Всё для вас, босс (СИ) - Милоградская Галина

По телу прошла обжигающая волна тепла, щёки вспыхнули, и Лийа попятилась, спеша покинуть ванную. Вместо того, чтобы обивать порог своей невесты, Аджитт забавлялся с Игрушкой. Как будто она, Лийа, не могла ему дать того же! Не хотела дать того же… Когда лифт довёз до первого этажа, у неё уже был план. И Игрушке в нём точно не было совершенно никакого места.

Тридцать первая глава

В глазах полыхало красным, сердце тяжело бухало о рёбра, а в груди разливалась звенящая пустота. Аджитт не спал, не ел, не мог думать ни о чём, кроме того, что Лера вот-вот исчезнет из его жизни. Просто смотреть на неё, дышать одним воздухом, уютно молчать, слушая её мерное дыхание на своей груди — этого всего он лишится в один момент. Аджитт привык жить по своим правилам, получать желаемое, ни в чём не знать отказа, но теперь единственное, чего он по-настоящему желал, стремительно уходило из его жизни, звонко стуча каблуками. Лера уходила к Ракешу, а он совершенно ничего не мог с этим сделать. Заставить остаться насильно? Так не выйдет. Уговорить остаться? Надо было думать об этом раньше, теперь ни один аргумент не поможет. Аджитт шумно выдохнул и уронил голову в ладони, с силой потёр лицо и уставился прямо перед собой. Он не хотел её терять, но также не мог представить её с Ракешем. Брат был для Аджитта всем: семьёй, поддержкой, единственным, на кого можно положиться, кому можно довериться. Однако теперь Лера встала между ними, и это грозило слишком тяжёлыми последствиями. Для семьи, для их дел. Слишком многое стояло на кону, и даже некстати вспыхнувшие чувства к Игрушке не могли позволить Аджитту забыть о том, кем он является. Сейчас не время ругаться из-за женщины, а в том, что не сможет сдержаться и в конце концов вспылит, Аджитт не сомневался. Оставался лишь один способ разрубить этот узел: Лера должна уйти. Захотеть уйти сама, как бы ни было больно её отпускать.

Утро пятницы всегда отличалось особенным душевным подъёмом у всего коллектива. Офис Аджитта не был исключением: все ждали выходных, предвкушали отдых и строили планы. Разделить всеобщее воодушевление у Леры не получалось, как бы она ни пыталась. Риши сказал, что поможет и поддержит, но как, чем? Сегодня следовало собрать немногочисленные вещи и уйти в неизвестность навстречу новой жизни. Но что, если Аджитт решит провести с ней выходные? Он никогда этого не делал, но кто сможет помешать, если он захочет? Формально Лера оставалась его собственностью до понедельника, захочет ли он отпустить её раньше? А как быть с Ракешем? Постыдно бежать в ночи, или сказать, что хочет подумать над его предложением? Не проще ли подписать с ним контракт? Ей не придётся безвылазно сидеть у дверей кабинета, в этом Лера была уверена. И он наверняка не будет против того, что Лера станет навещать Риши, а причину она придумает с лёгкостью. Ракеш удивительный мужчина, разве можно так просто от него отказаться? И к чему вообще его терять, ведь теперь, зная правду о своём происхождении, Лера может стать его женой. Настоящей женой, не Игрушкой, не вещью, что передают из рук в руки.

— Зайди ко мне, — голос Аджитта вырвал из сладких грёз, заставил подобраться. Внутри всё сжалось, кровь ударила в виски, и пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, прежде чем подняться. Это в последний раз. В самый последний. Лера повторяла эти слова снова и снова, пока шла по коридору, открывала дверь и подходила к Аджитту, замершему посередине кабинета. Он смотрел на неё, скрестив руки на груди, думая, что в последний раз видит её такой — покорной, готовой исполнить любое его желание, близкой. Вот она замерла напротив, спокойно глядя прямо в глаза, и Аджитту показалось на миг, что он падает, тонет в прозрачной голубизне её взгляда. Сердце затрепетало так сладко, что перехватило дыхание. С усилием разогнав сладкий туман, затопивший сознание, он кивнул на открытую дверь в ванную, не сдвинувшись с места, когда Лера, обогнув его, скрылась там. Когда послышался звук открываемой двери и приглушённый стук каблуков, Аджитт тяжело вздохнул и потянулся к телефону, который всё это время сжимал в руках.

Лера давно научилась не удивляться поведению Босса. Равнодушно разделась и прошлась по комнате, словно видя её впервые. Было ли время, проведённое здесь, счастливым? Однозначно нет. Но Лера не обманывалась: оно было волнующим, горячим, отдающим запретной страстью. Тем, что никогда больше в её жизни не повторится. Ракеш не был склонен к подобному — Лера пыталась осторожно вызнать у него в шутку, как именно Ракеш стал бы играть со своей игрушкой. На что тот неизменно со смехом отвечал, что окружил бы лаской и заботой, при этом его взгляд так красноречиво скользил по её телу, что сомнений в том, что это правда, не оставалось.

