100 грамм предательства - Мария Слуницкая
Со свистом нож летит в мишень и входит в центральный круг.
— Ух ты… Теперь, когда ты всё так медленно показываешь и объясняешь, кажется не очень сложным.
— Так и есть! — выдёргивая нож, соглашается Дин. — Теперь, давай, ты… Вставай тут…
Показав, где встать, он пристраивается позади и, взяв меня за талию, чуть выравнивает корпус. От прикосновения его рук голова идёт кругом, и я уже очень сомневаюсь, что смогу продемонстрировать приличный замах.
— Помни, здесь важна не сила, а точность! — продолжает напутствие Дин, поправляя мой локоть. — Так, давай-ка я отойду, посмотрю… Ага, вроде хорошо… Насчёт три… Раз, два, три!
Переношу вес вперёд, выпрямляю руку и… нож чиркает по поверхности мишени, но глубоко не входит и падает со звоном на пол.
— Для первого броска очень даже неплохо! — улыбается Дин. — Молодчина!
От его похвалы в глубине души поднимается тёплая волна и постепенно растекается по всему телу.
— Спасибо, но давай ещё раз?
— Конечно!
И снова Дин стоит вплотную ко мне, близко-близко… Так близко, что я ощущаю его аромат — тонкий и едва уловимый — смесь трав и морской воды — так и хочется в нём раствориться.
Он практически касается губами моей щеки, чувствую его тёплое дыхание на коже… Тело перестаёт слушаться, а рука с ножом начинает сильно дрожать, так что я всерьёз боюсь уронить его себе на ногу.
— Нет, руку чуть дальше… — отойдя подальше, командует он, — Вот, уже лучше. Давай!
Делаю глубокий вдох, мысленно считаю до трёх и пускаю нож в мишень.
— Да! — кричу победно. — Смотри, Дин, я попала!
И пусть нож отклонился далеко в сторону, меня это совсем не смущает, главное, что в дерево он вошёл глубоко.
— Ну вот, принцип ты уловила! Теперь дело остаётся только за практикой!
После десяти бросков я уже уверенно принимаю стойку и нож держу крепче, а бью точнее. Конечно, я то и дело промахиваюсь, но меня это не сильно смущает, важным было преодолеть страх и научиться довериться себе. Так сказал Дин.
Когда моя рука уже с трудом поднимается, он настаивает, что пора возвращаться — иначе опоздаем на ужин. Бублик и Фолк уже в дверях, и мне слышно, как Бубба причитает, жалуясь на пустой желудок. Он неисправим.
Фолк молчит, знай себе машет футболкой, отгоняя мух, да насвистывает незнакомую мелодию.
— Дин, подожди…
Наклоняюсь, будто поправить штанину. На самом деле просто хочу немного отстать, потому что Фолк меня раздражает до зубовного скрежета — ведёт себя, как король, смотрит на всех свысока, отвешивает язвительные шуточки.
— Идём? — спрашивает Дин, когда я выпрямляюсь.
— Ага… — отвечаю с готовностью, а в голове почему-то продолжает звучать навязчивый мотив, который напевал Фолк.
19 глава. Долго и счастливо
Меня закрутило в круговороте Либерти. Пусть я не покидаю остров, а главный пункт в моём графике — работа, жизнь всё равно бьёт ключом, и каждый новый день отличается от предыдущего. Магнус был прав: дежурить в разных местах безумно интересно и не так надоедает. Вот сегодня я трудилась в Королевстве Ви-Ви под её неусыпным контролем.
Кухня встретила меня начищенными полами и натёртыми до блеска столами. Было около пяти утра, так что я едва сдерживалась, чтобы не зевать каждую минуту.
— А, явилась? — Ви-Ви вышла с фартуком в руках. — Давай быстрее, на твоей совести сегодня тесто.
— Тесто? — испугалась я. — Но я совершенно не знаю…
— Птенчик мой, я тебя всему научу. Держи… — фартук полетел прямо мне в руки. — Приступим…
Спустя полчаса Кухня напоминала хитроумную машину, где каждый человек чётко выполняет свою функцию.
Сван и Дорта чистили овощи, да так быстро, что при взгляде на них, у меня голова кружилась. Близнецы перемывали посуду, которая прибывала, наверное, со скоростью звука, ещё двое отправились на террасу накрывать столы, а я усердно мяла тесто, но Ви-Ви осталась не очень-то довольной.
— Тесто любит силу, поднажми! Это тебе не обычная мука, а желудёвая, она не такая клейкая, так что здесь нужен особый подход.
Я молчала. Хотя работала руками изо всех сил, и мои пальцы уже почти отваливались.
— Кара, не зевай! — то и дело кричала Ви-Ви из другого конца кухни. Наверное, на затылке у неё ещё одна пара глаз.
Но к завтраку мы с тестом всё же подружились и стали практически на «ты» — я даже заслужила несколько скупых слов похвалы от хозяйки нашего Королевства.
Сейчас уже вечер, и ноги гудят, а руки будто отстегнули от кого-то другого и пристегнули мне — совершенно не слушаются. И всё-таки я довольна собой, потому что сумела приручить тесто.
— Как тебе здесь, нравится? — спрашивает Аниса, отпивая травяной чай из щербатой кружки.
Мы как раз уселись на лужайке у Дома, прямо в траву, и наслаждаемся видом на Дом.
— Я устала как никогда, но я счастлива! — говорю просто, как есть, вдыхая полной грудью воздух, наполненный ароматом цветов. Блаженство, к которому быстро привыкаешь. — Это место и вправду можно назвать Домом.
— Я знаю, о чём ты. — Аниса энергично кивает. — Когда я только очутилась здесь… — следует глубокий вздох. — Как ты понимаешь, у нас с Тьером непростая история.
— Да, но очень… — пытаюсь подобрать подходящее слово, — завораживающая… — наконец-то нахожусь я.
Эта пара напоминает мне людей с той самой фотографии из сундука, а их любовь походит на чувства Гая Монтэга и Клариссы Маклеллан. Аниса раскрыла глаза Тьеру, как однажды Кларисса Гаю, с той лишь разницей, что эти двое остались вместе и будут жить долго и счастливо.
— Это ты так думаешь, на самом деле, нам пришлось немало пережить, прежде чем мы попали на Либерти.
Осторожно, будто боясь спугнуть окружающий мир, Аниса оглядывается по сторонам и, словно убедившись в его незыблемости, прикрыв веки, продолжает:
— Видишь ли… Мало того, что мы оба ушли из города и окунулись в реальность Диких земель, так ещё и оказалось, что и друг с другом мы… ну… совершенно разные.
— Но ведь противоположности притягиваются? — делюсь я одной из истин, которую вычитала в здешней
