Вирджиния Кантра - Морская ведьма
Она вопросительно изогнула брови.
— Чудить?
— Испытываю беспричинную усталость и вялость. А без должной концентрации я не смогу хорошо делать свою работу.
— Да и сейчас тебя вряд ли можно назвать полным сил. Тебе нужно принять таблетки. И отдохнуть. Пойдем. — Она уперлась плечом Калебу в грудь и закинула его руку себе на шею. — Я тебе помогу.
— Я могу идти сам.
— Но только плохо.
Конечно, он мог протестовать. Но правда заключалась в том, что было так приятно опереться на нее — мягкую, теплую и удивительно сильную. Ее волосы то и дело касались его щеки.
— Пойдем же.
Мэгги задыхалась. Все-таки он оказался слишком тяжелым. Но в голосе ее не слышалось раздражения.
Нетвердой походкой Калеб проковылял в ванную и выпил таблетки. Едва удерживаясь на ногах, он сделал свое дело, вымыл Руки и почистил зубы.
Когда он снова открыл дверь, перед ним стояла Мэгги, такая дьявольски красивая, что сердце сладко замерло у него в груди.
— Пойдем спать, — распорядилась она.
Последний из мучивших его кошмаров растаял перед перспективой отвести ее в постель. Его постель.
— Я ждал всю свою жизнь, пока ты скажешь эти слова.
Ее губы дрогнули в улыбке.
— Да мы встретились всего три недели назад…
Он подался вперед, зарылся лицом в ее волосы, одурманенный викодином и исходящим от нее ароматом очарования.
— Всю свою жизнь! — торжественно повторил он.
Они вместе преодолели расстояние в несколько шагов до его постели, двигаясь как школьники, дорвавшиеся до танцев на вечеринке.
— На этот раз я все буду делать очень медленно, — пообещал он. — Я хочу лечь на тебя сверху.
— Да.
Калеб, присев на матрас, глядел, как ее ловкие пальчики откидывают покрывало, расстегивают пуговицы на рубашке и пряжку ремня. Он откинулся на спину, по-прежнему не сводя с нее глаз. Вырез ее футболки предложил ему восхитительное зрелище, когда она наклонилась, чтобы развязать ему шнурки. Он мог видеть ее грудь. Такую мягкую. Такую красивую. Такую…
Голова его коснулась подушки.
Он спал.
* * *Калеб пребывал на той чуткой грани между сном и явью, когда кажется, будто разум парит, не отягощенный земными заботами, но тело его явно испытывало некоторые неудобства. Постоянную и ставшую уже привычной боль в ноге можно было не принимать в расчет. Поступить аналогичным образом с его напрягшимся мужским достоинством было уже сложнее. Особенно когда рядом лежала Мэгги, теплая и мягкая.
Господи, неужели вчера ночью он так позорно заснул?
Калеб повернул голову. Девушка спала, лежа к нему лицом, свернувшись клубочком, подтянув колени к груди и сунув одну руку под подушку. Даже во сне она оставалась независимой и самостоятельной. Загадочной.
Осторожно, одним движением он убрал прядку волос у нее с лица, стараясь не коснуться пурпурных швов на лбу. Несмотря на собственные раны, вчера ночью она ухаживала за ним. Успокаивала и утешала. Обихаживала.
Даже раздела.
При воспоминании о том, как ее маленькие теплые ладошки касались его тела, у Калеба пересохло во рту. Пузырьки предвкушения забурлили в крови и тяжким грузом осели в паху. Он повернулся на бок.
Мэгги открыла глаза и встретилась с ним взглядом.
Калеб снова ощутил внезапное чувство единения, некий внутренний щелчок, с которым в его восприятии соединились два кусочка головоломки. Как будто ключ вошел в родной замок.
— Ты проснулась, — негромко сказал он явную глупость.
— М-м… — Ее рука скользнула по его животу. — Ты тоже.
Он даже прикрыл глаза, когда на него нахлынула невыносимая приятная волна, рожденная ее прикосновением.
— Вчера ночью я свалился и оставил тебя одну.
Мэгги медленно провела рукой по его напрягшемуся естеству.
— Ты все можешь компенсировать мне здесь и сейчас.
Калеб поймал ее за запястье.
— Что я и собираюсь сделать.
Она попыталась высвободиться, и между бровями у нее пролегла крошечная морщинка.
— Тогда…
— Ш-ш… — Он заглушил ее протест поцелуем.
Она ответила ему легко и страстно, разомкнув губы и целуя его в ответ. Но, когда она вознамерилась сделать их поцелуй еще более страстным, когда принялась покусывать кончик его языка и потерлась своим бедром о его, он снова схватил ее за руки.
— Позволь мне, — прошептал он, не отнимая губ.
— Позволить тебе что?
— Позволь мне… поцеловать тебя. Вот здесь. — Он прижался губами к ее теплой, пылающей щеке. — Вот здесь. — Калеб перешел к изгибу ее бровей. — И вот здесь. — Он коснулся подбородка.
Мэгги перестала сопротивляться. Губы ее мягко улыбнулись.
— Где-нибудь еще?
— Везде, — ответил он и принялся воплощать свое обещание, лаская и целуя ее роскошное, крепкое тело, еще более возбуждаясь оттого, как под его руками у нее перехватывает дыхание и напрягаются мышцы.
Соски у нее встали по стойке смирно. Он свел их вместе, облизывая кончики и играя с ними до тех пор, пока она не выгнулась дугой, предлагая ему исследовать и другие глубины своего тела. И он тоже хотел этого. Он хотел ее всю. Вкусить ее, взять ее, удержать ее… Но он сумел обуздать свою жадность и вновь коснулся ее губ глубоким поцелуем. Он хотел, чтобы она знала, кто рядом с ней. Хотел, чтобы она нуждалась в нем. Запомнила его.
Калеб скользнул губами по ее гладкому животу с соблазнительной впадинкой и принялся покрывать горячими поцелуями бедра девушки. Она призывно приподняла их, настойчиво приглашая его войти. Он раздвинул ее лоно пальцами, одновременно пожирая его глазами. Она была влажной и горячей. Она извивалась от нетерпения. Он опустил голову, вдыхая аромат ее возбуждения, дразня ее своим дыханием.
Мэгги подняла с подушки голову, глядя на него темными от страсти глазами. Пожирая его взглядом.
— Пожалуйста.
Он вошел в нее двумя пальцами, чувствуя, как она сжалась вокруг них.
— Пожалуйста что?
— Калеб!
Собственное имя, произнесенное ее голосом, заставило его потерять остатки рассудка. Он пригнул голову ниже, наслаждаясь тем, как она движется и вздрагивает, стонет и задыхается под ним. Из-за него.
Он хотел, чтобы так продолжалось вечно.
У Мэгги на происходящее оказалась несколько иная точка зрения.
Она схватила Калеба за коротко остриженные волосы и потянула достаточно сильно, чтобы привлечь его внимание. Лицо у нее раскраснелось, глаза блестели.
— В меня! — приказала она. — Сейчас же!
Калеб был польщен, тронут… и невероятно возбужден.
— Дай мне только взять презерватив.
