Лори Фрэнкел - До скорой встречи!
— Довольно странный способ соболезновать смерти бабушки, не считаете? — спросил Джейсон Петерман.
— Когда люди скорбят по ушедшим близким, что ни скажи, все покажется странным, — пожала плечами Мередит. — Тут не подобрать нужных слов. Мы совершенно не умеем этого делать. Нам хочется, чтобы оставшиеся поскорее позабыли ушедших, снова повеселели и продолжали жить как ни в чем не бывало. Именно так мы и размышляем, пока беда не приходит в наш дом. Тогда наступает наш черед прощаться с любимыми, и мы оказываемся совсем одни, ведь остальные терпеливо ждут, говоря: «Мне очень жаль», но имея в виду: «Надеюсь, скоро ты придешь в себя, и мы снова сможем веселиться, как раньше, и ходить на „счастливые часы“ в рестораны».
— Но разве это не существенная часть процесса?
— Поясните?
— Разве «Покойная почта» помогает человеку оплакать любимого и попрощаться с ним? Или сервис просто помогает отвлечься и приободриться?
— И то и другое. Он приносит мгновенное облегчение, так как вы в меньшей степени ощущаете утрату. Он помогает помнить человека, так как вы можете продолжать общаться с ним. Он помогает людям не замкнуться в себе, а говорить с другими о своих переживаниях. Сэм подарил нам альтернативу скорби, новый способ реакции на трагическую потерю.
— Но лишил нас естественного процесса скорби, в результате которого душевная рана заживает и человек свыкается с утратой.
— Никто не желает свыкаться с потерей близких, — возразила Мередит. — Забыть, идти дальше как ни в чем не бывало, перестать переживать — это ведь хуже смерти!
— А как же исцеление, примирение, движение вперед?
— Это никуда не исчезает, — настаивала Мередит. — Разница лишь в том, что в этом процессе вам помогает тот единственный человек, который лучше всего может это сделать.
— Мог, — поправил ее Джейсон Петерман. — В прошедшем времени: мог это сделать.
— Нет, теперь уже нет.
На следующее утро бегущая строка на канале Си-эн-эн гласила: «Создатель сервиса „Покойная почта“ признаёт: „Конечно, они не настоящие“». А заголовок в «Сиэтл таймс» звучал так: «Исцеление, примирение, движение вперед — теперь уже нет».
А дальше на Сэма обрушился шквал звонков, будто каждая газета, каждый журнал, каждый телевизионный канал в мире счел своим долгом связаться с ним и задать в лоб парочку нелицеприятных вопросов. Дэш утверждал, что даже плохая реклама остается рекламой. Сэм просто обозвал всех этих людей идиотами. Какая разница, поняли они суть услуги или нет, пусть думают, что хотят. Но тяжелей всего пришлось Мередит — ведь она, как никто другой, знала, чем хороша их программа и что на самом деле двигало Сэмом, когда он ее изобрел.
— Жаль, они не знают, какой ты добрый и щедрый, — говорила она Сэму. — Жаль, не понимают, зачем ты заварил эту кашу.
— Чтобы переспать с тобой?
— Чтобы сделать мне невероятный подарок. Чтобы помочь людям справиться со смертью, с этой сокрушительной тоской. На протяжении всей истории человечества смерть была непреложной, непререкаемой. Но ты внес свои коррективы. Ты совершил чудо.
— Сразу видно, что ты заведуешь связями с общественностью, — попытался пошутить Сэм.
— И мне бы так хотелось, чтобы они увидели, насколько ты умен.
— Сделать это не просто, ведь нужно самому иметь пару извилин, — сказал Сэм. — Гениев редко ценят при жизни. Вот когда я умру, тогда все поймут.
— Да, но тебе будет все равно, ты же умрешь.
— Зато моя проекция порадуется за меня.
— Мне вряд ли будет легче от этого, — вздохнула Мередит. — На самом деле тебе будет легче, а вот мне — нет.
За звонком из «Сиэтл таймс» последовал звонок из «Лос-Анджелес таймс», «Нью-Йорк таймс» и британской «Таймс». «Ну хоть какое-то движение в положительном направлении — уровень заинтересованных нами газет явно растет», — прокомментировал развитие событий Дэшилл. Репортеры обвиняли Мередит в том, что она спекулирует на смерти и наживается за счет скорбящих. «Мы помогаем людям, пережившим горе, вновь обрести радость жизни», — защищалась она перед первым репортером. «Мы облегчаем их боль, помогаем скорбеть», — объясняла она второму. «Разве у вас нет человека, по которому вы так сильно скучаете, что за разговор с ним отдали бы все на свете?» — спрашивала она третьего. «Мы просто творим чудеса», — отрезала в разговоре с четвертым. Когда позвонил пятый, Дэш отнял у нее трубку:
— С вами говорит Дэшилл Бент Лайвли. Чем я могу вам помочь?
— Мариша Сент-Джеймс из лондонской «Таймс». Как я уже сказала госпоже Максвелл, ваша компания обвиняется в том, что наживается на людской боли, болезнях, страдании и смерти.
— В той же степени, что и производители фармацевтических средств, крупные табачные компании, вооруженные силы, похоронные службы, частные больницы, поставщики гробов, авторы некрологов, онкологи, производители шоколада, продавцы цветов, большинство юристов, продавцы одежды для медперсонала, владельцы кладбищ, Национальная стрелковая ассоциация США; компании, занимающиеся страхованием жизни; военные наемники, производители оружия или внедорожников, поставщики военного ведомства, продюсеры фильмов о вампирах, писатели книг о вампирах, создатели сериалов о вампирах, папы римские, строители американских горок…
— Строители американских горок? — перебила Дэша репортер из «Таймс».
— Американские горки напоминают нам, что жизнь коротка и что живем мы лишь однажды, — пояснил Дэш. — В любом случае если мы эксплуататоры, наживающиеся на смерти, то мы в весьма недурной компании.
Затем стали названивать репортеры из газет религиозного толка. Мирские проблемы, связанные с новыми технологиями, их не беспокоили, поэтому они не сразу обратили внимание на сервис, но затем нашли, к чему придраться, и вцепились в изобретателей мертвой хваткой. Телефон Мередит надрывался с четырех утра, и голос в трубке спрашивал, не волнует ли ее тот факт, что она отправляет людей прямиком в ад.
— Куда? — сонно переспрашивала Мередит.
— В ад!
— А кто звонит?
— Хороший вопрос, мэм. Чьи звонки раздаются в вашем телефоне в последнее время? Сына Божьего или Сатаны?
— Спасибо, мне ничего не нужно, — бормотала она, пытаясь окончить беседу.
— Мы не предлагаем ничего, кроме спасения, мэм. А вот вы как раз приторговываете билетами в геенну огненную.
— Куда? — переспросила Мередит.
— В ад! Прикрыв трубку рукой, она растолкала Сэма и сообщила ему:
— Звонят верующие. Интересуются, зачем мы отправляем людей в ад.
Он взял телефон.
