Люче Лина - Землянка для дракона
Сачч всё ещё прятал глаза, а у неё на губах, на кончике языка, глубоко в горле и груди болезненно пульсировал один-единственный вопрос, на который она по-настоящему хотела знать ответ: «Ты хотя бы немного меня любил?»
Неужели она только за этим пришла? По спине Коэре побежали мурашки. Могло ли такое случиться, что все её мучения были лишь из-за этого? И дело вовсе не в том, что она всё ещё была влюблена в него, а всего лишь в нежелании мириться с тем, что не была любима. Но способен ли этот человек на чувства и почему для неё это так важно? С каких пор её эго вдруг стало таким ранимым и взяло так много власти над её сущностью?
— Я не знаю, кто ты, но я хотел бы понять, зачем ты пришла, — словно отвечая на её мысли, вдруг изрёк измученный узник, переводя взгляд на неё, но по-прежнему глядя мимо её лица.
Коэре вскользь «мазнула» сканирующим взглядом по эмоциям — он здорово нервничал, но держал лицо. Молодец. Ещё не сломлен, несмотря ни на что.
— Не для того, чтобы мстить, — ответила она после небольшой паузы.
— Тогда тебе здесь нечего делать, — бросил он, и на этот раз в его голосе прорезалось раздражение.
Эти слова неожиданно для самой Коэре причинили ей боль. Лицо Сачча, его эмоции на этот раз были полностью синхронны: отстраненность и глухая оборона. Никакого отклика на её дружелюбие. Всё выглядело так, словно внутри него нечему было откликаться.
* * *По дороге домой, энергично работая крыльями, Коэре пыталась понять, что именно чувствует, но не могла. Она ведь не собиралась его спасать. Ей это и не по силам. Издеваться над ним тоже не входило в её планы. Теперь выходило так, что она на самом деле пошла на встречу с ним, чтобы как-то спастись самой, но у неё вышло поиздеваться лишь над самой собой.
В целом после разговора с ним ощущения остались двоякие — для начала, её поразил его вид и невольно вызвал сочувствие. Подсознательно она ожидала увидеть прежнего Сачча, и у неё просто не хватило времени подумать, что с ним могло стать за последние недели. Разумеется, сидение в одиночной камере, пусть даже эта камера имела вид комфортной квартиры, никому не могло пойти на пользу. Но как же быстро он сдал.
Выходит, изначально не был таким сильным, как она полагала? Разумеется, нет. Сильные мужчины не получают удовольствия от избиения женщин и не удовлетворяют свое эго, раздувая войны на соседних планетах. Интересно, кем он себя возомнил? Защитником Октиании, большим патриотом? Как-то же он оправдывал для себя необходимость всех этих смертей, угрюмо размышляла Коэре, подлетая к дому. А теперь, может, понял, что ошибался… Нет, нельзя расслабляться. Нельзя его жалеть. Тем более, что ему бы и в голову не пришло жалеть её. У него в душе ледяная пустыня — теперь она поняла это наверняка.
Погружённая в свои мысли, она приземлялась автоматически и едва не врезалась в мужчину, стоявшего на пороге её дома.
— А-а! — в последний момент вскрикнула она, пытаясь увернуться от столкновения, но тут её подхватили две очень сильные руки, и офицер ловко скорректировал, казалось, неизбежное падение. Она не упала. Просто оказалась у него на руках против своей воли. Да ещё и обхватила за шею, словно они были влюблённой парочкой.
— Привет, — весело сказал Рикэн, с естественной лёгкостью удерживающий её за бедра, и ни капли не смущённый незапланированным объятием. — А я тебе дозвониться не мог. Ты откуда такая… взъерошенная?
Серые глаза цепко пробежались по её лицу и с преувеличенным вниманием осмотрели растрёпанные на ветру волосы — Коэре не заплетала их в полёт, как большинство благоразумных девушек на Горре.
— Работала, — ответила она, аккуратно прикрывая ложь в эмоциях.
— Где работаешь? — спросил он, поставив её на ноги.
— В Сезариате.
— О-о. Ты важная персона?
— Ты даже не представляешь, насколько, — с улыбкой ответила Коэре в шутливой манере, испытывая невольную радость от его появления, пусть даже без предупреждения. Кроме Ариадны и брата, у неё не было ни единого друга на целой планете. Она и не знала, что так скучает по общению.
— Куда уж мне, — весело и немного снисходительно ответил горианец и отступил на приличествующее расстояние, — Если ты могла бы немного отвлечься от государственных дел, то я бы пригласил тебя куда-нибудь. Очень хочется с кем-то поболтать, а от мужской компании очень устал.
— Я только переоденусь, — кивнула Коэре, не раздумывая.
Тхорн.
После долгих сборов, перелёта в столицу и распаковки вещей в абсолютно новой квартире они оба устали так, что с трудом стояли на ногах. Поэтому, услышав среди ночи какой-то шум, он даже не сразу смог проснуться, хотя обычно спал чутко, как и все телепаты высокого уровня. Сообразив, что Асхелеке нужна его помощь, Тхорн вскочил и в мгновение ока пересёк коридор между их спальнями. И нашел её сидящей на кровати, заплаканной и дрожащей.
— Ты что? — спросил, заключая её в объятия, — Ну, что ты?
Впрочем, всё было предельно ясно — нервы Асхелеки, изрядно ослабленные войной, а потом пребыванием в плену у октианцев, теперь не выдерживали нагрузки из-за навалившихся на них проблем. Тхорн погладил её по волосам обеими ладонями и обхватил любимое лицо, молча покрывая его нежными поцелуями.
— Кошмар?
— Да, — выдохнула она. — Точнее, не совсем. Мне снилась мама.
— О.
Тхорн подавил стон — эта проблему так просто не устранишь. Найти её мать на Шаггитерре относилось к разряду практически невыполнимых задач: какие-либо зацепки отсутствовали. Они даже не знали, жива ли она ещё, всё-таки срок жизни шаггитеррианок короток. Но именно из-за того, что она могла быть жива, Асхелека и мучилась. Одно дело — знать, что близкий человек мёртв, и связаться с ним невозможно. Другое — гипотетически предполагать, что он где-то есть, и близкий, и недосягаемый одновременно.
Его жена мучилась, и он вместе с ней, забывая даже о собственном кошмаре. Асхелека тоже поддерживала его, как могла. Была бы его воля — Тхорн вообще не рассказывал бы жене о трудностях в теперешнем его положении, но он знал, что она будет ещё больше нервничать от неизвестности. А, кроме того, это касалось её напрямую, ведь то, что ему предстояло сделать, могло сказаться и на их отношениях. И всё же он чувствовал себя виноватым, что Хеле теперь не могла спать.
Накануне она, казалось, очень спокойно приняла удар. Выслушав его, она немного помолчала и спросила:
— Это будет похоже на то, что ты делал со мной?
— Да, во многом, — с готовностью ухватился он за понятные, знакомые ей образы.
— Только против его желания.
