Ардмир Мари - Некромант-самоучка, или Форменное безобразие

— А вот здесь поподробнее, — попросила тихо, но ответил Равэсс, а не разозленный моей защитой Бруг.

— Защищал честь принцессы, явившейся в бойцовский клуб.

— В чем мать родила! — прорычал красноглазый.

— Она хотела поддержать нашего героя, поболеть за него на кулачных боях. — Высочество тихо хмыкнул и с улыбкой, произнес только для меня: — Как я и говорил, ему с ней по жизни действительно досталось. — "Эм-м-м", промычала я и метаморф понял мое замешательство, пояснил: — На ней была одежда, но отнюдь не скромная.

Кивнула, обратив внимание на Бруга, который все не поймет, что его холодная отстраненность еще и не до такого ее и его доведет, не говоря уже о ехидном подтрунивании и затыкании рта едой.

— Но это еще не повод месяц ее терроризировать и с ложечки кормить. Поступи мудрее и… дай мне уже ее локон. — Упрекнуть Тугго и произнести формулу быстрого восстановления для Кудряшки получилось легко, гораздо труднее оказалось удержать собственное сознание на плаву.

Следующее пробуждение произошло на рассвете. Проснулась как от толчка и долго смотрела на расписной потолок комнаты Олли, вспоминала, как меня добудился Его Высочество, как кормил с ложечки, нахваливая за аппетит и ругая за безголовость. Убив проклятием спрута, я освободила еще одного проигравшегося в пух и прах, но сделала это на глазах у многочисленных зрителей. Среди них была и оказавшаяся рядом команда имперцев, коим хороший тренер нужен позарез. И вот беда, красавцы стойку сделали на нас с Крэбасс.

Паршиво все.

А почему? А потому что смертники точно знают — спасенный дает нерушимую клятву освободителю. Хотелось поймать Его Высочество на двуличье или лжи, но он пресек мои вопросы быстро. И прямо сказал, что запасники королевских игр, еще никогда не вступали в ряды имперцев, так что не стоит бояться. К тому же я для игр слишком мала и маложизненна. Всего-то человек. Отрадно было слышать, но одного он не учел… Эррас Тиши все просчитал задолго до моего рождения и задолго до собственной победы в играх Смерти.

И взирая на все произошедшее с момента нашей встречи, я все больше и больше убеждалась в том, что на игры мне попасть суждено.

Перевернувшись на спину и взбив подушку, вспомнила, как василиска из жаброга освободила окаменением, а затем и оборотнякровопийцу из спрута иссушение. Кажется, нелепая случайность, чистый страх и ужас перед смертью вот и все, что мне потребовалось для извлечения нужного проклятья. И в то же время я использовала тот прием, которым по природе своей владел противник.

Чем же славен скиф? Они управляют воздухом и потому обернуться могут лишь в летучую тварь и только одну: либо маленькую, либо большую. Почти как василиски. Правда у чешуйчатых вторая ипостась ползает и растет вместе с хозяином. И вариант, когда грузный мужик превращается в кроху зимородка невозможен, чего не скажешь о скифах. Оборотням или двуликим повезло больше, помимо ипостаси, какой бы она ни была, у них есть полуоборот и приграничные возможности. Следом по уровню способностей идут счастливчики горцы. Ипостась пусть и одна, без каких либо промежуточных состояний, зато это целая фурия.

Непобедимая тварь, сильная и опасная, которой не страшна никакая стихия. В умении приспосабливаться с ней может конкурировать только метаморф, достаточно развитый и очень сильный. Другими словами это должен быть многоликий, что преодолел вершины ползающих, бегающих, плавающих и летающих видов и уберег не только голову, резерв, но и жизни. В противном случае, он фурии не противник.

И все-таки Гирби скиф, и надо спешно решить, как с ним сладить.

Лишить воздуха? Наполнять воздухом пока не лопнет? Или разозлить, а потом уже на месте надяться на провиденье? Как ни жаль, одними размышлениями дела не решить, нужно все проверить.

Не желая разбудить кудряшку, я не зажигая ночник и в предрассветных потемках попыталась найти вначале халат или свою форму, а затем уже хоть какую-то обувь и дверь, предпочтительно в коридор. Но споткнувшись несколько раз о спящих на полу смертников, бросила эту затею и выскочила так.

— Принеси мне сумку, — обратилась я к браслету, а в ответ лаконичное:

"Запрещено".

— Тогда Гирби, — попыталась я достичь желаемого другим путем. — Маленькую фигурку лемура, который лежит в моей сумке.

"Невозможно"

— Но почему? Он мне принадлежит.

