убрал. Как Марцелла? — Головка на подходе, готовьте пелёнки. И мне нужен другой ассистент, взамен павшего, принять на руки ребенка. — Я сейчас позову её мужа. — Он опять в обморок упадет? — Я там тоже пошептал, сейчас он довольно спокойный. У сирина больше никто ребенка унести не рискнёт. А этот сможет унести и вымыть в ванной. Роженица снова воет. — Зовите этого мужа. Командую, как тужиться. Рожает первого легко, даже не порвалась. Мальчик. Довольно крупный. Пуповину перетянула и быстро обрезала. Мне надо роженицей заниматься дальше. — Эрлик, идите сюда. Первенец! Сын! Заходит, улыбается. Видит кровь. А что он хотел тут увидеть? Бледнеет ещё больше, взгляд невменяемый. Страшно давать такому младенца. — Держите под головку и несите мыть малыша в ванную. Я там бутыль с чистой водой оставляла в термосе. Справитесь? — Я помогу, — голос незнакомца из-за ширмы. — Вы-то хоть не ветеринар? — Я целитель, всё умею. Роды и сам принимал у разных рас. Пусть только Эрлик его держит. — Он держит. Только почему-то сам плачет. Уходят мыть и пеленать пацана, хоть бы справились. Теперь мамочка. Снова тужится, детское место. Лёгкий перерыв, головка второго уже на подходе. С шумом выстреливают крылья. Красиво, только нет времени рассмотреть. Второй плод куда как крупнее, головастый. Успеваю сделать надрез, иначе никак, порвётся. Тужится, воет, шипит вовсю. Устала уже. Из ванной вышел Эрлик с запелёнутым младенцем. Взгляд ошалелый. Улыбается. Посмотрел на жену с таким умилением и страхом. Марцелла делает резкий взмах крылом, вижу только краем глаза. Вроде что-то грохнуло. Хорошая потуга. А вот и второй. Орёт сразу басом. Первый орал куда тише. Этот — в отца. Тоже пацан, крупный. Как и выносила такого в двойне. Пуповину обрезала. — Кладите ей первенца на грудь и берите мыть второго. Тоже сын. Весь в Вас. Забирает чуть увереннее, уносит. Щупаю живот. Неужели? Третий? Так не бывает. Чтоб три за раз и все крупные. — Поторопитесь там. Мне необходимо вам первенца отдать. Тут ещё кто-то третий. Вышел с мальцом. — Кто там, доктор? — Очевидно ребенок. Берите у неё своего первенца. — Доктор, у нее на крыле кровь. — Это к ветеринару. Позже. Перерыв небольшой. Снова потуги. Детское место. Вижу головку. Как же ей тяжело, уже и не воет, шипит только, ну чисто змея. А нет, снова воет. А вот и потуга. Как только сил ещё на такую хватило. И снова пацан. Тоже хорош, как первый по весу. Пуповину обрезала. Первых двух кладём ей к груди, держать не может, помогаю. Третьего уносят мыть. Мне бы дальше её смотреть. — Маг, идите сюда. Помогите ей с детьми. Подходит, придерживает несмело два свёртка на груди Марцеллы. А вот и последнее детское место. Папаша вышел. Теперь многодетный. — Ещё сын. На сегодня последний. — А на завтра? — В этот раз всё. Теперь надо зашить. Вы тут лишний. Забирайте детей и идите. — Что зашить? — Кого! Её надо зашить. Идите! Двоих удержите, третьего Маг. Не перепутайте, где первенец, второй крупнее. А третий — как первый по весу, примерно. — Это дикость. Пустите меня. Я целитель. — Доктор здесь я. Не пущу. Роженица спрятала клыки. Уф. Уже легче. — Пустите целителя. Он трогать не будет. Только посмотрит или руками поводит. Хорошо? Почти шепчет. Устала бедная. — Хорошо, только быстро. Вот чудо! Целитель и смотреть не стал, только руку над ней держит, и весь разрез сам затянулся. Ничего себе. — Дети все здоровые? — Все богатыри. Для тройни это чудо. — Что с крылом? Я его, кажется, ударила. Зовите ветеринара. — Ветеринар пьян. — Это нормально. Мы его всегда поим. Зовите, пусть смотрит крыло. Я очень устала. Мне бы лечь, тут так неудобно, а ещё крылья надо убрать. — Ветеринар, пациент ваш. — Уже бегу, меня почти не шатает. О, крылышко? Кожу разбила бедная птичка. Нужно смыть кровь и обработать. Ну ничего себе, там кровь красная на простыне, а тут чёрная, как смола. Забавно. Сейчас я перекисью залью. А вы значительно попушистели. Тут даже как будто пёрышко торчит. Маленькое и одно.
Глава 31
Эрлик.
Как же страшно мне даются последние недели до родов. Вроде, она всё уладила. Будет полный дом гостей и врачей. Ужас. Хоть бы всё было ладно. Уже и не знаю, каким богам молиться. За кого переживаю больше, за неё или за своих сыновей? Так и не свыкнусь с этой мыслью. У меня есть сыновья, что носит, как драгоценную ношу, любимая больше жизни женщина, под своим сердцем. Да ещё какие сыновья! Колдуны. Чёрные, как сама тьма, в мамочку ведьму. Жду не дождусь, когда смогу их подержать на руках и жутко боюсь её родов. Ну а если что пойдет не так? Будут доктора, целитель, ветеринар. Зачем позвала последнего мне не очень ясно, но ей, определенно, виднее. Ещё будут ждать на всякий случай — великие боги, хоть бы он не настал — целитель самого Императора и целитель самого Короля. Ведьма моя слабеет с каждым днём. Но вида не подает. Ходить ей уже сложно, спит в каких-то немыслимых позах. Пузико её огромно, выпирает во все стороны. Как она его только носит, такое большое, представить страшно. Груди налились молоком. Тоже стали большие. От дома уже почти не отходит, то ли наконец-то остепенилась, то ли ей так тяжко. Скорее второе. Она и встаёт-то теперь с трудом, обувь ей надеваю я. Кормлю по часам. Сегодня после обеда меня в порт не отпустила, странно. До родов ещё же есть время? Внезапно попросила помочь Марфе на кухне. Вернулся в покои, сидит за столом, пишет текст заклинаний для техники на своём артефакте. Часть комнаты отгорожена новой ширмой, заранее решила что-то подготовить к родам? Заглядывать за ширму не рискую. Полог кровати опущен. Порой морщится, замирает. Что-то не так? И как гром среди ясного неба. — Я рожаю. Все скоро будут, всё хорошо. — Как, уже?! Сердце упало в желудок. Ужас. А если что не так? Как же испугался сейчас за любимую, а она также сидит и пишет одной ей ведомый текст, будто ничего не происходит. Лишь иногда морщится. Посадила меня у своих ног на шкуру, перебирает волосы нежно, лишь порой чуть сильнее сжимая. — Тебе очень больно?
Голос предательски дрогнул. — Что ты! Вовсе нет. Чуть мышцы напрягаются и всё. Не переживай за нас. — Доктор скоро будет? — Уже едет. — Сегодня такая гроза. Проедут ли? — Всё уже уладил тот светлый эльф. Он за меня тоже переживает. Или скорее за возможность прохода в Королевство.
