100 грамм предательства - Мария Слуницкая
Честно сказать, после сегодняшнего позора, желание тренироваться у меня отпало начисто, но я с благодарностью соглашаюсь. Воин из меня вряд ли получится, но, может, в следующий раз я хоть не буду выглядеть живым трупом?
18 глава. Запах лета и разорванные цепи
— Кара, ну пойдё-ём же! — маленький Крэм в нетерпении тянет меня за рукав, возвращая на землю. — Ты просто обязана это увидеть!
Сегодня мой первый выходной на острове и Крэм с самого утра вьётся рядом, желая показать «нечто потрясающее».
Честно сказать, я и сама не против прогуляться по Либерти и отвлечься — последние дни оказались довольно тяжёлыми — после Тренажёрки измученное тело будто скрутило болью и мышцы до сих пор ещё ноют.
Мы отправляемся в путь сразу же после завтрака, не забыв прихватить с собой пару лепёшек и овощи. Нам даже удалось выпросить у Ви-Ви кусочек её фирменного сыра.
Когда Дом остаётся позади, солнце уже выползает на небо, распушив свои лучи у горизонта. Утро просто чудесное — самое то для прогулки.
Меня снедает любопытство, но я послушно иду за мальчишкой, наблюдая, как в такт шагам подпрыгивает серый рюкзак на его спине. Мои ноги по щиколотки утопают в траве, и утренняя роса приятно холодит кожу.
Наконец, деревья редеют, и спустя минут десять мы выходим на опушку. Впереди простирается уходящий вниз крутой склон, сплошь усыпанный синими цветами.
В первую секунду чудится, что это небо перевернулось и пролилось каплями синевы на землю, сливаясь с бескрайним морем, которое сейчас безмятежно и походит на гладь гигантского зеркала.
— О, эйдос! Какая красота… Никогда не видела таких цветов.
— Нравится? — спрашивает Крэм, затаив дыхание. — Это центауреа цианус!
— Как-как?.. — не понимаю я.
Порой мне кажется, что этот мальчишка знает больше, чем Магнус и все министры Просвещения вместе взятые.
— Название происходит от какого-то древнего языка, я в библиотеке нашёл книжку с описаниями и картинками всех цветов мира! Так вот, там написано, что этот назвали в честь сказочного существа кентавра — он был на половину человеком и на половину лошадью, представляешь? — снимая с плеч рюкзак, снова тараторит мой маленький друг. — А в народе цветок зовётся синим васильком. Кстати, это мой оберег! — хвастается Крэм, вытаскивая из-за ворота футболки такой же мешочек, как и у Магнуса, только поменьше. — С него-то всё и началось… Когда Рагна вручила его мне, она сказала, что этот цветок способен исцелять. Между прочим, тот кентавр, не помню, как его звали — Сирон или Кирон, соком васильков лечил раны… Он даже себя вылечил, когда его друг случайно выстрелил в него отравленной стрелой…
— Стой, стой, — прошу я. — Не так быстро!
Мы уже присаживаемся на опушке, в тени могучего дуба, чтобы полюбоваться цветочным морем.
— Да, прости… Я люблю поболтать… — закрыв рот на невидимую «молнию», Крэм уже выуживает из рюкзака овощи и лепёшки и раскладывает их на покрывале, которое мы прихватили с собой. — Вечно болтаю без умолку…
Болтает, верно, но мне это даже нравится.
— Мне интересно тебя слушать! — признаюсь я, отламывая кусочек лепёшки и запихивая его в рот. Тесто просто тает, даже жевать необязательно. Пробую сыр. Солоноватый, с молочным вкусом, он кажется даром небес. Всё-таки Ви-Ви прекрасно готовит.
— Это потому что Крэм тебе ещё не надоел, — он смущённо улыбается, то и дело снимая и надевая свой головной убор.
— Ты так любишь эту кепку… — замечаю я.
— Это не кепка, а пилотка! — поправляет меня Крэм.
— Откуда она у тебя?
— Папка раздобыл. Незадолго до того, как… Короче, принёс он её и говорит: смотри, Крэм, такие уборы носили лётчики во время Кровавой Войны. А потом они с мамой попали в лапы падальщикам…
— О, Мне так жаль, Дружок…
— Ничего… Это было давно. Я привык. Да и у меня здесь вон сколько друзей.
Крэм кивает на поле, имея в виду, конечно же, жителей острова, но оттого, что вокруг сейчас пусто, он выглядит до того одиноким, что на глаза наворачиваются слезы.
— Сколько тебе тогда было?
— Четыре или пять. На самом деле я плохо помню родителей. Так, обрывки какие-то. Помню, как отец играл со мной в самолётик — он сажал меня на плечи, я делал руки вот так: — Крэм разводит их в стороны, — и мы носились по всему Дому. Наверное, тогда я и решил, что, когда вырасту, буду водить самолёты. Мама рассказывала на ночь сказки, в которых добро всегда побеждало.
Мне становится трудно дышать. Нет, дело не в том, что у меня никогда не было подобного — я и не знала, что так бывает, да и выросла уже…
Я жила в мире, где даже самые простые потребности и радости запрещены. Но человек привыкает ко всему и мы, жители Эйдолона, прямое тому подтверждение.
Мне же до безумия жаль этого мальчишку, который знает, чего лишился, видит, как другие матери обнимают своих детей и целуют на ночь.
Только теперь осознаю, насколько ущербно живут жители города в сравнении со свободными. Без любви. Без семьи. Если подумать, что остаётся после нас? Горстка пепла и у самых удачливых — страничка некролога в газете. Ну, о Регентах в учебниках истории можно почитать… А ещё их портреты в каждом кабинете, в каждом отсеке висят. Правда, ровно до тех пор, пока не помрут.
Тогда наступает время следующего.
Бесконечный круговорот Регентов в природе.
— Вот, это тебе…
Крэм надевает мне на голову венок из васильков, который всё это время мастерил.
— Как корона!
— Принцессам положено носить короны!
— Что ещё им положено?
— Ну… быть добрыми и красивыми. Но с этим у тебя всё в порядке! — смеётся Крэм, а я краснею. — А ещё любить принцев, конечно, — добавляет он, снова хихикнув.
Теперь я похожу на землянику, которую вчера собирала в лесу.
— Принцы все заняты! — отламываю ещё кусочек сыра. — М-м… Вкуснотища!
— Ага. Когда я сказал Ви-Ви, что веду тебя сюда, она даже вредничать не стала и сразу собрала нам перекус, хотя обычно её приходится очень долго уговаривать.
Глаза его горят. Как мало ему нужно, чтобы почувствовать себя счастливым… Всего-то — показать кому-то любимое место.
— Спасибо, что привёл меня сюда, здесь замечательно! Ты прав, каждый уважающий себя свободный должен тут побывать.
— Э-м… нет. Мы ещё не пришли! — с набитым ртом отзывается Крэм. — Это только цветочки! Ягодки будут дальше.
Меня
