Танец тьмы. Хроники чародейки - Нова Старр
— 42.2—Тия за руку с Злотом шли по дворцу. Она здесь ходила множество раз и уже привыкла к косящимся взглядам. Но, судя по всему, нужно было привыкать заново. Теперь не просто косились — глазели. Ну, ещё бы! Она же так неожиданно обрела мужа, как хотел Вирий Единственный — скоропалительно. «Будто ум за разум зашёл», — думала Тия, стреляя глазами в ответ. Она высокомерно задрала нос и делала вид, что ей всё нипочём, но, на самом деле, ей больше всего хотелось оказаться в своей избушенции в лесу. Да, все вещи и браслет разыскали и вернули Тие. Но что толку? Избушенция была заколдована надёжно — никто, кроме Тии, её не мог вызволить из заточения. Тия то и дело брала браслет, часто носила, он и сейчас был на её руке, и тяжко вздыхала, глядя на него — она была виновата перед избушенцией. Очень виновата.
Помимо браслета на Тие было платье. Да, здесь Злот был непреклонен: либо она носит платья, либо он ничего не рассказывает.
Сейчас на Тие струилось вниз роскошными складками, создавая чувственный, женственный силуэт, платье цвета морской волны. Из тонкого, струящегося шёлка, который переливался и блестел в лучах света. Верх платья облегал фигуру Тии, подчёркивая изящные изгибы. Глубокий вырез спереди открывал чувственную линию декольте. Открытые плечи добавляли образу лёгкости и грациозности. Тонкие бретели изящно спускались с плеч. Они как будто нежно поглаживали хозяйку.
Злот, не скрывая, любовался ею, а за одним поворотом, где никого не было, крепко обнял и поцеловал.
— Голая ты, конечно, красивее.
Тия ударила его ладонью по широкой груди. Злот тоже был одет под стать жене. Элегантный костюм в тон платья Тии — рубашка, брюки, камзол. Всё чинно и благородно. Ни в какие вырезы заглядываться не хотелось, и Тия признала:
— Голым ты тоже выглядишь лучше.
Глаза Злота загорелись:
— Пойдём обратно?
— Ну, уж нет! Заинтриговал — так показывай. Я, между прочим, любопытная!
— А то я не знаю, — протянул Злот. — От этого все наши беды.
— 42.3—Тия не успела разозлиться на слова новоиспечённого муженька только потому, что они подошли к покоям Злота. Она фыркнула:
— Могли бы и у меня остаться. Чего я тут не видела?..
— Не чего, а кого, — ответил Злот и распахнул дверь.
Надо признаться, Тия была здесь впервые. С чего бы это она раньше разгуливала по мужской половине? Хотя… Конечно, разгуливала, но по делу, точнее по нитям, и они ни разу не завели к Злоту, Пьеру или Бруту. Поэтому ей было ужасно интересно, и она пригляделась повнимательнее — как же жил её муженёк до неё?
Стены комнаты были обиты тёмными, благородными панелями из дорогих пород дерева. Они создавали ощущение солидности и мужественной мощи. По периметру были развешаны картины с голыми женщинами. От вида их поз Тия закашлялась.
Центральное место занимала массивная кровать с резным изголовьем. Роскошное шёлковое покрывало и пышные подушки валялись на полу, а там… а там… Тия хватала ртом воздух.
Благодаря высоким, старинным канделябрам, отбрасывающие мягкий, тёплый свет, всё было прекрасно видно. Два голых тела занимались недвусмысленным делом. Стоны это подтверждали. Злот громыхнул:
— Злот! Я же тебя предупредил!
С кровати замахали рукой, и послышался сдавленный голос:
— Подождите за дверью. Пять минут.
Пришлось подчиниться. Тия хотела убежать, но муж прижал её к себе крепко, не давая вырваться. Шепнул:
— Потерпи, маленькая моя. Потерпи. Ты же хотела всё узнать. Вот такой он, мой братец, вот такой. Я знаю о его пунктуальности, мы даже задержались на полчаса, а всё равно, — Злот устало махнул рукой.
Через десять минут из комнаты выскользнула женщина, укутанная в одежды с ног до головы. Она тихо проскользнула мимо. Ещё через пять на пороге стоял одетый… Злот!
Глава 43, в которой Тия узнаёт про бобра
— 43.1—Тию в комнату занёс на руках Злот и посадил в кожаное кресло, которое стояло рядом с внушительными книжными шкафами, заполненными потрёпанными книгами. Здесь же находился массивный письменный стол из тёмного дерева, украшенный резьбой. Под ним лежал толстый, ворсистый ковёр с замысловатым восточным узором. Он приглушал звуки шагов, создавая атмосферу уединенности и спокойствия.
Комната была пронизана ароматом дорогих сигар и выдержанного коньяка. Здесь чувствовался дух власти и мужской силы.
Но Тие было не до того, чтобы любоваться интерьером. Перед ней было два Злота! Один сидел рядом с её креслом и держал её руку. Исхудавший, измождённый — тот, за кого она переживала.
А второй устроился в кресле напротив, тянул коньяк, даже не предложив никому, и пыхтел сигарой. Пышущий здоровьем Злот со злыми огоньками в глазах, а ещё наглой ухмылкой на лице — тот, кого она ненавидела.
— Ну, что, названная сестричка?.. Пришла знакомиться? Так мы вроде прекрасно знаем друг друга! — он задержал взгляд на её декольте. — Хотя… так я и не успел познакомиться с тобой поближе.
Тие показалось, что в её голосе звучит сожаление.
Тут её Злот рыкнул:
— Убью!
И второй Злот шутливо поднял руки:
— Братец, мы же договорились. Я всё понял, всё помню, всё блюду. Честь дороже девок, а их… тут пруд пруди. И все готовы!
— Что здесь происходит? — Тия хотела сказать это зло и властно, а получился жалостливый писк, в котором явственно пробивались слёзы.
Злот сжал крепче её руку:
— Мы братья-близнецы. Это твой названный брат. С ним ты клялась на крови. Любитель женщин и везде бегает за юбками. Прошу жаловать, любить не обязательно. Зовут его Злот.
По щекам Тии потекли слёзы. Она посмотрела на мужа:
— А ты?.. А тебя?.. — голос срывался.
Хохотнул второй Злот, настоящий:
— А это Добромир, если коротко, то Добр. Я его бобром кличу — всё плешь грызёт, о степенном образе жизни втолковывает. С детства он у нас правильный, маменькин сыночек без маменьки, который девиц стороной обходил. Думал, монах. Ан нет! — в голосе проскользнула злость. — Будущую императрицу ухватил. Но я тебя первым заметил!
— Ничего не первым, — опять рыкнул муж.
А Тия всё плакала:
— Выходит, я тебя совсем не знаю?
— Не знаешь, — согласился Добромир. — Ничего ты не знаешь, маленькая моя.
И тут Тияпочувствовала себя маленькой и глупенькой девочкой.
— 43.2— Будь так добр, Добр… или Бобр, — Тия скривилась. — Фуууу.
Муж, который был уже не Злотом, смотрел удивлённо:
— Ты больше ничего не хочешь у меня узнать? Спросить?
Тия отмахнулась:
— Пока у меня самая большая проблема,
