Волчица на продажу. Соната золотой луны (СИ) - Айза Блэк
Рафаэль никому не сообщил о своем возвращении. Даже не появился в собственном доме. Он сразу же стал лихорадочно искать ее. Увидеть волчицу в тот момент стало жизненно необходимым. Казалось еще один день вдали от нее, и он не выдержит.
Дома Эмбер не оказалось. Подслушав разговоры стаи, вампир узнал, что альфа с женой направились на прием к вампирам. Нашел он ее в замке совета. Была тихая звездная ночь. Вампир слился с пространством и блуждал под окнами. Заходить в дом боялся, так как древние могли раскрыть его присутствие. А страхи не давали выйти из тени. Для начала Рафаэль хотел просто взглянуть. И развеять свой самый страшный кошмар.
Эмбер стояла к нему спиной в окружении вампиров. Она смеялась, обаятельно, волнующе. Он ненавидел сейчас даже Офала, который пожирал ее глазами. Рафаэль готов был разорвать всех, и при этом завидовал. Они стояли рядом с ней, могли поцеловать ее руку, беседовать и наслаждаться ее улыбкой. Шелковистая, сладкая кожа, Рафаэль помнил ее вкус до мельчайших подробностей. Как он мог прожить без нее три года? Как не почувствовал сразу насколько бесценное создание попало ему в руки?
Эмбер внезапно обернулась, словно почувствовав его взгляд. Посмотрела в окно. Она не видела вампира. И все же хмурила брови, пытаясь что-то разглядеть.
Волчица изменилась. Ее глаза больше не излучали невинного блеска, в них отчетливо угадывалась сталь. Движения стали выверенными, грациозными. Изменился даже голос, теперь она мастерски владела интонацией, просчитывала каждый вздох, жест, взгляд наперед. Перед ним теперь стояла роскошная, уверенная в себе женщина. И все же Рафаэль надеялся, что за всей этой оболочкой прячется та милая девчушка, взиравшая на него с искренней чистой и светлой любовью.
Глава 46
В воздухе пахло грозой и переменами. Уже несколько дней я это ощущала, настолько остро, что едва удавалось сохранять беззаботный вид. Никто не должен знать, что у меня в душе. И я училась закрываться масками, создавала все новые и новые.
Живые существа привыкают ко всему. Так говорят. И сейчас я могу согласиться. Как говорила Лаура, любую свою слабость, любую боль, можно превратить в силу. Вампирша во многом изменила мое мировоззрение, помогла пережить время, когда я состояла из одного сгустка обжигающей боли.
Многое и сейчас мне было неподвластно. Но я пыталась подстроить обстоятельства под себя. Научиться комфортному существованию, на первый взгляд, в неприемлемых для меня реалиях.
Мне даже удавалось сдерживать своего мучителя. Кормить его сказками, и не давать нужной информации. Я не хотела больше гибели вампиров. Они за это время стали мне гораздо ближе оборотней. Но и рассказать о нем не решалась даже Лауре. Страх за родных был слишком силен.
Пусть я знала, что они мне не родные — это ничего не меняло. Приемная семья навсегда занимала огромное место в моем сердце. И ничто этого не может изменить. И мой долг — защитить их, любым возможным способом.
Я надеялась оттянуть время, и потом нанести удар на опережение. Стереть мучителя с лица земли, чтобы он больше никому не смог навредить. Но, если честно, на данный момент, слабо представляла, как это осуществить. И пока водила его занос, каждую встречу ходила по грани.
Кровь Тобиаса мне никогда не смыть с рук. Но я сделаю все возможное, чтобы не допустить новых смертей.
Вампиры совета скрываются умело. Я до сих пор не зною, где они обитают. Они умеют появляться из ниоткуда и так же внезапно исчезать. О себе говорят мало. Потому достать их, найти уязвимое место не так просто. Но оно есть у каждого. И я больше не хотела быть той, по чьей вине прольется их кровь.
Все эти проблемы отошли на второй план. Когда я ощутила неумолимо приближающийся ветер перемен. И связан он был с именем, которое я запрещала себе произносить даже мысленно. Лаура помогла мне отгородиться от него. Не ощущать, что происходит, запереть свою боль под замок, и черпать из нее силы для своего существования.
Я научилась даже блокировать свои сны. Запрещать воспоминаниям вторгаться в новую реальность. Но они все равно просачивались, мое сердце все еще истекало кровью, и в этой почве все сильнее прорастали семена ненависти. А вместе с ней не угасала обида. Предательство, настолько подлое и изощренное я простить не могла. И чем больше времени проходило, тем сильнее росла моя убежденность в этом.
Сегодня, проснувшись утром, я почувствовала — воздух изменился. Пахло полевыми цветами, и тем забытым ощущением нежности и любви. Приглушенная с такими усилиями боль, стала острее. Я понимала, что грядет встреча, которую я подсознательно ждала, и не хотела одновременно. Мосты сожжены. Нет дороги назад. И никогда не было. Там с той стороны был только холодный расчет. И я должна найти в себе силы выстоять. Не позволить в очередной раз искупать меня в нежности, насквозь пропитанной ложью. Каждое прикосновение — отрава. Слова — яд. И они не должны коснуться меня.
Даже на встречу с вампирами, на которой я должна была присутствовать вместо мужа, опасалась идти. Вдруг я там увижу… Нет я не готова. Определенно нет…
Аякс, был в отъезде. Должен был вернуться только через день. Лаура тоже отсутствовала в городе, и я ждала ее возвращения с дня на день. Я осталась один на один с его возвращением. А может, я ошибаюсь? И это плод той половины моего сознания, которая все еще умывается кровавыми слезами по предателю?
Я стояла в обществе вампиров и разговаривала с Берхардом. За последние месяцы я прониклась симпатией к седовласому вампиру. Если вначале красный оттенок глаз меня напугал, то теперь я находила его загадочным.
Берхард говорил очень хриплым голосом. Речь его зачаровывала, а познания удивляли. Вампир знал такие невероятные вещи. Так проникновенно рассказывал об истории, то, что видел воочию. Я обожала его истории, могла их слушать бесконечно, и только в эти моменты, ненадолго могла забыть обо всем. Даже от боли, продолжавшей медленно разрушать меня день ото дня.
Его старомодные манеры, плавные движения, глаза — в которых скрывался древний разум, все располагало к нему. И я видела с его стороны искреннюю симпатию к своей персоне. Но сегодня даже Берхард не смог успокоить моих волнений. Я