"Ваша собственность находится за пределами юрисдикцией кадетов. Измените запрос или последуйте к нему лично" — уныло ответил мой магический гид.

— Хорошо, показывай дорогу.

14

С учений Герберт вернулся значительно раньше и можно даже сказать — прямиком в лекарское крыло, в родную тридцать пятую палату. А попал он туда не потому, что на задании преодолел ползком десять километров и обессилил. И не потому, что с расчетом угодил в плен к противнику и прошел серию легких пыток. И совсем не потому, что Графитовые за считанные часы справились с задачей; пытки пытками, а выкрасть муляж с секретом Дао-дво все-таки сумел. И уж точно в стационаре многоликого не были виноваты ни жаброги, ни тренер устроивший победителям трехдневную муштровку. Нет! Метаморф младшей ветви рода Дао-дво попал к целителям только из-за одной глупой, малолетней и пугливой до безобразия причины — Намины Сумеречной.

Час перелета на собственных крыльях, столько же ушло на ожидание поезда и восстановление сил, и еще три часа под мерный стук колес внутри темного и холодного купе. Он прибыл в столицу на рассвете, уставший, не выспавшийся, но неустанно подбадриваемый кукой. Именно благодаря неунывающей тварьке он, добравшись до ближайшего капища, переместился в центральное здание родной альма-матер. И удивительное чувство упрямства под названием "Если не дойду, то доползу" накрыло его с головой.

— Где она? — строго спросил он у теневой, но ответа не дождался.

Сумеречная выскочила на него из-за поворота, чуть не сбив с ног.

— Простите, кадет, не заметила! — И придерживая подол ночнушки, помчалась дальше по коридору.

— Не понял… — он обернулся, глядя ей вослед. — Это что такое?

— Видимо пришло озарение, — прошептала кука, — у нее последние трое суток одни лишь эксперименты в голове. — Вот и…

— Намина! — рявкнул метаморф, но окрик потонул в словах, бегущих за девушкой, смертников.

— Сумерька, подожди…

— Не торопись ты так… — воскликнул полуодетый Высочество, босой, в халате и пижамных штанах.

— Никуда он от тебя не сбежит! — заверил следующий за ним менее одетый Кардинал и, хватаясь за бок под расстегнутой рубашкой, прошептал: — Я это точно знаю.

— Что знаешь? — спросил Гер, бросая сумку на пол и сжимая кулаки. Общий вид безобразия и смертников его нисколько не радовал, и нет сомнений всей тройке придется сделать новый втык.

— О! Дао-дво… — смертники остановились.

— Ты почему вернулся? — воскликнул Бруг и, схватившись за подоконник, согнулся пополам, со свистом втягивая воздух. — Неужели… сборы… закончились раньше времени?

— Дя! — похвасталась кука.

— Значит, дух не врал? — Удивился принц, плотнее запахивая халат и завязывая его. — Выиграли красные…

— Графитовые, — с высоты своего положения заявила теневая. — И это тоже мы!

— А! — протянул Его Высочество, и в волнении покосился на коридор, где скрылась девчонка. — Что ж поздравляем и, извини, спешим. — А затем уже задыхающемуся оборотню: — Тугго не отставай.

— Да бегу я, бегу…

Герберт решительно последовал за ними, но очень скоро замедлился, а затем и вовсе остановился и, едва не упав, уперся в стену кулаком. Его силы были на исходе, а вот желание воздать за глупость сероглазой поганке, наоборот росло. Последние вспышки боли, так щедро дарованные испугом безголовой Сумеречной, напоминали о себе тупой болью в ребрах и общей слабостью.

Метаморф уже не ощущал своего резерва, но и не собирался отступать. Он забросил свою сумку в комнату через браслет и сделал еще три шага по коридору, стараясь не обращать внимания на тварьку, которая с тревогой заглядывала в его лицо.

— Кука убери уши, я не вижу, куда иду.

Она послушно убрала и робко предложила:

— Хозь-зяин, а давай отложим наш визит.

— Нет.

— Ты не в форме.

— Нет.

— К тому же голоден, взъерошен и устал, — продолжила она, словно бы не слыша.

— Нет, я сказал! Заткнись…

— И даже Севой-я не позволишь позвать, чтобы он тебь-бя переместил? — И не дождавшись ответа, заявила: — Нет, так нет. Ну, и ладно! Сам ползи оставшуюсь-ся сотню метров.

И нежить исчезла, а метаморф с опозданием понял, к чему она вела.

— Кука, — позвал он, уже ни на что не надеясь, и мысленно решая на каком окне проспит до начала занятий. Как вдруг услышал шепоток у второго уха.