Просто вернись... Книга 2 (СИ) - Измайлова Алена

– Это у нас дальние кусты зацвели? – спросила она у пса.

Тито снова чихнул, проникновенно и преданно глядя на хозяйку. Кастия легонько шлепнула его по носу и подошла ближе к тем самым кустам. И впрямь зацвели. Но это другой сорт, цветочки хоть и мелкие, но слегка синеватые, а не серые, как первые.

– Значит, здесь не один сорт, – сообщила она крутившемуся вокруг нее псу, – надо сказать Террину и маме. Получается, у нас... да, примерно пополам. И вторые кусты зацвели позже первых. Знаешь, мне кажется у этих цветков и запах чуть слаще будет. Надо будет при солнечном свете их рассмотреть, – девушка сорвала ветку с невзрачными цветочками и положила ее в корзину, желая показать ее матери. Прежде, чем выпрямиться, она вновь понюхала обнаруженный цветущий кустарник и резюмировала, – Пахучий, да.

Спустившись по узкой, выложенной плитами, тропинке, петлявшей среди диких зарослей, до пляжа, девушка, не торопясь, пошла вдоль скал в сторону родительского дома.

Живя долгое время с родителями, до той ночи, когда они с Террином сбежали от родственников и шли этим путем к их новому дому, она здесь не бывала. В город ее обычно отвозили родные или друзья семьи по поселковой дороге. Здесь же ей не приходилось бывать.

В тот день ей многое пришлось узнать нового, но ей это понравилось. Некоторое – так даже очень. Девушка лукаво улыбнулась, припомнив свои страхи и терзания, свойственные любой невесте, покидавшей свой дом.

По давним традициям острова свадебный обряд, как и сговор, назначали на выходной день, чтобы все гости могли прибыть на празднества. С самого раннего утра невеста готовилась к самому важному событию в своей жизни.

Вместе с родственницами и подругами, вернее, племянницами ее матери и отца, еще до рассвета она пришла в Храм Бога, которому обычно молились ее родные. Вознося благодарности милостивым покровителям, они и встретили первые лучи солнца. Затем веселой толпой под взглядами всех встретившихся им на пути и соседей вернулись домой.

Приготовив душу, следовало подготовиться и телесно. Здесь уже командовали ее мать, тетки, невестки и сестра. Откуда-то они вытащили многочисленные мешочки с травами, которые перетерли с глиной и нанесли на кожу невесты. Точнее, все представительницы женского пола сначала вытолкнули прочь из родительского дома всех своих мужчин и обмазали ее целиком и себя.

Глядя на чумазые, но довольные лица родственниц, Кастия поняла, что многое упустила в своей жизни, ведь незамужних девиц к таким процедурам подготовки невесты не подпускали. В своей жизни ей довелось ходить в Храм помолиться уже не меньше десятка раз – в день свадьбы Кары, конечно, и многих двоюродных и троюродных сестер. Теперь они все пришли помочь ей, только в более интересном деле.

Очистив кожу и избавившись от лишних волос на теле, дамы удовольствием наплескались в огромных чанах, воду в которые заблаговременно навозили нарочито обиженно ворчавшие мужчины, которые собрались обсудить свое житье-бытье в доме Верта почти по соседству.

А дальше в дом Хаида и Ялмы к невесте вернулись незамужние девицы – ее своеобразная свита. Завистливо посмотрев на опустевшие, намытые после процедур чаны, которые накупавшиеся дамы энергично покатили назад по своим домам, они развели краски и приступили к украшению невесты.

Поморщившись при виде красновато-рыжеватых смесей, в которые девицы злорадно окунули тоненькие кисточки и палочки, Кастия со скрытым сожалением подставила свою очищенную кожу для творчества. Незадолго до полудня на ее обнаженных руках от кончиков пальцев по плечам до шеи расцвели цветы и закружились тоненькие веточки с листочками. К этому моменту уже все ее тело затекло. Она устала и стоять, и сидеть, и терпеть как неприятно шкрябают по ее коже острые кончики палочек и смешно щекочут кисточки.

Затем вновь вернулись дамы и пришли совсем пожилые женщины – родственницы и соседки. Невесту полагалось оплакать. Сегодня должна была умереть девушка, чтобы завтра родилась женщина.

