Притворная дама его величества - Хельга Блум
- Вот видишь! Ничего сложного, - не постыдился он ткнуть меня пальцем в слабые актерские способности. – Ушла?
- Сейчас проверю, - крохотный магический импульс слетел с моих пальцев и устремился к двери. – Чисто, - с облегчением констатировала я.
Его величество, наконец, отлепился от меня и принялся поправлять одежду.
- Никогда не думала, что докачусь до такого – изображать бурный секс в королевской библиотеке, - пробормотала я, расправляя юбки.
- Я предлагал сделать все по-настоящему, это ты отказалась, - бросил его величество король Аргент, застегивая рубашку.
- Нет уж, спасибо. Обойдусь как-нибудь без этих высочайших милостей, - сморщила я нос, припоминая, что предложение с его стороны действительно прозвучало.
- Ну, нет так нет, - без сожаления ответил он.
Действительно, чего ему сожалеть, желающие согреть его постель в очередь выстраиваются, и конец этой очереди теряется где-то на границе государства.
- Ладно, заканчивай свои дела, через два часа мы должны присутствовать на балу лорда Каламера.
Я уткнулась лицом в ладони и застонала.
- Вот видишь, можешь же, когда захочешь, - бросил на меня быстрый взгляд его величество. – Не знаю, что там сейчас происходит у тебя в голове, но запомни эту мысль и эти страстные стоны, пригодится в следующий раз.
Он уже устроился за письменным столом и полностью погрузился в дела государства, совершенно позабыв обо мне и отданном приказе (я была не настолько наивна, чтобы рассматривать его слова про бал как предложение).
И откуда вообще взялась байка о том, что на балах весело? Скука смертная, еще и наряжаться приходится. А в этих модных платьях не то что танцевать - дышать трудно.***
Бал лорда Каламера, устроенный в честь высоких гостей, прибывших из-за рубежа, поражал зрителей пышностью и колоссальностью сумм потраченного золота. Мне казалось, я буквально вижу горы золота, ушедшего на этот шикарный оркестр, на дорогие вина и закуски, на белоснежные ливреи бесчисленных лакеев и так далее.
Толпы разряженных в пух и прах придворных скользили по начищенному паркету. Кто-то хихикал и шептался, кто-то хрипловатым голосом просил вина и надсадно кашлял, звенели бокалы и шуршали платья, щелкали веера и стучали каблуки туфель.
Мы с его величеством время от времени ныряли в толпу, обменивались любезностями и возвращались обратно на свои места: для короля подготовили пышно украшенное кресло, вид которого не оставлял сомнений – эта мебель предназначена исключительно для монаршей задницы, мое же, более скромное кресло располагалось рядом. Как официальная фаворитка его величества я имела определенные привилегии, в частности, право всегда быть подле, подле короля.
- Итак, каковы шансы, что министр Хейл уже разобрался с нашей маленькой проблемкой и мое присутствие здесь это чистая формальность? – сияя улыбкой в сторону послов, сквозь зубы осведомилась я у короля. У нас был очередной перерыв, во время которого я могла дать отдых ногам. Впрочем, лицо, с натянутой на него маской любезности и руки, готовые в любой момент швырнуть защитные чары в короля, не отдыхали ни на мгновение.
- Так не терпится избавиться от меня, дорогая? Ты разбиваешь мне сердце, - величаво кивая кому-то из гостей, ответил он.
- Вас, политиков, с рождения учат отвечать на вопрос, не отвечая на него?
- Именно так. Лежа в колыбельке, я учился этому тонкому искусству.
- Не хочется опускаться до угроз, тем более в адрес главы государства, но должна напомнить, что вы пригласили меня на следующий танец.
- И? – не понял намека он.
- А когда я расстроена, я бываю так неуклюжа. Просто ужасно, - я невинно захлопала ресницами, вспоминая уроки Алистера. – Могу ненароком ноги вам отдавить. Вот ужас будет, если первые ноги королевства пострадают из-за меня!
- Напомни мне в следующий раз при выборе фаворитки ориентироваться в первую очередь на характер. Кого-нибудь робкого и благоговеющего перед моим высоким статусом.
- А я-то думала, у нас любовь навеки. К слову об этом, Лилибет рассказала, что наша маленькая эскапада увенчалась успехом. На сегодняшнем мероприятии, - я кивнула в сторону гостей, - кажется, только и разговоров, что о его величестве и очаровательной фаворитке.
- Так и говорят, «очаровательной»? – не поверил король.
- Нет, они скорее используют выражения вроде «выскочка», «похабные монахи» и прочее в этом роде. Говорят, я четыре года провела в монастыре в горах, где меня учили ублажать мужчин. Собственно, именно этим я вас привлекла, раз уж внешность, по мнению ваших придворных дам, у меня «весьма посредственная». Уверена, они бы сказали что-нибудь и о привороте, но не решились.. Дойди эти слухи до вас, они могли бы вызвать ваш гнев, а сердить ваше величество никому не хочется.
- Надо же, какая интересная у нас личная жизнь. И нет, от Дигвальда новостей пока не было. Он работает над этим вопросом. Обладая недюжинным умом, он умеет также сопоставлять факты и обнаруживать связи там, где их не видят другие. Так что вполне вероятно, что при твоих познаниях в теории произошедшего и его знании реалий дворцовой жизни, он совсем скоро разберется во всем и ты, наконец, от меня избавишься.
- Ах, жду не дождусь этого счастливого мгновения, - солгала я. – Начну вновь жить своей жизнью. Может, собаку заведу..
- Перестанешь винить себя за то, в чем нет твоей вины? – обманчиво невинно поинтересовался он.
Я хотела было разозлиться на его величество за вечную привычку совать свой королевский нос в чужие дела. Интересно, это личное качество или отличительная черта всех монархов? Возможно, нечто подобное всегда происходит с людьми, когда в дело вмешиваются большие деньги и власть. Ощущение безнаказанности от возможности покопаться в личном каждого человека.. В общем, я бы хотела рассердиться и возмутиться такой поистине королевской беспардонностью и способностью потоптаться ярко начищенными новехонькими ботинками по больным мозолям простых смертных. Хотела, но не смогла.. Наверное, потому что эта тема сейчас, в ярком свете магических светильников среди шума бала вдруг перестала казаться столь болезненной. Напоминание о смерти Марена кольнуло тупой болью где-то в области сердца, но не так как прежде. Я не ощутила того беспросветного отчаяния, заставляющего оборвать вдох на полпути, а мир поблекнуть и утратить краски.
- Возможно, - взмахнув длинными ресницами, загадочно улыбнулась
