Подъем, спящая красавица! (СИ) - Анастасия Разумовская
Ах ты ж сволочь!
Я всхлипнула, поднялась, вытерла слёзы со щёк. Ненавижу! Как можно так с хорошей мной? Всхлипнула ещё раз. Но плакать то потом. Плакать лучше тогда, когда рядом есть тот, кто пожалеет. Итак, что мы имеем? А имеем мы могущественную ведьму Илиану, чья сила — увы, но нужно быть честной — превосходит мою. Может быть, если Румпель встанет на мою сторону против неё, то наши силы как раз и уравновесятся, но пока что…
Задумчиво посмотрела на небольшой серебряный замочек.
Мне нужен ключ. Куда бы я спрятала ключ, если бы была злой ведьмой? И уже через минуту поняла. М-да. Что ж за невезуха-то? Если бы я была злой ведьмой Илианой, то ключ от темницы мужа я бы спрятала в декольте. И у меня нет ни малейших оснований сомневаться, что ведьма поступила иначе. Но… в таком случае ведь короля должен кто-то кормить, разве нет? И вряд ли это делает сама королева. А, если бы меня по два-три раза на дню дёргали к ненавистному мне супругу, чтобы я открыла и закрыла дверь…
Я встала, снова разожгла золотистые искры в пальцах, приблизила свет к двери. Ну точно! Небольшое окошечко. И оно — не заперто. Открыла. Зарешёчено, конечно.
— Ваше величество, — зашептала я, — вы там?
Что-то грохнуло. Раздались шаги, и я отпрянула, когда бледное лицо прильнуло к решётке с той стороны.
— Ты? — прошептал узник с ненавистью. — Опять? Стерва.
— Полностью с вами согласна, Ваше величество. Но я — не она.
Бледные губы искривились. Мужчина грязно выругался. Как-то… ну… недостойно королевской особы. Я насупилась:
— Вы вообще хотите отсюда выбраться или нет?
— Да подавись ты, собака.
Ну, он употребил, конечно, иное слово. Я выдохнула. М-да. Тяжёлый случай. Радовало только одно: мой будущий муж совершенно точно — идиот.
— То есть, ради удовольствия меня обругать, а вернее даже не меня, вы выбираете гнить в застенках? Я — не Илиана. Хотя мы и похожи внешне. И я могу вам помочь. Мы можем стать союзниками, я верну вам трон. Конечно, не просто так, но цену можно обговорить.
— Ты хочешь вытащить меня? — недоверчиво хмыкнул тупица.
Его щёки, подбородок и кожа над губой некрасиво заросли тёмной щетиной. Вокруг ярко-голубых глаз пролегли тени. Король был совсем молод, чуть-чуть старше меня. Симпатичный. Судя по тому, что к окошку он нагнулся — высокий.
— Не знаю, — честно призналась я. — Вы так отвратительно себя ведёте, что с каждой минутой это желание во мне угасает. Но, признаюсь, первоначальное желание было именно таким.
— И что потом?
— Вы станете королём Эрталии.
Говорить о том, что править Анри будет под моим чутким присмотром и властью было пока явно рановато.
— Кто вы?
— Ну… в каком-то смысле, я почти сестра-близнец вашей супруги, только не сестра…
— Эллен? — удивился Анри.
Тупой! Боже, какой он тупой! Что, впрочем, хорошо.
— Да нет же! Говорю: не сестра. Просто мы с вашей почти вдовой на одно лицо.
Как ловко я намекнула на вероятность его смерти! Могу собой гордиться. Ай да я!
— Вдовой? Ну и как тебя зовут, ведьма?
— Я не ведьма, я — фея.
— Один фиг.
Ну… так-то он прав. Если говорить по существу, то фея и ведьма это одно и тоже, просто одна — добрая, а вторая — злая. Причём и то, и другое порой зависит лишь от настроения. Но я точно добрая. А Илиана вряд ли бывает когда-либо в фейском настроении.
— И как же ты меня освободишь?
— Пока не знаю. Но прежде, чем двигаться в этом направлении, мне нужно заключить с вами нерушимый союз. Вы мне дадите клятву верности и…
Я запнулась. Анри молчал и лишь смотрел на меня сверкающими глазами. Шикарное сочетание: голубые, словно аквамарин, глаза и тёмные волосы. А борода… Ну, бороду мы побреем. Ладно, сойдёт. Красавчик, идиот, да ещё и такой страстный!
— … и да, сделаете предложение руки и сердца.
— Я как бы женат.
— Как бы. Это ненадолго. Илиану придётся убить.
— Она — фея.
А всякий, кто убьёт фею, будет проклят. Я пожала плечами и с загадочным видом произнесла:
— Этот вопрос мы решим.
Так, как если бы знала, как его решить. И Анри, кажется, поверил. Нехорошо усмехнулся.
— Ну и зачем по-твоему мне менять одну черномазую ведьму на другую? Ненавижу брюнеток.
— Ради спасения жизни? Ради свободы?
— Железные решётки — мне не клетка, и каменные стены — не тюрьма. Что ещё предложишь в обмен на мою руку?
Я нахмурилась. Досадно. Кажется, Анри не совсем уж идиот. Какая жалость!
— То есть, если мне больше нечего предложить, ты выбираешь остаться в камере, без надежды когда-либо выйти отсюда, без…
— Да, — нагло ухмыльнулся он. — Знаешь, между браком с тобой, Илиана…
— Я не Илиана!
— Хорошо. Между браком с тобой, не-Илиана, и темницей последняя мне как-то больше симпатична.
И он меня зацепил. Я почувствовала, как от гневного дыхания раздуваются мои ноздри, увидела, как золотистый свет меняется на густо-фиолетовый.
— Ну и сиди, — прошипела я. — Можешь с деревянной Жанной пообщаться. Наверное, она тоже симпатичней, чем я!
— Уж куда как! — расхохотался узник.
Я захлопнула окошечко взмахом руки, развернулась, подняла юбки и, глотая слёзы незаслуженной обиды, пошла назад. Да, Илиана — стерва и злодейка, но вот прямо сейчас, мне кажется, я её немного понимаю.
Гад! Мерзавец! Идиот идиотский! Пусть тебя ждут обнимашки с той самой… как я её назвала? Деревянной Жанной? Ну в общем, пусть тебя повесят! А я посмотрю.
Вытерла слёзы. И вдруг обратила внимание, что трава под моими ногами вянет. Нет-нет-нет! Я же добрая фея! Мне нельзя злиться! Зажмурилась, пытаясь выровнять дыхание. Я — река, я — жизнь… Травка, птички, персики… Сладкие-сладкие персики, чтоб их! Перед моим мысленными взором целая гора сладких фруктов гнила и покрывалась зелёными крупными мухами.
— Да чтоб ты сдох, Анри! — завопила я, не выдержав. — Из-за тебя я перестаю быть доброй!
Мне ответили плач, проклятья и стоны.
Я открыла глаза. М-да. Прекрасный мир, созданный мной, был безнадёжно испорчен. И восстановить я его не могу, увы: в сердце кипит всё, что угодно, но только не доброта, жалость или там любовь. И что делать с несчастными людьми?
— Спасите! — завизжала какая-то женщина слева.
Я оглянулась. Оживший виноград, ощетинившийся шипами, тянул плети к горлу несчастной, забившейся в угол тесной камеры. Растения оживали, превращаясь в монстров-душителей. Ещё четверть часа, и мои творения исполнят приказ королевы-ведьмы.
Что делать⁈ Захотелось вопить, но…
