Последние стражи - Ольга Олеговна Пашнина
– Все равно не понял. Мы вырастим лимонный сад и будем жить здесь, вдали от всех этих идиотов?
– Не совсем.
Теперь, когда Дэв был рядом, росток, подпитываясь моей энергией, стремительно рос, крепчал и пробивался через камень и тьму. Под натиском корней трещина превратилась в здоровенную расщелину, и нам пришлось отступить еще.
Стеллажи вблизи дерева с оглушительным грохотом попадали в разные стороны. Листы из папок разлетелись в воздухе.
– Насколько большим ты собираешься его вырастить? – спросил Дэваль.
– Достаточно, чтобы увидеть свет.
Казалось, что у архива вовсе не было потолков, а стеллажи просто растворялись во тьме где-то вверху. Но это была лишь иллюзия, и вскоре пространство наполнилось оглушительным грохотом. Дэваль дернул меня, увлекая за стеллаж, чтобы спрятаться от падающих камней.
Я рассмеялась, хотя следовало бы взмолиться, чтобы нас не задело. Но вместе с архивом это дерево как будто уничтожало уныние, которое зародил в душе разговор с Самаэлем.
И вскоре мы увидели слабый свет луны, одиноко сияющей на небе Мортрума, лишенном звезд.
* * *
– Где Аида? Как она?
– Понятия не имею, – фыркнула Хелен. – Заперлась с Дэвалем в комнате.
– И что они там делают?
Она посмотрела на Вельзевула своим фирменным «не пытайся казаться глупее, чем есть» взглядом. Но он, конечно, ничего не заметил. Полумрак, царящий в комнате, скрывал даже едва уловимые очертания предметов, пробивавшиеся сквозь его слепоту.
– Что могут делать влюбленные дети наедине в одной комнате?
– О, поверь, у этих есть варианты. Как-то раз они подрались. А еще он привязал ее к вагончику и отправил прямиком ко входу в Аид. Еще…
– Я поняла. Между ними была какая-то размолвка, но, судя по тому, что я видела сегодня, все позади. И тебе стоит радоваться, что твой пасынок стал избранником дочери.
Вельзевул едва заметно усмехнулся, но Хелен не заметила. Или сделала вид. У нее отлично это получалось: притворяться, что все в порядке, в его присутствии. Она знала, что без этого бывший Повелитель мира мертвых ее помощь не примет. А ей почему-то очень хотелось ему помочь.
– И что в этом хорошего?
– Ты же воспитывал Дэваля. Разве это не мечта любого отца – лично воспитать мужа для дочери? Взрастить в нем нужные для счастья принцессы качества. Научить быть ее опорой и поддержкой.
– Ты сейчас издеваешься, да?
Она хихикнула.
– Чуть-чуть. Но в каждой шутке есть капелька правды. Дэваль вроде бы неплохой парень. Немного ершистый и категоричный. Так и не скажешь, что тебе не родной.
Почувствовав, куда сворачивает разговор, Вельзевул сделал вид, будто очень увлечен чаем, который Хелен поставила на прикроватную тумбочку. Впрочем, он уже знал, что это не поможет. Все повторялось изо дня в день.
Хелен приносила ужин. Садилась в кресло у постели. Рассказывала, что новенького происходит за пределами его темной клетки. Развлекала рассказами о Земле. Уговаривала его снова стать отцом для Дэва. Справлялась о самочувствии. Желала спокойной ночи. Затем уходила, а он начинал считать щелчки минутной стрелки на настенных часах. Слух, обострившийся с приходом слепоты.
Об этом Хелен тоже знала и утром спешила именно сюда, прекрасно понимая, что если ее застукает Аида, то… Что именно сделает ее падчерица, когда узнает, что Хелен приглядывает за Вельзевулом, она не знала, но подозревала, что ничего хорошего. А уж если Аида догадается, как близко они иногда оказываются друг к другу… возможно, придется снова проситься к Верховной под крыло.
– Дело не в том, хочу ли я быть его отцом. А в том, что я им не являюсь, и Дэваль это знает.
– Я тоже не являюсь матерью для Аиды. Однако выбирая между любовью и мной, она выбрала меня.
– А потом выбила из Верховной любовь.
– Это же Аида. И я имею в виду, что ты вырастил мальчишек, это бесследно не проходит. Раз теперь на тебя не давит груз ответственности за Мортрум, можно попытаться исправить ошибки.
– Да он не хочет, – раздался звонкий и холодный, но, к счастью, лишенный ярости, голос Аиды. – Пытаться исправить ошибки можно, когда понимаешь эти ошибки. Или когда не понимаешь, но чувствуешь, что их совершил. А он прекрасно понимает, просто ему плевать.
– Аида…
Хелен вскочила. В ее голове лихорадочно метались мысли о том, как объяснить ее присутствие здесь.
– Мне следовало нарисовать карту с запретными зонами этого дома, сама виновата.
– Аида, я не робот-пылесос, чтобы рисовать мне виртуальные стенки. – Хелен нахмурилась и решила действовать как привыкла – с позиции взрослой. Хотя здесь, в Мортруме, ее падчерица уже не напоминала ребенка. Может, на нее так подействовало все пережитое и взваленная ответственность, а может, Аида просто чувствовала себя здесь в своей тарелке.
– Ладно, я в любом случае не отговорю тебя сюда ходить. Просто помни, когда будешь очаровываться его голосом и пафосом, что этот иной заточил свою бывшую в сгоревшие остатки дома, где они счастливо много веков воспитывали троих детей. На них он, кстати, забил, как только узнал, что бывшая наставила ему рога. Тот факт, что он и сам их ей наставил, его не смущал. Зато он быстро переключился на новую дочурку. Но когда она перестала слушаться, запер ее в подвале.
– Все так. – Вельзевул склонил голову. – Кроме одного. Ты не переставала слушаться. Ты и не начинала.
– Самаэль слушался, а результат все равно так себе.
– Да хватит! – не выдержала Хелен. – Аида, ты в своем праве, я знаю, что тебе нелегко. Вельзевул, ты – взрослый и умный бессмертный, будь мудрее и сделай шаг навстречу своему ребенку!
– Погоди, сначала кое-что спрошу. Что это там громыхнуло сегодня?
– Мы с Дэвалем сломали архив, зато вырастили новое лимонное дерево, – ответила Аида. – Другого способа выбраться оттуда не было. Решили, что раз к нам больше не попадают души, то и архив не нужен. Хелен, ты нас не оставишь? Мне надо кое-что обсудить со «взрослым и умным бессмертным».
– Конечно, милая. Не злись на меня. Я просто хотела немного помочь. Сделать тебе сэндвич?
В ответ Аида как-то странно поморщилась.
– Нет, спасибо. Ввожу мораторий на сэндвичи в этом доме!
Хелен мало что поняла, но решила не переспрашивать. Сегодня гроза прошла мимо нее, и, раз Аида сделала шаг навстречу отцу, появился шанс, что в Мортруме станет чуть меньше боли.
А пока предстояло заняться последними приготовлениями к Маскараду Мертвых. Ей очень хотелось сделать маскарад незабываемым. Они все заслужили праздник.
