Двое для трагедии. Том 2 - Анна Морион
Я плакала оттого, что чувствовала себя совершенно бесправной, рабыней, каким-то недочеловеком. Грейсон унижал меня не только действиями, но и словами. Мне должно было быть все равно, но моя гордость не могла выносить такого унизительного ко мне отношения.
«Пусть наслаждается своей победой! Пусть упивается моим рабством и смеется надо мной, пусть думает, что я окончательно потеряла себя и растворилась в его замке, став его послушной пленницей! Пусть! Перестань плакать, Вайпер, ведь все, чего добивается Грейсон – видеть твои слезы! Не давай ему повода торжествовать и радоваться!» – пронеслось в моей голове, и я гордо выпрямила спину.
Умыв лицо и почистив зубы, я направилась в комнату, чтобы надеть чистую одежду.
Открыв дверь, первым, что я увидела, был Грейсон. Вампир стоял у окна, облокотившись на подоконник.
«Ну, что ему опять нужно?» – с тоской подумала я, а затем ужаснулась от мысли, что предстала перед ним обнаженная, укрытая лишь полотенцем.
– Что ты… – начала, было, я изливать свое возмущение, но тут же осеклась, увидев, что чемодан с моими вещами и одеждой исчез, прямо, как мой рюкзак с документами, пропавший еще в первый день моего приезда в поместье.
– С этого окна открывается прекрасный вид на парк. Но нужно подстричь газон. А что с цветами? Я думал, ты ухаживаешь за ними, – спокойно сказал Грейсон, и его медленный взгляд прошелся по мне: от самых моих ступней до моей головы. Он как-то странно усмехнулся и бросил тихое «Вот черт!» себе под нос.
Его поведение и пропажа всей моей одежды ввергли меня в настоящий шок.
– Где моя одежда? – тихо спросила я, не найдя в себе силы даже возмутиться, настолько я была поражена происходящим.
– Я ее выбросил.
Эта фраза ввела меня в состояние ступора, и я молча смотрела на вампира и размышляла о том, смеется он надо мной или нет. Ведь это так смешно! Он выбросил мою одежду. Какой в этом смысл? Ах, да, наверно, это еще одна забава для него – всего-то выбросить мою одежду! Всю мою одежду, кроме белого ночного платья и трусиков, оставшихся лежать на полу в ванной!
Неожиданно для себя, я рассмеялась. Нет, меня просто охватил истерический смех: поступок Грейсона был настолько детским и бессмысленным, что я просто не могла унять себя. Я стояла перед ним, закутанная в полотенце, и громко смеялась.
– Может, объяснишь, почему ты это сделал? – со смехом спросила я.
– Наверно, глубоко в моей душе еще живет ребенок, и я хочу, чтобы моя кукла носила красивую одежду, а не те тряпки, которые привезла ты, – спокойно ответил на это Брэндон.
Мне так и хотелось сказать: «Вообще-то, в куклы играют девочки!», но смысл его слов поразил меня.
Кукла. Значит, уже не гостья, а кукла. Вот и близится конец моей жизни. Возможно, мучиться мне оставалась совсем недолго.
Прекрасное лицо Грейсона освещала мягкая улыбка. Он был просто прекрасен в строгом черном классическом костюме, а его густые темные волосы красиво гармонировали с его белой кожей. Но его холодный взгляд прожигал меня. Как спокойно он говорил со мной! Каким мягким стал его голос! А где же та ледяная резкость, которой он так напугал меня? Каким же великолепным актером он был!
– И чем тебя не устраивала моя одежда? – совсем растерявшись, поинтересовалась я.
– Все твои вещи какие-то блеклые.
Его слова удивили меня, потому что почти вся моя летняя одежда была довольно ярких цветов: зеленой, синей, фиолетовой, голубой и даже желтой.
– Блеклые? – переспросила я, не веря своим ушам.
– И похожи на одежду для тех, кому немного за пятьдесят. – Грейсон ехидно улыбнулся.
Мне стало любопытно, что же будет дальше, и как он собирался решить эту «проблему».
– И в чем я буду ходить? – спросила я.
– Было бы неплохо и так.
Я напряглась: он сошел с ума? Он хочет, чтобы я ходила в одном полотенце?
– Успокойся, я вижу, как ты разволновалась. Твоя новая одежда находится вон в том чемодане. – Грейсон кивнул куда-то в сторону кровати, и, обойдя ее, я увидела большой черный кожаный чемодан, прислоненный к стене.
– Мою обувь ты тоже выкинул? – забеспокоилась я, испугавшись того, что вместе с одеждой вампир выбросил и всю мою удобную обувь.
– Эти комнатные тапочки ты называешь «обувью»? – серьезным тоном спросил Грейсон.
«Наверно, он так отзывается о моих любимых балетках и кедах» – поняла я.
Я чувствовала на себе пристальный взгляд вампира, но не стала спорить с ним: мне нужно было срочно надеть хоть что-то, чтобы не чувствовать себя обнаженной перед Грейсоном, а ведь именно так я себя и чувствовала – полотенце было слишком тонкой и хрупкой ширмой.
С трудом подняв чемодан на кровать и открыв его, я с удивлением уставилась на его содержимое: на самом верху лежало что-то темно-красное. Я достала «это» и увидела длинное до пят классическое платье. Элегантными платьями оказалась и вся остальная одежда: серые, черные, темно-синие, зеленые, белые. И ни одного яркого летнего цвета.
«И это моя одежда показалась ему блеклой? Да во всех этих его платьях можно посещать похороны!» – насмешливо подумала я.
– Кто умер? Мы идем на похороны? Если да, то согласна: твои платья прекрасно подходят для такого печального события! – со смехом воскликнула я.
К моему удивлению, на низу чемодана оказались еще и туфли: они были еще хуже платьев – элегантные, черные, синие, белые, зеленые, и на каждой туфле, как башенный шпиль, торчал высокий толстый каблук. Я не любила каблуки и не носила их, но Грейсон нарочно купил именно эту мерзость. Мне назло.
От разочарования и обиды за мою удобную, выброшенную вампиром одежду и обувь, от злости на всю эту кучу платьев и отвратительных туфель, и от мысли, что мне придется все это носить, чтобы не ходить раздетой или закутанной в полотенце, я почувствовала такую горькую жгучую обиду на Грейсона, что просто не могла найти слов. Я бессильно села на кровать и уставилась в одну точку.
«Он знает, как унизить меня. За что? Почему? Чем я заслужила это?» – пронеслось в моем сознании, но ответы на эти вопросы я уже давно знала.
– Вижу, ты просто в восторге, – ответил Грейсон на мою реплику: в его голосе чувствовался яд. – Теперь ты будешь радовать меня прекрасным элегантным стилем. Элегантность и скромность – две вещи, что я ценю превыше всего.
– Как насчет нижнего белья? – поинтересовалась я.
– Оно тебе не понадобится.
– Прекрасно! Ну, теперь-то твоя кукла будет тебе по душе! – мрачно улыбнулась я.
– Так-то лучше. Мне нравится твоя улыбка. Кстати, на сегодняшнюю встречу с нашими гостями я приготовил
