Сердце Сапфира. Обрученная с вороном 2 (СИ) - Екатерина Слави
Краем глаза Равена заметила движение. Ран-Ги чуть вышел вперед, повернувшись к ней вполоборота, наклонил голову пониже и тихо сказал, чтобы слышала только она:
— Вы хотели узнать, какие тайны Клана Сапфиров скрывают единороги, мин-са. Вы не передумали?
Равена будто пришла в себя. Вскинула глаза на Ран-Ги, потом перевела взгляд на Арауна.
Мужчина перед ней был не так молод, как Натаниэль, но и далеко не так зрел, как глава Клана Лисов Адэрлет. Уже не весеннее цветение, еще не снежный сон зимы — порог между густой зеленью лета и золотом осени. Таков был его возраст. В глазах цвета озерной воды не отражалось никаких эмоций — Равене ни за что не удалось бы угадать, о чем он думает. Не случайно, видимо, для скрытия пути единороги выбрали такой способ — ослеплять путников. Даже сейчас, когда зрение вернулось к ней, глядя на Арауна, Равена по-прежнему чувствовала себя незрячей.
— Благодарю за гостеприимство, — ровно сказала Равена с легким наклоном головы.
На миг ей показалось, что золотые брови Арауна приподнялись чуть удивленно. Возможно, в ее словах ему почудилась ирония — все же гостеприимными единорогов можно было назвать лишь по большой склонности к преувеличениям, — а может быть, он оценил по достоинству ее выдержку. Последовал ответный кивок, и Араун первым ступил на тропу, созданную алыми лепестками Аннуна.
Вопреки ожиданиями Равены, путь их был недолгим. Лес расступился, открывая взору широкую обжитую долину. Какое-то время Равена с возвышения изучала все внимательным взглядом.
Вьющаяся змейкой река разделяла селение единорогов на два берега: низенькие домики из необтесанного камня беспорядочно были разбросаны то здесь, то там. Сначала они стояли совсем редко, далеко друг от друга, потом все теснее, и наконец сбивались плотным нагромождением вокруг того места, где на одном из берегов возвышался над рекой дворец из камня и странных золотых кристаллов.
Кристаллы были поистине громадных размеров и вырастали как будто прямо из земли — в основании дворца и пристроенных к нему башен, — они смотрели в сторону леса заостренными, как у копий, краями, и ослепительно сверкали на солнце.
Когда в сопровождении Арауна Равена и Ран-Ги спустились в долину, им стали встречаться первые жители этих земель. Мужчины пасли овец, у реки играли дети — Равена на секунду улыбнулась, увидев у каждого из них растущий из центра лба маленький витой рог, словно из чистого золота. Заметив чужаков, детвора сорвалась с места и бросилась от берега в сторону приземистых домишек.
— У Абрэда не было рога, — вслух заметила Равена. — Это потому что он покинул клан?
Араун остановился и повернулся к ней. На глазах Равены его длинный золотой рог, стремительно уменьшаясь в размерах, исчез в центре лба. Всего несколько мгновений — и лоб Арауна был гладким и чистым, не осталось даже шрама или выступа на коже, как на спинах воронов в тех местах, где они прятали крылья.
Придя в себя, Равена вежливо кивнула:
— Спасибо за ответ.
Араун со слабой улыбкой кивнул тоже.
Следуя за главой Клана Единорогов через поселение, разросшееся вокруг дворца, по-видимому, на всей протяженности долины, Равена отмечала для себя маленькие детали.
Араун не таился от своих соклановцев — спокойно следовал протоптанными тропами мимо домов, даже когда их становилось вокруг все больше. Единороги не удивлялись при виде главы клана, не кланялись и вообще вели себя так, словно такие прогулки для Арауна обычное дело. Однако стоило им только заметить чужаков, как они начинали переглядываться между собой, а в их взглядах появлялась сдержанная настороженность.
Единороги не боялись чужаков, но взгляды, которыми провожали ее и Ран-Ги, Равене совсем не понравились.
Осторожно посматривая на жителей долины, Равена отметила две вещи. В отличие от главы клана, у незнатных единорогов волосы лишь едва отливали золотом, как у Абрэда. Чем ближе к ним был дворец, тем крепче и богаче вырастали вокруг дома — тем больше золота было в волосах здешних жителей.
А еще… Равена не могла не заметить, что женщин им на пути встречалось намного больше, чем мужчин.
На определенной границе дома заканчивались — вокруг дворца тянулось широкое кольцо незанятой земли. Не было ограждения вокруг дворца, и Равене это показалось странным. Зато она заметила, что золотые кристаллы вокруг дворца росли не только из земли, но и в основании башен верхнего яруса. Из-за этого дворец Арауна напоминал огромного ежа.
«Словно воинственно топорщит иглы», — подумала Равена.
— Ваш дворец совсем не защищен, — вслух сказала она, остановившись у подножья широкой лестницы, которая вела к высоким двустворчатым дверям во дворец. — Ни рва, ни ограды.
Араун молча глянул на нее, потом, не говоря ни слова, взмахнул рукой — из широкого откидного рукава вырвался вихрь зеленой листвы и взмыл вверх. Равена наблюдала за стремительным полетом листьев, но как только они коснулись стен дворца, один из золотых кристаллов вдруг ожил.
На глазах Равены он превратился в сверкающую золотую птицу с острыми когтями и огромным клювом. Смерчем птица налетела на облако из листьев. Взгляд Равены выхватил одинокий листок, вмиг разрезанный надвое острым, как лезвие, оперением птицы. Но не успела Равена даже ахнуть, как листва мелкой крошкой упала наземь, а птица вернулась на свое место, вновь обернувшись золотым кристаллом.
— Кристаллы тирнах, — произнес Араун, — духи-служители нашего клана. Как и виденные вами в лесу деревья, чьи взгляды ослепляют путников.
С этими словами он повернулся к ней спиной и устремился вверх по лестнице.
Переглянувшись с Ран-Ги, Равена последовала его примеру. Только что ей продемонстрировали, что любой, кто придет к единорогам с плохими намерениями, не сможет уйти отсюда живым. И это лишь убедило Равену в ее догадке.
«То, что скрывают единороги, очень дорого им, — рассуждала она, не отрывая взгляда от спины Арауна. — Это должно быть настоящее сокровище, которое очень боишься потерять. Так сильно боишься, что в своем стремлении становишься беспощадным. Что же это может быть? Что единороги хотят скрыть от всех и сберечь любой ценой?»
* * *
