: — А теперь по шею коготками проведи.

Да я тебя сейчас, не просто оцарапаю, а…

Додумать не успела, пахабник Дао-дво вновь завладел моими губами, и я потеряла последнее дыхание. Это было сладко, нежно, пьяно, до дрожи, до помутнения и полной потери сознания. Именно поэтому я уже не пыталась его от себя оторвать, держалась за локоны Гера, боялась затеряться в вихре поднявшихся ощущений. Поэтому не сразу услышала предупреждения куки.

— Хозь-зя…ой! Ой, как невовремя сюда Амиддария идет!

Мы ноль эмоций, а теневая как завопит:

— Трево-о-о-га! Сюда идет Амидд!

15

Когда болезненный кошмар с доморощенной некроманткой в главной роли оборвался нежным прикосновением к губам, Герберт Дао-дво понял, счастье есть. В его жизни начинается светлая полоса.

Осталось лишь узнать имя незнакомки, которая вновь явилась его навестить. Рассмотреть не смог, предусмотрительной дарительница оказалась, наслала на него дымку, не сорвать. И ощупать ее он не решился, вдруг опять Черным колоколом наградит. Из всех возможных вариантов, осталось лишь ее разговорить. Заставить произнести хоть пару слов. Уж по голосу он ее найдет стопроцентно и в сжатые сроки, но нет…

Как он ни подначивал, как на восклицание не подбивал, она слова не произнесла, и даже во время голодного покушения на собственные губы не застонала. Скромница сдерживалась с упорством достойным восхищения, мысленно явно ругалась, но наяву… Хм! Сжимала лишь зубы и кулачки. Уж это он хорошо почувствовал и решил пошутить.

Знал бы, что через минуту в палату ворвется Амидд, он бы время зря не тратил, зацеловал гостью до потери сознания и, улучив момент, снял бы треклятую дымку со своего лица. В крайнем случае, насладился бы мгновением и подробнее изучил и запомнил сладость ее губ, бархатистость кожи и тонкий аромат, что нет-нет да пробивался, сквозь запах гнили витавший в палате. И вот незадача, его бывшая явилась и будущую пришлось отпустить, пообещав на последок:

— Найду.

Подле себя ее не оставил, знал, как поведет себя фирия при встрече и злить ее лишний раз не хотел. Дымку с глаз снял почти мгновенно, но все равно лица незнакомки не уловил, лишь край, то ли черного, то ли темно-синего мундира и светло-русую косу.

— Длинноволоска, — хмыкнул Герберт и подозвал к себе куку.

— Слушаю, — тварька повисла на дверном косяке, с интересом поглядывая на него.

— Лицо видела?

— Не- а, — мотнула головой, так что уши звучно хлопнули.

— Ауру, мундир, глаза?

— Хозь-зяин, не поверишь! — всплеснула она лапками. — Я на минутку отошла, чтоб спровадить стадо ваших посетительниц, возвращаюсь, вам сообщить об Амиддарии, а тут…

— Что?

— Дымка! — Воскликнула теневая. — И не пробитьсь-ся сквозь нее.

— Настолько сильная защита? — удивился разведчик, уже предчувствуя охоту.

— Дя нет, это настолько я-я слабая… — и со вселенской обидой на морде: — Ты, хозь-зява, мень-ня со вчерашнего утра не кормил.

— Кто-кто? — переспросил Гер и его вопрос потонул в учтивом и громком стуке.

Тук-тук-тук!

— С тобой потом договорю… симпатяшка, — пообещал он едко, вспомнив, как в послеобеденном кошмаре Сумеречная называла тварьку и как эта самая нежить просила себя величать в коридоре вчера. Совпадение не иначе. — А сейчас сгинь.

— Как прикажешь!

*** Мне крышка. Мне крышка надгробная! Уж теперь, пообещав, он меня точно найдет.

Я ходила из угла в угол своей комнаты, куда меня провел предусмотрительный и сверх меры обязательный Его Высочество. Он же и пытался морально поддержать мой дух в нелегкое время "переживаний" о Гере.

— Сумерька, не волнуйся, он действительно очень быстро окажется в строю. Ты даже не заметишь.

Знал бы Равэсс, из-за чего я себе места не нахожу, заговорил бы иначе. А так… я по комнате наворачивала все новые круги, а он их тщательно отслеживал, убирая с моего пути, то стол, то шаткую тележку с колбами, то кипу книг, в том числе и неприкаянные — по играм Смерти.

— Послушай, — переложив три тяжелых тома на подоконник, капитан команды запасных сложил руки на груди, — твое чувство вины просто нелепо. Вначале перед Гирби извинялась, теперь переживаешь за Дао-дво… А может хватит? Он взрослый мужчина и знал, на что идет.

— На самом деле не знал, и даже не догадывался, — уточнила я и вновь прикусила губу.

Да разве в этом причина моей суеты! Я развернулась и пошла в направлении противоположном первоначальному и насчитала еще пять шагов, пока передо мной не появилась преграда. Могучая, в мундире.

— Намина, ты глупишь. — Его Высочество уверенно взял меня за плечи и даже чуть-чуть встряхнул, заглянув в мои глаза: — Представь, что все будет хорошо. Потому что все будет хорошо в любом случае.

— И это мне говорит смертник? — я скептически изогнула бровь.

— Стоит отметить, что участвовать я в играх с рождения обязан.

Слишком много на моем счету веков, надо бы урезать. — Произнес он это с кривой ухмылкой, совершенно ему не идущей, а затем неожиданно улыбнулся. — Но тут есть плюс… я в запасных!

— Велика радость, — фыркнула беззлобно. — Если Тэннона подкосит, ты будешь играть за него.

— Не подкосит. Он обязан соответствовать статусу — наследный принц, будущий король. — Хмыкнул высокородный многоликий и опять меня встряхнул. — И мой совет тебе на будущее ищи хорошее во всем. Вообще по жизни пригодится и особенно в ближайшие две недели.