Пациентка по межзвездной переписке - Мария Павловна Лунёва
Миновав холл, мы направились к дальнему кабинету. Дверь открылась, и показался невысокий, очень крепкий мужчина. Черные волосы, карие глаза с заметным рудиментарным третьим веком. Высокие скулы, слишком острые для человека. Руки несколько длиннее, чем у нас...
— Черони, — тихо шепнула Камелия.
Мужчина в белом кителе улыбнулся. Я уже видела такую форму, но не на нем. На Нуме. И смотрелся в ней мой орш куда колоритнее местного фельдшера.
— Тье? Мы только что покинули порт, а ты уже здесь.
— Одна из пассажиров плохо переносит перегрузки, — расзн покатил моё кресло прямо на врача. — Девушка со слабым здоровьем. И лететь ей с нами до системы Залфа, так что принимай пациента.
Черони кивнул и указал рукой на свой кабинет.
Внутри оказалось, скажем, менее бело, чем в основном помещении. На стенах картины. Непонятная мне мазня разноцветными красками. Будто кто-то опрокинул поднос с открытыми баночками гуаши. На столе небольшой беспорядок. Мониторы, как у Нума.
Но главное украшение — это, конечно же, медицинская капсула.
— Она похожа на спасательный челнок, — выдала Ками.
И я была с ней согласна. Наш фельдшер на Церере такую, наверное, и в глаза никогда не видел.
— Так, девушку перемещайте в этот "челнок", — он зыркнул на Ками. — Сами присаживайтесь рядом.
Сестра склонилась, чтобы помочь, но расзн её мягко отодвинул, после чего, словно пушинку поднял меня и уложил в капсулу. Как же мне было стыдно в этот момент! И немного неприятно. Всё же чужой мужчина.
Поёжившись, я бросила взгляд на недовольную Камелию. Она тоже не оценила самоуправство стюарда.
— Хорошо, — врач ничего не замечал. — Мне нужен допуск к вашей медицинской карте, и скажите имя.
Усевшись за свои мониторы, черони поднял голову и выжидающе уставился на нас.
— Лилия Войнич, — неуверенно пробормотала я. — А карта...
— А у сестры её нет, — вмешалась Ками.
— Как это нет? — Вот теперь пришло время удивляться доку. — Но при таком состоянии здоровья она просто обязана быть.
— Но её нет, — настаивала сестра.
— Вообще есть, — созналась, понимая, что врать здесь себе дороже. Боль никуда не уходила. Становилось даже сильнее. — Но...
Выдохнув, я чувствовала себя в какой-то западне. Ками буквально прожигала меня взглядом. И легче от этого не становилось.
— Лиля, да говори уже! — склонившись, прошипела она мне на ухо. — Я тебя хоть раз родителям сдавала? Нет. А вот прикрывала всегда.
— Так, девушки, мы можем получить доступ к истории болезни или нет? — Черони начинал хмуриться.
— Я не уверена, — прикусив губу, потянулась за планшетом. — Я не знаю, какое сейчас время суток...
— Да неважно какое, — Ками выдернула у меня планшет. — Я так понимаю, нужный нам врач сейчас не спит. У нас же только один знакомый с тобой врач... Других точно нет.
Она бесцеремонно открыла последнее сообщение и активировала контакт.
— Ну точно не спит! — нажав на вызов, сестра покосилась на меня.
— Только не говори никому, — взмолилась я тихо.
— Я могила, Лиля. Но ты бледная, как стена этого милого отсека. Не время тайны разводить.
Послышался треск и монотонные звуки поиска сигнала. Нум не отвечал.
Глава 37
Я лежала на неудобном холодном матрасе капсулы и таращилась на экран. Сама не понимала, что меня больше нервировало — отсутствие соединения или корабельный фельдшер, громко отбивающий дробь стикером по своему столу. Он явно раздражался. Знать бы отчего.
Стюарт наш тоже недобро зыркал на него. Его нервы сдали первыми.
— А что, без карты никак нельзя проверить состояние девушки? — Проворчал он. — Даже я понимаю, что с ней!
Его выпад остался черони незамеченным. Он таращился на нас.
— Действительно, — подхватила посыл Камелия, — видите, что не отвечают. Заняты.
— Тогда мне нужен точный диагноз и все противопоказания, — ещё больше озадачил нас док.
Мы с сестрой переглянулись. Как-то всё окончательно перестало нам нравиться. Нет, я знала недуг, от которого страдаю, просто об этом не то чтобы говорить, молчать боязно.
Зараженных клоцками не лечили. Их истребляли.
— Девушки, вы отнимаете моё время, — черони сложил руки на груди. — Назовите диагноз.
Прикусив внутреннюю часть щеки до крови, я снова покосилась на темный экран планшета. Вызов шел, но никто не отвечал.
— Диагноза нет, — зло процедила Ками. — Мы летим туда, где Лилию обследуют и установят, что с ней не так.
— А может, она у вас и вовсе не инвалид? — Врач поднялся со своего кресла, отодвинув его. — Карты нет, диагноза нет. А скидка на перелет для всей семьи наверняка есть и не маленькая. Так?
— Нет, не так! — Камелия вскочила. — Оплатили по полной, включая перевоз контейнера...
— Успокойтесь, пожалуйста, — в назревающий скандал попытался вмешаться стюард.
Тье выставил руки, но было уже поздно. Ками задели за самое больное — посмели макнуть нашу принцессу лицом в бедность.
— Вы или осмотрите мою сестру и помогите ей, или просто признайте, что некомпетентны и ни на что не способны без подсказок своих коллег, которые вам их оставили в карте, — сестра катком проезжалась по самолюбию черони.
Вот уж в чем она была сильна, так в этом. Так унизит и опустит, что придется бедолаге свою гордость по осколочкам с пола собирать.
— Я действую по установленным правилам... — начал было он, но его мгновенно заткнули.
— А если ей сейчас станет хуже, будете смотреть, как она мучается и выспрашивать диагноз? А дальше вам, наверное, ещё предоставить нужно будет расписанный план лечения? Сами-то хоть знаете, какие в этой капсуле кнопочки тыкать, или она так... для красоты стоит.
— Камелия, — я дернула её за руку, понимая, что её заносит.
Ками всегда зверела, когда чувствовала свою беспомощность. Это выбивало опору у нее из-под ног. Она начинала бояться, и как ответная реакция на страх — агрессия.
— Со мной всё хорошо, уже отпускает. Помоги обратно в кресло пересесть и вернемся в каюту. Выпью обезболивающего, и нормально всё будет, — я старалась через силу улыбаться и делать вид, что мне и правда полегчало.
Что в висках не пульсирует так, что кажется, взорвутся сосуды. Что спину разогнуть
