Развод по принуждению. Попаданка в (не)счастье - Наталия Журавликова
– Что?
К нам присоединился еще один голос. На этот раз, сверху.
Георд Тухенмер с возмущением и удивлением смотрел на нас обеих.
– У вас есть еще какие-то покои, кроме супружеских? Так вы просто обманывали закон?
– Вы все не так поняли, Георд! – я попыталась выйти из положения. – Каждому человеку требуется его личное пространство. И мой удивительный, замечательный муж мне и в этом потакает. Он разрешил мне обустроить эти покои так, как я хочу. И там я могу побыть одна, когда мне хочется.
– И часто вам этого хочется?
Тухенмер начал спуск ко мне.
– В последнее время все реже, – я беззаботно махнула рукой, – и вообще, видите же, мой милый супруг даже там мне назначает тайные свидания. Он такой у меня шалун! Любит новые ощущения, смену обстановки. Хотя бы в собственном замке.
– Что ж, посмотрим, – Георд уже стоял на ступеньку выше меня, – пойдемте в ваши покои.
Бегония растерянно посмотрела на нас, потом кивнула.
– Я знаю, куда идти, – сказала я ей, увидев, что горничная идет впереди.
Та почему-то испуганно посторонилась, пропуская нас.
Меня это удивило, но не насторожило. Не терпелось увидеть своего любимого Бенедикта. Зная, что он заслуживает искренних чувств и не запачкан убийством жены.
Вскоре мы добрались до моих девичьих апартаментов.
Двери были распахнуты.
– Какое-то странное у вас тайное свидание, – сварливо сказал Георд Тухенмер, когда мы дошли до спальни.
Здесь я могла бы с ним согласиться.
У моей кровати стояли Бенедикт, Дешил и третий мужчина, управляющий этим огромным замком. Тот самый, что подстроил визит Лирона ко мне в спальню. Из-за его спины выглядывала и Резеда.
– Лорд НАСТОЛЬКО любит новые ощущения? – Георд приподнял левую бровь.
– Не знаю, о чем вы, господин Тухенмер, – сказал Бен каким-то потухшим голосом, – но я даже рад вашему здесь присутствию.
А потом он повернулся ко мне.
– Луиза, объясни, будь добра, почему ты прятала в матрасе Андифиар?
Двумя пальцами правой руки мой любимый мужчина придерживал за горлышко ту самую склянку, что я везла из порта.
– Что? – Георд Тухенмер ошарашенно посмотрел на меня. – Вы использовали запрещенное магическое средство для обмана Эвисферы?
– Откуда здесь это, Луиза? – голос Бенедикта доносился сквозь свинцовую подушку. Бах-бах, стучало мое сердце. К щекам прилила кровь, а в голове выстрелило резкой болью.
Ноги предательски задрожали.
Сказать бы ему: ничего не знаю. Сама первый раз вижу.
Но не прочитает ли он ложь на моих губах, независимо от того, какие слова с них сорвутся?
– Или хочешь сказать, не ты это спрятала? – его взгляд требовал ответа. В глазах Бенедикта столько боли.
– Осмелюсь заметить, – чопорно возвестила Резеда, – когда я зашла в опочивальню леди Ренли, то сразу ощутила этот подозрительный, резкий дух. Леди совершенно точно открывала эту склянку. Сожалею, если выдала ваш секрет.
Как же, сожалеешь ты. Так я и поверила.
Унюхала что-то интересное и при первой же возможности учинила здесь обыск. Я удивлена, что она вообще столько с этим тянула!
– Да, – я разлепила будто бы свинцом запечатанные губы, – я положила в матрас этот пузырек. Но я не знала, что внутри.
– И откуда же он взялся? – ровным голосом поинтересовался дядюшка Бена.
– Я… – начала говорить и замолчала. И правда, как это объяснить.
– В то утро, когда к нам приезжал лекарь Химсон, леди Ренли надолго исчезла, – вдруг заявил управляющий.
Он-то это откуда знает?
– Резеда и Бегония тогда хватились госпожи, подумали, вдруг случилось с ней что, – продолжал управляющий, я вспомнила, что его зовут Симон Дежар, – поэтому и мне донесли. Мы ее тогда обыскались.
– И вы уверены, что леди Ренли отсутствовала в замке? – строго спросил Тухенмер.
– Полностью, – подтвердил Дежар.
– А когда вы почувствовали странный резкий запах? – наблюдатель повернулся к Резеде.
– В тот же день. Благоухало, как будто леди вся этой штукой поливалась и полы ей помыла.
– Где же вы были, леди Ренли? – теперь Георд уставился на меня. Да что там Георд. Все меня сверлили взглядами.
Я ведь тогда никак не объяснила свое отсутствие.
– Откуда этот пузырек, Луиза? Мы сейчас наблюдаем попытку вас жестоко подставить, чтобы завещание леди Эррарии можно было оспорить?
Георд Тухенмер смотрел на меня, словно подбадривая.
Скажи я сейчас, что меня оболгали, что я не имею не малейшего понятия, почему они тут все собрались и перетряхивают постельное белье, и Тухенмер, возможно встанет на мою сторону.
А Бенедикт?
Поверит ли он мне?
Я посмотрела в глаза человеку, к которому так глупо успела привязаться. Которого ласкала по ночам, бормоча ему в ухо бессвязные слова любви и нежности. На мужчину, чей ребенок рос у меня под сердцем.
– Луиза, что тут такое происходит?
Еще и Пумиш прибыл. Влетел, хлопая крылышками. И судя по его осоловевшей мордашке, он сам-то еще не очень в адеквате.
– Это и есть та склянка из Обиманса?
Перья бы ему выдергать и хвост на крылья намотать. Хотя я сама хороша. За все время так и не удосужилась убрать компромат из своей комнаты.
– Так ты в то утро была в Обимансе? – спросил Бенедикт. И я кивнула.
– Забирала… вот это? – муж брезгливо потряс бутылочкой.
Я вновь подтвердила его слова, понимая, что сейчас полечу в бездну.
– Но я не пила это, – сказала я, наконец нащупав внутри себя голос и сумев его наружу извлечь.
– Разумеется, – фыркнул Дешил, – Андифиар и не надо пить. Он же ядовитый. Им смачивают руки и живот.
Он говорил с видом знатока, будто сам такое делал. А правда, интересно, если мужчина таким намажется, у него тоже будет тест положительный?
Боже, о чем я только думаю? Почему, когда жизнь летит в тартарары, в голову лезет всякая ерунда? Наверное, самосохранение срабатывает, чтобы крыша не поехала.
– Луиза Ренли, – строго пригвоздил меня к месту Георд Тухенмер, – вы подтверждаете, что заказывали, получали, а затем использовали контрабандное, противозаконное зелье, предназначенное для обмана Эвисферы?
Луиза Ренли.
Когда он так ко мне обратился, я словно воскресла.
Действительно, я Луиза Ренли. Женщина, по щелчку пальцев которой Земля начинает крутиться в другую сторону. Ну, или Амарез в данном случае. Неважно. Я что сейчас, просто так возьму и сдамся?
Бенедикт смотрел на меня так, будто он падал спиной вниз с высокой скалы, и под ним была пустота, и сверху тоже пустота. И он просто менял одну пустоту на другую.
Глаза расширенные, в них нет ни боли, ни ненависти, такая же бездна.
Он для себя уже понял и сделал выводы, скоротечно, будто комара прихлопнул. На губах –
