Просто вернись... Книга 2 (СИ) - Измайлова Алена

Отец негромко рассмеялся. Свежий воздух из окна его заметно взбодрил, и это ощущалось в его голосе и смехе.

– Ты не видела, но сразу после ухода людей Мария расстелила для тебя узкий половичок до дверей. Шагни вперед, нащупай сама, – сказал он, разворачивая дочь в нужном направлении.

Кастия осторожно тронула ногой пол перед собой и ощутила теплую ткань. С удовольствием перейдя на невидимый из-под покрывала половичок, она почти счастливо немного потопталась на месте.

– Пойдем, мой топтун, – сказал отец, – А то жених дверь вынесет. Арита сказала, что он предлагал зайти и вынести невесту.

– Нам об этом рассказали и его всем миром осудили, – иронично отозвалась Кастия, сосредоточившись на дороге к порогу.

– Кастия, – неожиданно серьезно сказал мужчина, остановившись у выхода из комнаты, – Я знаю, что Террин тебя не обидит. Если бы у меня было хоть маленькое сомнение в этом, он бы и близко к тебе не подошел. Но это не значит, что ты теперь - не наша. Мы с твоей мамой – не прошедшая страница твоей жизни. Все эти обряды.... То, что сегодня говорили все эти люди и еще скажут, не значат для нас ничего. Ты для нас не умерла. И мы – твоя семья.

– Пап, что ты такое говоришь? – ужаснулась невеста, повернувшись к нему и пытаясь его разглядеть. Поняв, что это - безнадежное дело, она высвободила руку из отцовской ладони, и, обеими руками ухватившись за ткань, разом приподняла покров. И увидела, что мужчина не так весел, как показывал ей.

– Папа, я вас очень люблю! И... конечно, я останусь вашей дочерью, – растерянно проговорила девушка, придерживая тяжелый покров обеими руками и жалея, что у нее нет еще рук, чтобы обнять отца. Она привстала на мысочки и легко поцеловала его в щеку. Он грустно улыбнулся в ответ.

– Мы тоже тебя очень любим. Будь только воля твоей матери, она бы тебя и замуж не отдала... Пришлось бы нам традиции ломать и идти Террина сватать, чтобы в свой дом привести, – он попытался пошутить, а она поняла, что вот сейчас точно разревется, и никакой раскрас при этом не выживет.

– А если он от нас бы сбежал? – всхлипнула она, все так же придерживая покров по бокам.

– Поймали бы, – ответил отец, с улыбкой рассматривая ее, – Я не хотел тебя расстроить, дорогая, – извиняясь, проговорил он.

– Вы с ума сошли, – раздался плачущий голос от дверей. Ялма, всхлипывая, переступила порог, - Совсем покров помяли! Его нельзя снимать, пока жених в Храме не поднимет!...

Женщина сунула привычным движением в подмышку платок, который держала в руках, и подбежала к мужу и дочери. Перехватив кончики покрывала, она несколько мгновений пристально смотрела на лицо дочери.

– Краска потекла? – обреченно поинтересовалась девушка, а женщина отрицательно покачала головой.

– Нет, солнышко, ты – такая красивая, – она осторожно и быстро коснулась ее щеки своею и отстранилась, – Мы очень тебя любим и гордимся тобой.

С улыбкой она расправила покров и вновь опустила его, как положено, отрезая Кастию от мира вокруг. Невесту никто не должен видеть с момента обряжения в свадебные одежды и до выхода из Храма. Так уж заведено. Что ж, они об этом никому не скажут. Только Боги знают, как им было важно в этот момент видеть глаза друг друга. Ялма смахнула слезы.

– У тебя вот тут платок, – напомнил Хаид, выдергивая его из подмышки и передавая жене, – спрячь куда-нибудь.

– Спрячу. А вы идите. Вас ждут, – с любовью сказала женщина и, немного потоптавшись, разглядывая дочь и мужа, вышла первой из комнаты.

Жених, как и сказали ее родные, ждал у порога. Как раз около ступенек на террасу, где когда-то упрямство Ярета уронило Кастию на колени "неблагонадежному" приятелю. Теперь он не считался таковым.

Кастия пожалела, что не может разглядеть братьев, стоявших по обе стороны от ступеней лицом к гостям, как охрана. И их жен, которые составляли им пару. Немного вдали, сбоку находились Кара и Сорен.

