Подъем, спящая красавица! (СИ) - Анастасия Разумовская
От возмущения у меня даже дыхание пресеклось.
— Здесь девяносто шесть человек, Ваше величество…
— И?
— Из них — одиннадцать детей…
— И что, капрал? Что ты хочешь сказать? Дети — это же удобно, их больше влезает в повозку.
— Вывоз такого количества трупов невозможно будет скрыть от народа, Ваше величество.
Илиана зло выдохнула:
— Да плевать мне. Пусть меня боятся. Чем сильнее боятся, тем меньше бунтуют.
— Так ведь ваши гости непременно прознают об этом!
«Дура, — с наслаждением подумала я, с трудом удерживаясь от желания выскочить и надавать оборзевшей девке пощёчин. — Об этом ты не подумала, верно?». Королева молчала, видимо, размышляя.
— Ты прав, — наконец нехотя признала она.
— Может, господин Румпельштильцхен превратит их, скажем, в свиней? Всё польза в хозяйстве…
Королева расхохоталась:
— Было бы неплохо. А у тебя есть чувство юмора, Эрик. Но — увы — мой тёмный маг сентиментален, точно барышня. Ладно, бросьте тогда этих подлецов в один из подвалов моего замка. И замуруйте. Пусть сами сдохнут. И не говорите потом, что я не забочусь о моих людях.
— Вы очень милосердны, Ваше величество.
Что? Что⁈ Что ты творишь, тварь⁈
Я чуть не заорала и не вскочила, но моё платье зацепилось за кости скелета, и пока я аккуратно освобождалась из объятий смерти (бархат! не повредить бы такой дорогой бархат!), королева уже прошла мимо. Пылая негодованием, я вскочила наконец, подхватила юбки и выбежала из клетки. Где-то наверху грохнула дверь.
— Воды… будь проклята… хлебушка кусочек… черепашки…
Голосов было много, они сливались, давили. Я задумалась.
Это — мой народ. Они об этом не знают, но я — их королева. Их настоящая королева. И какая-то чумичка — прости, Пречистая! — вообразила, что может вот так разом лишить жизни моих подданных⁈ Румпель, что вообще ты в ней нашёл? Ну, кроме, конечно, идеальных полусфер груди, тоненькой талии и крутых бёдер… Как вообще можно любить это почти полное ничтожество⁈
Я выдохнула, расправила плечи.
Ладно, с Румпелем — позже. Он неизбежно поймёт, что я по всем параметрам лучше. К тому же Илиане лет… двадцать пять? А мне-то — восемнадцать! Год-два, и узурпаторша превратится в старуху. А я всё ещё буду молода! Так что, Румпель — это лишь вопрос времени. А вот мой народ… Его нужно спасать прямо сейчас. Но сначала поговорим с королём. Нужно посмотреть, насколько ведьма права, а ещё: насколько Анри — идиот. Меня, в отличии от Илианы, идиоты не злили. В конце концов, что плохого в том, чтобы быть умнее своих подданных? Хуже, когда наоборот…
Я подхватила юбки и решительно двинулась прочь от выхода туда, где, по идее, должна находиться камера короля-узурпатора.
— Воды… воды… хоть глоточек…
Мне вдруг вспомнилось, как мы с Осенью поили бредящих от чумы больных в госпитале. Сердце сжалось. Будь проклята Илиана! Неужели, обладая неисчерпаемой магией, так сложно хотя бы напоить обречённых на смерть людей? Зачем такая бессмысленная жестокость?
— Умоляю, воды… делайте потом со мной, что захотите… Ваше величество…
— Воды… капельку…
И лихорадочно блестящие глаза в полумраке. И бледные тонкие пальцы, впившиеся в решётки.
А… кстати, почему я их продолжаю видеть? Ведь королева с её магическим светом давно ушла. Я опустила глаза и увидела золотистые искорки, вьющиеся между пальцев. Магия! Ох, я ж совсем забыла про уроки Дезирэ! Хотя их и было всего лишь два. И я ничего не умею. Не знаю ни одного заклинания, ни…
— Шиповничек, — прошептала себе тихонько, — в прошлые разы не было никаких заклинаний.
Что там я делала? «Я — река»? То есть… то есть, нужно просто сосредоточиться и… В первый раз черешня вспыхнула пламенем. Но пламя мне сейчас не нужно. А потом косточка проросла… И вот это уже ближе.
Я закрыла глаза, глубоко вдохнула. Попыталась почувствовать себя рекой, или тучей…
Бесполезно.
Что делал Дезирэ, чтобы у меня получилось представить? О-о-о… Вот. Я попыталась представить его руки на моих бёдрах, и меня чуть не замутило. Нет. Не хочу. Даже вспоминать тошно и мерзко. Но обязательно ли это должны быть руки именно Дезирэ?
Чёрные глаза-угольки, подстриженная щетина на лице, горбинка тонкого породистого носа, и… губы. Жёсткие, требовательные. О-о-ох… Я снова плавилась, и снова плакала, а он снова и снова целовал слёзы на моих глазах и щеках… Румпель обнимал меня, и кроме его объятий мне ничего было не нужно. Румпель прижимал меня к себе, а вокруг вился хохочущий свежий ветерок, и бесплодная земля покрывалась травой, расцветающей нежными цветами: голубыми, сиреневыми, жёлтыми, лиловыми, розовыми… Птицы распевали песни, журчал по камушкам ручеёк, и вырастали яблони, черешни и персики. Я так люблю персики!
И губы его были сладкими… М-м-м…
Я выдохнула и открыла глаза. Нет, ну ничего ж себе!
Мягкий жемчужно-серебристый свет. Мягкая зелёная трава под ногами. Мох оплетает каменные стены, виноградные лозы обвивают металл решёток. Аромат цветов и… Люди. Истощённые, с безумно блестящими глазами, они срывали гроздья винограда, спелые персики с выросших прямо в камерах деревьев и яблоки.
Я сглотнула. Как это у меня получилось? Я в жизни бы даже не предположить не могла, что такое возможно.
Тюрьма словно расширилась. Да, осталась темницей, конечно: весь этот камень потолков, пола и стен, камеры, решётки — всё это никуда не делось, но… она словно раздвинулась.
Я бросилась вперёд, едва не приплясывая от радости. Я стала феей! Я смогла. Я — великая добрая волшебница! И без всякого там Дезирэ. Так, теперь быстренько освободить короля, свергнуть злую ведьму и милостиво принять корону и скипетр от всех трёх королевств.
Коридор заканчивался дверью. Не нужно было быть мудрецом, чтобы догадаться: это та камера, в которой и заключён бывший король. Ну, если бы я злой и мерзкой Илианой, я бы поступила так же: изолировать монарха, закрыть в самой дальней камере с дверью, чтобы исключить возможность общения с кем-либо, или заговора.
Всё бы неплохо, вот только на двери висел замок.
Но я — добрая фея или кто?
Закрыв глаза, я снова попыталась представить себя и Румпеля. А потом направила искрящийся светлый поток на препятствие и… Меня отшвырнуло в стену, точно котёнка. Острая боль судорогой прошлась по телу, и я невольно закричала,
