Кошка в сапожках и маркиз Людоед (СИ) - Лакомка Ната

- Все так боятся его немилости?

- Он – нотариус, - пожал плечами Ферет. – Все договоры, завещания, дарственные и прочее оформляются через него. Кто захочет ссориться с единственным на всю округу нотариусом? К тому же, господин Савё – давний друг милорда Огреста. Одно время он был его опекуном и приказчиком на руднике, пока милорд не закончил обучение и не вернулся домой. Боюсь, при первой же возможности господин Савё нажалуется милорду на вас.

- Мне не везёт, - согласилась я. – Ладно, впредь буду умнее, и буду прислушиваться к вам.

- Я очень рад, что мы поняли друг друга, - сказал Ферет серьёзно. – А вот, кстати, и пришли. Здесь у нас школа, и здесь же живут Бланкиры.

- При школе? – поразилась я, когда мы поднялись по ступенькам большого двухэтажного дома, из трубы которого поднимался тонкий, как ниточка, дымок.

- Больше негде, - произнёс Ферет, распахивая дверь передо мной и Марлен. – Но с другой стороны, это очень удобно – вы живёте там же, где работаете. Без отрыва от производства, так сказать. Можете поверить мне на слово. Я знаю, что говорю. Сам живу при аптеке, - он заразительно засмеялся, Марлен хихикнула, и я тоже не удержалась от улыбки.

Внутри школа оказалась так себе – что-то вроде большого, чистого сарая. Столы и скамейки из грубо оструганных досок, только одно окно не закрыто ставнями – и от него немилосердно холодит, не спасает даже крохотная печь-каменка посредине комнаты.

Я сразу подошла к печи, чтобы хоть немного согреть ноги, а Ферет позвал:

- Есть кто дома? Рауль!

На втором этаже послышались голоса, торопливые шаги, а потом к нам спустился молодой мужчина – типичный учитель из провинции. Немного сутулый, в круглых очках на цепочке, с небольшой бородкой и в поношенном старомодном камзоле.

- Добрый день, Рауль, - поприветствовал Ферет и представил мне мужчину: - Это – Рауль Бланкир, местный учитель. А это – Кэтрин Ботэ, та самая гувернантка.

- А, барышня Красные Сапожки, - улыбнулся учитель, шагнув ко мне и протягивая руку для рукопожатия. – Феликс о вас рассказывал.

- Надеюсь, только хорошее? – вежливо спросила я, стаскивая перчатку и пожимая ладонь господина Бланкира, и отмечая, что воротничок его рубашки совсем прозрачный от частых стирок.

- Силы небесные! – перепугался он. – Да вы холодная, как льдышка!

- Кэт, вы замёрзли? – засуетился Ферет. – Подходите ближе к печке. Рауль! У тебя вечно нет дров! – он с огорчением оглянулся, отыскивая поленья, но нашёл только пару лучинок.

- Я сейчас принесу, - с готовностью ответил учитель, - и скажу Саджолене, чтобы согрела чаю. Малышка тоже замёрзла? – он наклонился к Марлен.

- Нет, - сказала она, играя золотой монетой. – Мне не холодно.

- Да иди уже за дровами! – Ферет подпихнул учителя в плечо, а сам бросился к ближайшей лавке и поставил её у печи. – Садитесь, Кэт. Почему вы молчите, что замёрзли?

- Не так уж я и замёрзла… - запротестовала я, но меня уже усадили возле печи, а со второго этажа отозвался мелодичный женский голос, обещая чай через две минуты.

- Вы всех переполошили, месье Ферет! – шёпотом возмутилась я, когда учитель накинул полушубок и выбежал на улицу.

- Феликс, - подсказал аптекарь, стаскивая с меня вторую перчатку и начиная растирать мне руки. – Зовите меня по имени. Иначе я чувствую себя замшелым стариком.

- Как вам угодно, - сердито отозвалась я. – Только прекратите меня тормошить! Это неприлично, к вашему сведению.

- Извините, - покаялся аптекарь и отпустил мои ладони. – Если я отойду от вас на четыре шага, это будет приличное расстояние?

- Ой, ну всё, - сдвинула я брови. – Не пытайтесь меня усовестить. Я прекрасно согреюсь без вот этого всего…

- Вот и чай, - по лестнице со второго этажа к нам спустилась женщина в простом домашнем платье и чепчике, кружева на котором светились точно так же, как и воротничок господина учителя.