Девушка со своего места их не видела, но знала, что они там. Не в доме. Так тоже было положено. По их законам Кару уже давно оплакали и вывели из родительского дома, приписав к роду мужа. Находиться с родителями и сестрой в доме она не имела права. Когда была свадьба Кары, Кастия стояла на террасе. Если бы у них была еще одна дочь, младшая, то, после сегодняшней церемонии, на ее свадьбе, она бы тоже стояла где-нибудь с краю во дворе при передаче невесты.

Мама осторожно вышла из дома, встав с одной стороны от двери. Следом вышел отец, ведя под руку младшую дочь. Кастия застыла на пороге.

Солнце уже значительно перевалило за полдень и теперь, слепя, било прямо ей в лицо, застилая яркой пеленой глаза. Фигуры братьев, невесток и даже Террина в окружении братьев, которых она видела всего миг назад, исчезли. Был лишь один безжалостный белый свет. Вот он - тот миг откровения. Как сказал вчера Террин:

– Если ты желаешь передумать, то на пороге твой последний шанс. Не пожелаешь переступить его и выйти ко мне, я ..., – он замялся, а девушка, нахмурившись, с подозрением спросила:

– Ты меня отговариваешь? Разрешаешь бросить? Снова сбежать?

– Нет, не отговариваю, – сказал серьезно он, – Если ты не переступишь порог,... я тебя потом все равно украду. Ночью.

Мужчина пристально посмотрел ей в глаза. Его серые глаза сейчас были темнее обычного, как будто, он был расстроен чем-то. Девушку это встревожило. Она протянула руки и обхватила его лицо, притянув к себе.

– Я не сбегу, Террин. Переступлю это порог, потому что хочу быть с тобой, – она прижалась к его щеке своей. И тут же почувствовала, как ее крепко обняли и притянули поближе. Он слегка передвинулся и шепнул в ее волосы:

– Не отпущу.

Чувствуя себя счастливой, Кастия улыбнулась.

И сейчас ей очень не хватало его взгляда. Поэтому он вчера был встревожен? Ведь и правда, ей предстояло шагать в неизвестность. Может, поэтому свадебные обряды назначаются в такое время или это совпадение? Или это только у нее так? Чтобы сделать выбор, не нужно смотреть глазами, а чувствовать сердцем?

Она не видела протянутой к ней руки. Она просто шагнула вперед, и почувствовала, как ее руку обхватили теплые пальцы. Слегка сжали, затем медленно, нехотя, отпустили. Чтобы жених мог склониться и обуть невесту.

Девушке предстояло самой выйти из родительского дома, чтобы пройти через двор сквозь ряды родственников и набиравших в грудь побольше воздуха для последних песен-плачей по невесте до повозки у калитки, в которой они поедут в город в Храм. Она представила, что на поселковой дороге около ее дома уже выстроился ряд повозок для родных и друзей молодых. Все украшенные цветами и лентами – и повозки, и животные. Ей послышалось ржание лошадей. Хотела бы она увидеть это зрелище.

Ее руку снова обхватили мужские пальцы, бережно сжали ее и потянули. Из дома и прежней жизни. За ним, которого она знала всю свою жизнь и верила. Хотя сколько раз ей говорили, что за столько циклов на чужбине он изменился. И, может, он совсем не тот, кто ей нужен. Как говорила Кара:

– Не слушай никого, кроме своего сердца. Если Террин – твой мужчина, то другого шанса проверить это - у тебя уже не будет.

– Я не собираюсь второй раз бежать, – ответила Кастия, не понимая, зачем сестра затеяла этот разговор.

– Ну и хорошо, – буркнула та, – Я же ему напакостила тогда. Впервые на своей практике. Когда Ярет мне сказал, что он тебя провожал, потому что мы с Сореном отправились к рожанице, а родителей задержали в городе, я была так зла. Взрослый мужчина и молоденькая девочка... Наплетет с три короба, а ты и поверишь. Мы так долго тебя оберегали, что сделали хуже!

– Я знаю, ты убрала синяки и залечила перелом. И сделала заморозку ушибов. Вы, и правда, думаете, что я ничего не вижу? Кара, это было жестоко, – Кастия мягко улыбнулась расстроенной сестре.

– Потом мне было стыдно. Мы даже в порт перед отплытием корабля приходили. А он сказал: "Меня Кастия вылечила". Мне очень неловко за тот проступок...