Помощница лорда-дознавателя - Ирина Агулова
«Магия не есть зло само по себе. Магия — это сила! А вот куда эту силу направить — на хорошие дела или плохие, решает владеющий ею человек, — возразила Луиза. — Но есть разновидности магии, которые изначально являются тёмными, например, некромантская — магия смерти, или светлыми, как наша с тобой — магия жизни».
«Ты хотела начать меня учить, — напомнила я».
«Хотела, — усмехнулась тётка, — но события несутся настолько стремительно, что не знаешь, какой сюрприз нас поджидает за очередным поворотом. Хотя, пожалуй, сейчас у нас как раз есть время. Почему бы не попробовать. Согласна?»
«Да!»
«Итак, начнём, пожалуй, с азов. Человек состоит из двух тел — физического и ментального. Когда возникают проблемы с физическим телом, будь то болезнь или травма, зовут целителей или лекарей, когда с ментальным — зовут нас. Если лишить человека ментального тела, он становится нежитью, если физического — духом».
«Ментальное тело — это душа?»
«Умная девочка, — в голосе тётушки послышалась улыбка, — схватываешь на лету. Мы своего роды целители для души».
«Разве души болеют?»
«О, ещё как! Все негативные эмоции отрицательно сказываются на нашем ментальном теле, истончая его, вызывая душевные расстройства, помутнение разума. Ты, кстати, заметила, какого цвета были глаза у Дорсвальда?»
«Чёрные, — слушая рассказ родственницы, я подошла к окну, за которым начал накрапывать дождик, — такие были у Ормса, когда им завладела тьма, там, в башне Хранителя».
«Именно, — подтвердила она, — поэтому Дор настолько постарел. Она высасывает из него жизненные силы, подчиняет, заставляя погружаться в пучину всё глубже и глубже, откуда уже нет возврата».
«Ормс… он тоже может…» — договорить не смогла, не хватило смелости.
«У Альберта есть ты, — фыркнула Луиза. — Твой свет, как противовес его тьме, создаёт баланс. Возможно, именно поэтому его магия откликнулась на твою, почувствовав, в тебе спасение…»
Тётушка всё говорила и говорила, объясняя принципы, создавая в голове образы, заставляя раз за разом вызывать свою магию, не спонтанно, как было у меня в последнее время, а вполне осознанно. Учила дозировать поток, направляя его в нужное русло. Я будто черпала знания из её сознания, имея прямой доступ к закромам памяти.
На улице уже вовсю бушевала самая настоящая буря. Ветер бился в окно, завывая, словно раненый зверь, швыряя в стекло потоки дождя. А я, забыв и об ужине, который собиралась приготовить, и о мужчинах, обсуждающих что-то в гостиной, продолжала оттачивать свои умения, пока не почувствовала, что Альберт вернулся домой, причём, не один.
Глава 21
***Альберт Ормс
Лишь стоило оставить Леону без присмотра, как она тут же нашла очередное приключение на свою пятую точку. Причём, я был уверен, что Дерел обязательно за ней присмотрит. Присмотрел, как же… За ним самим, похоже, нужен глаз да глаз. Иногда мне кажется, что за маской воина и сильного мага прячется мальчишка, который не воспринимает всерьёз опасности и презирает условности. Эти двое умудряются вляпываться в неприятности с завидным постоянством. Но именно Леона и Рел приходятся мне самыми близкими людьми, не считая няни и дядюшки. Хотя, к слову сказать, полезную информацию добывать они умеют, словно неведомая сила помогает им следовать правильным путём. Их бы таланты да в нужное русло… Сколько бы тайн разгадали.
Открыв посреди кухни портал, решительно прошёл сквозь мерцающее марево, оказавшись в небольшой деревеньке на краю леса. Об этом месте я узнал сегодня ночью, изучив кристалл, одолженный у Фароя. Свой, как оказалось, благополучно посеял на просторах Тёмных земель. Хорошо, что моя неугомонная леди заставила сделать дубликаты. Моя… От этого слова становилось теплее на душе. Леона, как путеводная звезда, освещала мой путь, заставляя тьму отступать. Она делала жизнь счастливей и радостней, наполняя её смыслом.
То что я чувствовал к Элеонор и близко не было похоже на мои чувства к Леоне, такие светлые и чистые, наполненные нежностью и теплотой. Дерел прав, то была не любовь, а навязанная страсть, тянущая на дно, разъедающая душу, сводящая с ума. Хотя чего ещё ждать от сирены? И почему я не раскусил её с самого начала? Почему не ощутил её суть? Как так получилось, что я не видел дальше собственного носа, ведь до этого запросто различал двуликих? Вот и не верь после этого, что любовная магия самая сильная из всех.
Тряхнув головой, отгоняя навязчивые мысли, я сосредоточился на деле.
С того места, куда вывел портал, мне хорошо были видны ровные заборы, крепкие дома, ухоженные поля и огороды. Жизнь в селении шла своим чередом. По главной улице важно расхаживали гуси и упитанные куры, на небольших лужайках паслись козы, в отдалении мычали коровы. Пахло дымом, пирогами и жареным мясом. Кое-где на завалинках сидели старики… В общем, всё как и везде. Но именно здесь, судя по архивным данным, жила горничная Марка Мароя, водного мага, шестого Хранителя.
Я бы с радостью пообщался с самим магом, но как оказалось, по официальным данным, лет девять назад он сгорел в собственном доме... Водный маг, который мог потушить любой пожар за считанные минуты. Не странно ли это? Знать бы ещё, кто устроил поджёг — сам Марой, чтобы запутать следы и скрыться, не дурак же он был в самом-то деле, и наверняка смекнул, что дело нечисто, когда начали пропадать Хранители, или всё-таки наши враги?
Ответ на этот вопрос могла дать только Алисия Штерн, его горничная, на тот момент весьма привлекательная особа, судя по найденным изображениям, которая устроилась на работу к Марою девятнадцать лет назад, причём, с грудным ребёнком. Ещё одна загадка, требующая ответа. Вот зачем, спрашивается, нужно было Хранителю держать при себе горничную с маленьким ребёнком? По доброте душевной? Или потому, что ребёнок — его бастард? Если это так, то стоит повидаться ещё и с ним, вдруг сыну передался дар отца. Водный маг сейчас бы нам очень пригодился.
Пройдя по широкой деревенской улице, под любопытными взглядами местных старожил, я остановился возле крайнего дома, сразу же почувствовав присутствие мага. По-другому не объяснить, почему на простой деревянной калитке установлен сигнальный маячок, сработавший при моём приближении.
Выскочивший из будки большущий лохматый пёс, с громким лаем бросился наперерез, но стоило проявить свою магию, как он тихо заскулил и ринулся обратно, так что
