Искра твоей души - Иванна Осипова

Дождавшись, когда Лазарь поднял голову от работы и с облегчением выдохнул, я дала знать о своём присутствии.

— Прости…

Лазарь резко развернулся. На бледном лице блестели капельки пота. Обмотанную тряпицей руку он прижал к груди. На ткани растекалось бурое пятно.

— Тея? — Ему удалось быстро собраться и спросить спокойным, размеренным тоном: — Почему ты не спишь? Поздно.

Я не отводила взгляда от дрожащей руки секретаря.

— Ты поранился?

Искра во мне вспыхнула, притягивая к тому, кто нуждался в помощи. Лазарь не сдавался и спрятал руку за спину.

— Ничего серьёзного. Обычные проблемы писарей: очинка перьев, карандаши…

Он старался закрыть собой стол, но я рассмотрела раскрытый футляр с пистолетом и пулями, лежащими в ряд под оружием. Они были вымазаны грязью или… Кровью⁈

Я ощутила во рту кисловато-солёный привкус, словно сама попробовала крови. Отступив на шаг, я посмотрела Лазарю в глаза. Он выглядел виноватым и недовольным одновременно.

— Я не стану спрашивать, что ты делал, если покажешь мне рану, — пообещала я.

Лазарь вздохнул и поддался.

— Это же как нужно было очинять перья… — Я замолчала, вливая янтарную магию в покалеченный палец. — И остаться без мизинца?

— Одна фаланга. Подумаешь! — с лёгкостью бросил Лазарь, будто мальчишка, разбивший коленку.

Боль заметно отпустила его.

— Мои братья обычно говорят: «Ерундовина!», когда мама промывает им ссадины, — улыбнулась я, пряча тревогу.

Как Лазарь ни скрывал правду, но я поняла, что он по собственной воле отрубил себе фалангу пальца. Только зачем?

— Это из-за дуэли? — решилась спросить я.

— Спасибо за исцеление, Тея, — сдержанно произнёс Лазарь. — Я провожу тебя в комнату.

Ничего не объяснит. Как и всегда.

Я настолько была погружена в раздумья, что путь до спальни показался невероятно коротким.

— Постарайся заснуть, моя храбрая целительница, — мягко сказал Лазарь. — Всё будет правильно.

— У нас остался один день, — зачем-то напомнила я, мысленно готовясь к худшему исходу.

— Иногда один день — это очень много.

Он улыбнулся, насколько позволяло обезображенное лицо, и ушёл.

Лазарь оказался прав. Следующий день стал одним из самых долгих в моей жизни. С утра я балансировала между сном и явью. Мне казалось, что тело охватывала лихорадка, а сердце выпрыгивало из груди, стоило вспомнить о дуэли.

Как и говорила Фанни, слуги шептались по углам о поединке между секретарём и любовником герцогини. Клариссе доложили за обедом, когда мы сидели за столом. Отсутствовал только Лазарь, сославшись на срочные дела со счетами.

33

Узнав о дуэли, Эрри Уикфил возмущённо приподняла брови и воскликнула:

— О нет! Эдам не проиграл ни одной дуэли! Придётся искать нового секретаря! Лазарь слишком хорош, чтобы менять его на неизвестно кого!

— Запретите дуэль, умоляю вас! — не сдержав чувств, воскликнула я.

Надеялась на поддержку герцогини, но ошиблась.

— Вот уж нет! — Хозяйка живо всплеснула руками и рассмеялась. — Я не желаю пропустить представление.

— Эдаму может не повезти в этот раз, — настойчиво парировала я. — Лазарь убьёт командора.

— Такая судьба. — Кларисса пожала плечами и не выразила ни капли тревоги.

— Эй, я ещё не умер! Я здесь! — Эдам насупился, напомнив о себе.

Кларисса с недоумением посмотрела на любовника, будто внезапно заговорил предмет обстановки: красивый и обыденный, от которого не ожидаешь ничего неожиданного.

— Никто меня не убьёт. — Эдам даже подпрыгнул на стуле. — Это — не везение, а точный военный расчёт. Твёрдая рука и острый глаз помогут продырявить бумагомарателя. Не будь Лазарь эрра, давно бы высек его на конюшне за наглость.

— Скажи-ка, мой меткий, а из-за чего секретарь вызвал тебя на дуэль и отхлестал по прекрасному личику? — вкрадчиво, но благодушно поинтересовалась Кларисса.

Хозяйке со всеми подробностями рассказали о стычке во дворе. Эдам разом сник и опустил взгляд, ещё секунду назад пылавший отвагой.

— Опять лез к моей ведьме, — заключила герцогиня и демонстративно смяла салфетку.

Скандала не случилось. Последнее время эрри подолгу оставалась в хорошем расположении духа. Лечение Симеона шло успешно, и Кларисса немного успокоилась, даже подобрела. Вот и теперь она не рассердилась по-настоящему, но я всё равно оставалась настороже. Стоит мне ошибиться с Йони или повести себя излишне свободно, как наказание настигнет незамедлительно.

— Подумаешь, пошутил немного, — проворчал Эдам. — Она сама вертелась передо мной, намекала.

Я и не рассчитывала, что он проявит благородство и честно сознается в собственных ошибках.

— В следующий раз ни капли магии не потрачу, — тихо сказала я, но так, чтобы Эдам меня услышал.

— Ты сделаешь то, что прикажу я, — холодно осадила меня герцогиня. — Тихая курочка, а два петуха готовы из-за тебя друг другу перья выщипать. Займись делом, Доротея.

— Как прикажете, — я поклонилась, сдерживая злую язвительность.

У Симеона я провела несколько часов, мучаясь от мыслей о Лазаре. Магия никак не желала свободно течь от искры к кончикам пальцев, а Йони ворочался в кровати и, скаля зубы, рычал от моих прикосновений.

— Бестолковая, — проворчала Герата, наблюдая за неудачными попытками колдовать. — И как это Лазарю удалось задурить тебе голову? Он и раньше был странным, а со дня твоего приезда ведёт себя очень подозрительно. Я бы ему не доверяла.

— Лазарь — мой друг. Ему угрожает опасность, — откровенно призналась я, растирая руки и снова накладывая пальцы на впалую и костлявую грудь Йони.

— Друг, — хмыкнула Герата. — Твой дружок смотрит с таким жаром, словно уже познал с тобой плотские радости, и ты его собственность.

— Ты всё выдумываешь! Лазарь ведёт себя достойно и сдержанно.

Я немного удивилась, потому что замечала лишь нежность и дружескую заботу со стороны горбуна. Моя искра всегда тянулась к Лазарю, но он не позволял себе никаких вольностей, прикасался так осторожно, словно мог навредить.

— У тебя нет глаз на спине, дорогуша, — прокаркала Герата. — Я вижу, что между вами что-то происходит. Чую магию, которая окутывает вас обоих.

— Это моё дело! — Я возмутилась, чувствуя, что краснею. — А ты можешь придумывать себе, какие угодно гадости.

— Меня не проведёшь, и дуэль доказывает, что Лазарь