Шаги Аджитта набатом били по натянутым нервам, но Лера не спешила обернуться, решив, что в их последний раз не будет ни холодной отчуждённости, ни молчаливой покорности — она решила позволить себе поддаться обжигающей, чёрной страсти, которую испытывала только с Аджиттом. Позволить не врать себе, что секс с ним — что-то постыдное. Позволить себе заглянуть в бездну, которая давно отражалась в её глазах, стоило ему оказаться рядом. Не чувства, нет, но влечение, тяжёлое, сшибающее с ног — вот, что вызывал в ней Аджитт. И только поняв, что теряет это навсегда, Лера признала, что эту часть своей жизни всегда будет вспоминать со сладим трепетом.

Он остановился за её спиной, и несколько долгих секунд не делал ничего, только дышал громко, обжигая обнажённые плечи. Но вот его горячая ладонь опустилась не её лопатки, осторожно прошлась по позвоночнику, заставляя кожу покрыться колкими мурашками. Аджитт слегка сжал её ягодицу, и вдруг резко притянул к себе второй рукой, шумно потянул носом воздух, зарываясь в её шею. Лера тихо выдохнула, откидывая голову ему на плечо, но в следующее мгновение он легонько толкнул её вперёд, заставляя сделать несколько шагов. Знакомая тахта, узкая, затянутая в чёрную кожу, оказалась прямо перед ней, и Лера покорно легла на неё, удобнее устраиваясь на жёстком ложе. Так было даже лучше: привычная игра в рабыню и хозяина, без лишней нежности, грубая и порой жестокая, но всегда заканчивающаяся ослепительным фейерверком. Щиколотки опутала плотная кожа — Аджитт быстро и ловко зафиксировал её ноги. Лера невольно дёрнулась и громко вздохнула, когда его ладонь со звонким шлепком опустилась на ягодицу, а следом, почти не давая прийти в себя, в промежность ворвались два пальца, оглаживая резко, но не грубо, скорее, требовательно. Лера зашипела сквозь зубы, слегка подаваясь назад, но Аджитт уже оставил её, — отойдя в сторону, он потянул на себя деревянные колодки, похожие на те, в которые прежде заковывали преступников на площадях. Лера с интересом наблюдала за его действиями: он впервые использовал эти колодки с ней, это пугало и отдавалось острым возбуждением внизу живота. Именно об этом чувстве она будет жалеть, когда всё закончится — в этом Лера сейчас была уверенна как никогда.

Покорно вложив голову и руки в колодки, Лера позволила Аджитту защёлкнуть замок и слегка повела шеей — было непривычно и немного неудобно, но терпимо. Он обошёл её спереди и замер перед её головой. Задумчиво улыбнувшись, достал из кармана плотную повязку и завязал Лере глаза. Чувства обострились, Лера шумно вздохнула и слегка поёрзала на тахте, не представляя, чего теперь ожидать. Она ничего не видела, слышала лишь его шаги, тихий шелест и громкое дыхание. Аджитт остановился за ней, и сердце застучало так быстро, что Лере показалось — ещё немного, и она подавится им. Влажных складок коснулось что-то прохладное, осторожно погружаясь внутрь. Раздалось тихое жужжание, и предмет внутри начал увеличиваться в размерах, слабо пульсируя, разгоняя по телу волны тепла. Казалось, он повторяет каждый изгиб её тела, надавливая на каждую чувствительную точку. Пульсация стала сильнее, и это совсем не походило на острые, почти болезненные волны удовольствия, которые обычно приносил вибратор, которым Аджитт пользовался порой. Это было что-то деликатное и нежное, но вместе с тем невыносимо дразнящее, заставлявшее хотеть большего и как можно скорее. Лера тихо застонала, когда Аджитт вновь остановился перед ней, и с готовностью раскрыла рот, но, вопреки ожиданиям, её губ коснулся его палец. Легонько обвёл их контур и скользнул внутрь, касаясь языка. Она с готовностью облизала его и слегка втянула в себя. Вздох Аджитта отозвался в ушах сладкой музыкой, обещавшей и дразнившей. Но вот он снова отошёл, заставив томиться от неизвестности, тихо постанывая, теряясь в чувственной пытке, которой он подверг её тело. Прохладная смазка коснулась ануса, Лера глубоко вздохнула и расслабилась, чувствуя, как внутрь медленно входит знакомая плотная пробка. Почти как в первый раз, когда он привёл её сюда — мелькнуло в голове. Почти, но не так, более чувственно, неспешно, сладко. Она привыкла ко всем тем вещам, что делал с ней Аджитт, привыкла и научилась получить от них удовольствие, и теперь чувствовала, что изнемогает от нетерпения, готовая умолять взять её.