Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики - Вайолет Девлин
Этери осмотрела себя и вдруг наклонилась, потянувшись к карману сарафана. Достав оттуда кусок пергамента, она разгладила его пальцами.
— Что это? — нахмурилась Авалона.
— Ничего особенного, — девушка кинула взгляд в сторону коридора, из которого доносились приглушенные звуки.
Уловив в ее голосе странные нотки, которых она не слышала ранее, всадница хмуро протянула руку и сказала:
— Можно?
Этери заколебалась, но отдала ей пергамент. От строк, написанных резким почерком, брови Авалоны медленно поползли вверх. Вот и разгадка, почему девчонка не погибла, моримая голодом в темнице. Но кто бы мог подумать, что Пожиратель Душ… пожалеет Чужестранку. Иэн всегда был равнодушен ко всему, что касалось людей. Жалость? Если бы Авалона не держала в руках записку, то подумала, что кто-то просто неудачно пошутил. Но ее совершенно точно писал Иэн. Только у него был такой аккуратный, с обилием завитушек почерк.
— Он приходил к тебе?
— К счастью, нет, — сразу открестилась она.
— К счастью? — хмыкнула хэлла. — Любопытно.
Она отдала лист пергамента Этери, и та быстро убрала его в карман брюк.
— Да, и еще кое-что.
Авалона вновь полезла в котомку, пытаясь нащупать искомое. Когда пальцы заскользили по знакомым рубцам, она вытащила подвязку из качественной анилиновой кожи и маленький стилет, с которым никогда не расставалась.
— Повернись.
Всадница закрепила подвязку на поясе Этери, и вогнала в нее стилет.
— Оружием пользоваться умеешь?
Последовала пауза, после которой послышался недовольное:
— Не таким, каким вы привыкли пользоваться. Но я умею стрелять из лука, — добавила Этери.
Авалона взглянула на Этери. Она все никак не могла привыкнуть к ее бесцветным глазам. Стоило вспомнить раньше, что, как и в случае с фейри, у всех видящих был какой-то изъян. Взгляд Этери пробирал до мурашек даже несгибаемую Авалону. Как же она жила на той стороне? В Ареморике чего только не встретишь: четыре ноги, пять ртов, девять голов… Авалона не знала, что таится на той стороне, но была уверена, что таких, как Этери, там немного.
— Твоя пощечина тоже вышла неслабой, — отвлекаясь от своих далеких мыслей, проговорила хэлла.
Руки Этери легли на подвязку, проверяя крепление.
— Я посещала курсы самообороны. Не долго, правда, — поморщилась она. — Уже ничего не вспомню.
— Ладно. Главное, держись меня, — сказала она. Этери кивнула. Прежде чем выйти на свет, всадница в необъяснимом порыве произнесла, — не верь ему. Никогда. Я говорю тебе это не только как всадница, но и как человек, который провел первые двенадцать лет своей жизни бок о бок с фейри. Рано или поздно альв предаст тебя.
Острый подбородок Этери был опущен, но когда через миг она подняла голову, то в ее взгляде промелькнула ожесточенность. В этот момент она стала похожа на Лилит… нет, даже не так. Авалона увидела взгляд ее деда. Испепеляющий, пронизывающий насквозь. Даже ее голос изменился.
— Тогда я предам его первой.
Этери прошла мимо всадницы, волоча за собой шлейф величия. Авалона гипнотизировала ее прямую спину.
Когда фейри обмолвился, что притащил с той стороны не просто какую-то девчонку, а внучку Артура, первым порывом Авалоны было рассмеяться. В Этери не было ни грамма королевской статности. Девушка боялась, но пыталась огрызаться и походила скорее на бездомную бродяжку, чем на королевского потомка.
И все же… она говорила, как Лилит и вела себя, как Лилит. Но только сейчас Авалона, наконец, увидела в ней распускающуюся подобно цветку безжалостность Артура. Девчонка не так проста, какой кажется на первый взгляд.
Авалона догнала Этери. Альв, уже в рубашке с закатанными рукавами, облокотился на стену, скрестив руки на груди. Увидев Этери, он одобрительно кивнул. Авалона махнула рукой, и они продолжили пробираться вглубь подвала, пока не обнаружили дверь. Старую потертую дверь из гниющего дерева.
— Ничего себе, — присвистнул Элфи, — даже не из железа.
— Сюда никто не заходит.
Хэлла распахнула дверь, и они оказались на узких ступеньках винтовой лестницы.
— Осторожно.
Лестница не имела опоры. Если подняться на самый верх и случайно упасть вниз, то шансы выжить нулевые.
— Как ты обнаружила это место? — спросила Этери. Авалона пропустила ее вперед, чтобы в случае чего не дать ей кубарем свалиться вниз. На альва она даже не рассчитывала. Он даже не подумает о том, чтобы помочь. Фейри не понимают всей хрупкости человеческой жизни.
— Раньше дворец императора был военной крепостью, — объяснила она. — Здесь осталось множество элементов, указывающих на это. Поскольку дворец слишком большой, его перестроили не полностью, и что-то сохранилось с тех времен. Например, эта башня.
Ступеньки закончились. Их окружили высокие каменные стены хорошо продуваемой смотровой площадки. Высоко над их головами покачивался тяжелый чугунный колокол. Помимо лестницы, здесь был еще один выход, только наружу. Из арочного прохода открывался вид на часовню Пресвятой Морриган. Солнце было скрыто за темно-серыми тучами, а на землю проливался холодный дождь. Крупные капли долетали до земли, прячась в лужах размером с маленькую речушку.
Прекрасная погода для побега, ничего не скажешь.
Авалона вдохнула влажный воздух. Ее легкие наполнились безмятежной легкостью.
Элфи подошел к арочному проходу и, не страшась упасть, высунул голову наружу. Его волосы в миг намокли. Теперь на плечи альва стекали капли дождя, отчего рубашка становилась полупрозрачной и липла к телу.
— Предлагаешь нам поупражнятся в выживании? — усмехнулся фейри, — Как и всегда, преимущество только на моей стороне.
— Вот в этом ты ошибаешься.
Авалона демонстративно сделала несколько шагов назад и закрыла глаза. В башне и так тепло не было, но после того, как она призвала ярую лошадь, температура понизилась до минусовой. По руками пробежалась дрожь, а щеки защипало от морозного ветра. Нос раскраснелся, а изо рта вырвалась белоснежная дымка. Цокот копыт застучал в висках громким набатом.
А потом резко все стихло. Она была здесь.
Всадница открыла глаза, и в ее лоб уткнулась влажная морда. Ярая фыркнула, обдав хэллу теплым дыханием.
— Здравствуй, Хаул, — почтительно поздоровалась Авалона.
Красные глаза-бусинки сверкнули. Авалона погладила ее по заплетенной в косу гриве, зная, что ярой это понравится.
— А не ее ли изображение высечено на двери сокровищницы? — задумчиво произнесла Этери.
— Ярые лошади — символ Империи Сион, — ответила Авалона, продолжая гладить Хаула. — Их профиль украшает герб государства. Ярые — дикие животны и не каждому готовы подчиниться.
— Видимо, нам повезло, — в голосе альва угадывалось недовольство.
— Верно. Потому что мы улетим отсюда.
Этери издала удивленное “о”, а Элфи закатил глаза.