- Саджолена, позволь представить тебе Кэтрин Ботэ, - снова кинулся представлять меня Ферет. – Кэт, это – Саджолена Бланкир. Жена нашего учителя и, по совместительству, очаровательная мама двух очаровательных парнишек.

- Очень приятно, - сказала я, принимая из рук женщины фарфоровую чашку и блюдце.

Рисунок на них был разным, отчего я сделала вывод, что чайного сервиза в семье учителя попросту нет.

- Чай горячий, - сказала Саджолена с улыбкой. – Я всегда держу чайник на жаровне зимой. Иначе никак не согреться.

- Чай очень кстати, - поблагодарила я, делая глоток и незаметно разглядывая хозяйку дома.

Ферет ничуть не погрешил против правды – Саджолена была очаровательной. Милой, с красивым нежным лицом, с приятными манерами и какой-то особой уютностью во всём – в словах, во взглядах, в жестах.

Наверное, ей очень пошёл был модный шёлковый капор – жёлтый, с алыми лентами. И шёлковое платье с высокой талией тоже пошло бы. Но она была одета очень просто, даже бедно, и было видно, что немного стесняется этого. Одна туфелька была заплатана, и Саджолена всё время прятала её, отставляя ногу назад.

- Сейчас принесу чай для барышни Марлен, - сказала хозяйка, и я догадалась, что в этом доме нет не то что чайного сервиза, но и двух приличных чайных чашек.

- Я не хочу, спасибо, - заявила девочка, усаживаясь на лавку рядом со мной, и добавила с уверенностью племянницы маркграфа: – Мы пришли за тамбурином.

- Марлен! – строго осадила я и повернулась к Саджолене. – Простите её, мадам. Но мы и правда хотели попросить у вас тамбурин. Не могли бы вы одолжить его? Мы устраиваем оркестр, и для Марлен был бы идеален тамбурин.

- Конечно, - мягко ответила госпожа Бланкир. – У меня есть и тамбурин, и лютня, если вам угодно.

- Угодно, - тут же ответила Марлен, а я посмотрела на неё выразительно.

- Сейчас принесу, - сказала хозяйка с улыбкой.

Вернулся господин Бланкир с охапкой поленьев, запорошенный снегом, но довольный.

- Вы не подумайте плохого, барышня Ботэ, - продолжил он прерванный разговор, открывая печь и бросая в огонь пару поленьев. – Просто не каждый день в Шанталь-де-нэж появляются новые лица. Мы все очень рады, что вы приехали. Барышне Марлен давно пора учиться.

- У вас много учеников? – спросила я, меняя тему.

Не слишком-то приятно, когда узнаёшь, что мужчины о тебе сплетничали. Ну, или обсуждали, если говорить мягче.

- Принесу тамбурин и лютню, - сказала Саджолена и ушла на второй этаж.

- Около сорока, - ответил мне учитель, энергично поворошив в печи кочергой.

- А где учатся девочки? – продолжала расспрашивать я.

- Здесь же, - Бланкир закрыл заслонку и посмотрел на меня поверх очков. – Других школ тут нет. Конечно, девочек обучается мало, всего восемь, остальные на домашнем обучении…

- На домашнем? – перебила я. – Почему тогда месье Огрест не взял в гувернантки кого-то из местных? Мне кажется, многие мечтали бы обучать Марлен.

Бланкир и Ферет переглянулись, и аптекарь, посмотрев в потолок, попытался объясниться:

- Видите ли, Кэт… Гувернантка в нашем городе только одна – Саджолена. Но по некоторым причинам Огрест не может нанять её.

- Боится испортить отношения с месье Лиленбруком? – догадалась я.

- Милорд Огрест и господин Савё – большие друзья, - очень дипломатично заметил Ферет.

Дверь распахнулась и в школу ввалились двое мальчишек – в снегу от макушки до пят и с красными, как спелые яблоки, щеками.

- Пап! Пап! – завопил тот, что был пониже ростом. – Скажи ему, чтобы отдал мне санки! Сегодня моя очередь кататься!

- Ты мне проспорил, - заявил мальчишка постарше, снимая шапку и ударяя ею об косяк, чтобы отряхнуть от снега. - Поэтому сегодня санки мои.

- Вообще-то, у нас гости, - строго сказал господин Бланкир. – Ведите себя прилично.

Мальчишки присмирели, сняли сапоги, поставили их у порога и подошли, неловко кланяясь.

- Сандр и Стефан, мои сыновья, - представил их отец с такой гордостью, словно они были принцами крови. – А это – барышня Ботэ. Она гувернантка у барышни Марлен Огрест.