– Терпи, – ехидно шепнула Кара, – Как вспомню свою свадьбу, сразу голова начинает болеть, а под волосами даже и чесаться. Это же они часа два будут петь-рыдать. К моменту появления жениха тебе уже будет так себя жаль, что останется только рыдать.

Кастия тихо хихикнула, а Кара кивнула и добавила:

– Я проплакала всю дорогу от дома до Храма. Сорен даже пару раз спросил, – сестра изобразила, как смогла, голос мужа и интонации, в которых Кастия узнала свойственные зятю, – "Милая, если ты так расстроена, может мы перенесем свадьбу? Ну, скажем на декаду-другую?"

Мария, прикрыв ладошкой рот, сдавленно захихикала, а Арита спрятала лицо в полотенце, которое держала в руках. Они явно припомнили свои свадебные обряды. "Плакальщицы" у них, кстати, были те же самые, опытные и заслуженные, чьей работой были довольны все поселковые семьи, выдавшие своих дочерей замуж за последние полвека.

– Я как представила, что через эту самую "декаду-другую" буду вынуждена снова слушать все эти ритуальные завывания, – Кара старательно приглушила голос, оглядываясь на чинно рассаживающихся на табуретках по периметру большой комнаты, где начали наряжать невесту, приготовившихся петь женщин, – и меня пробил холодный пот. Вся дрожа и замерзая от повторения пережитого ужаса, я вцепилась из всех сил в его руку и сказала: "Сорен, я не хочу ждать и мига! Давай наконец поскорее поженимся!"

В этот момент окружавшие невесту бывалые родственницы дружно запыхтели, прикрывая лица, а Арита, не выдержав, вслух всхлипнула. От смеха, разумеется.

Кастия тихонько засмеялась, осторожно смахивая слезы врученным ей платочком, стараясь на размыть узоры на руках – повторения как-то не хотелось, и представив себе растерянное лицо зятя, искренне обеспокоенного душевным состоянием будущей жены.

– Что он тебе сказал? – кое-как выговорила она, а Кара тихо хихикнула, вновь оглянувшись и, натолкнувшись на укоризненный взгляд ближайшей плакальщицы, не оценившей ее вклада в дело моральной поддержки невесты, почти беззвучно все же договорила:

– По-моему, он испугался, что после обряда я и супружеский долг прямо в Храме с него стребую. Он и сам побелел, но не сбежал. Я поняла, что не ошиблась с выбором, – прижавшиеся к ним с двух сторон, чтобы расслышать ответ, Мария и Арита дружно вслух всхлипнули при этих словах. Очевидно, им было знакомо и состояние Кары в день своей свадьбы, и возможная реакция мужчин, незнакомых с навеянной подготовкой предсвадебной истерикой всех невест.

– Так что, держись, Кас, это все – не смертельно, – подытожила Кара, расправляя на сестре длинную нижнюю рубашку и отступая в сторону, давая дорогу старшим родственницам. К ним уже церемонно двигались, неся на раскинутых руках тяжелое вышитое свадебное платье, Ялма и Терея.

Одевание девушки пошло своим чередом, приглашенные ритуальщицы запели про предстоявшую тяжелую разлуку девушки с домом, а коварные Кара, Мария и Арита потихоньку выскользнули из комнаты. Кастия грустно проследила за уходом, понимая, что у них еще так много дел – следовало готовиться и украшать дом и двор к приходу жениха.

К появлению жениха и его родственников, пришедших за невестой, Кастия, наслушавшаяся заунывных песен-плачей, уже готова была даже жертвой стать, а не только участницей свадебного обряда.

Ее косы старательно и очень туго заплели, украсив цветами и листьями, сверху, закрывая волосы, лицо, плечи и руки, нацепили тяжелое полупрозрачное расшитое оберегами полотно, украшенное по краю кружевами И чтобы не повредить узоры на руках, прическу и макияж и не помять платье и покров, ей пришлось сидеть на вытяжке. От этой позы спина вновь заболела.

По традиции свадебный покров невесты шили и вышивали старшие родственницы невесты. Девушка не понимала, как было возможно проделать такую огромную и искусную работу за тот короткий срок с момента, как они с Террином объявили о предстоящем обряде, до сегодняшнего дня. И где они это делали – потому что она не видела самого процесса. Мама отказалась выдавать секреты, а тетя Терея сообщила всего лишь: