Уж замуж… Так и быть! - Елена Михайловна Малиновская
На сей раз я не стала поминать демонов. Как-то разом я вспомнила совсем другие ругательства, намного более неприличные. И выдала долгую витиеватую тираду, прикрыв мгновенно заслезившиеся глаза ладонью.
– Ого! – с явным уважением выдохнул тот же голос, дождавшись, когда мой запал иссякнет. – Прошу прощения, прекрасная незнакомка, но я ошибался. Вы точно не леди. Потому как леди не должна знать такие аспекты человеческой анатомии и физиологии. – Сделал паузу и насмешливо поинтересовался: – К слову. А ваша последняя фраза вообще осуществима на практике?
– Не знаю, не проверяла, – огрызнулась я.
К этому моменту я немного успокоилась. Так, убивать меня, судя по всему, никто не собирается. Иначе сделали бы это сразу, а не заводили светскую беседу. К тому же временная слепота потихоньку начала проходить.
Я еще пару раз моргнула. Затем развернулась и с нескрываемым любопытством взглянула на своего внезапного собеседника.
Серый! Вот единственное слово, которое сразу пришло мне на ум при первом же взгляде на незнакомца. Весь он был какой-то… серый. Словно присыпленные пеплом седые волосы спускались по плечи. Мешковатый мышиного цвета камзол, непритязательные и изрядно потрепанные штаны, сапоги, покрытые толстым слоем давно засохшей грязи. Лицо изрезано глубокими морщинами. Но при этом карие глаза мужчины казались очень яркими и молодыми. Наверное, из-за того, что на дне зрачков теплилась озорная усмешка.
– А вы кто такой? – опасливо спросила я.
– Джонатан Трейден к вашим услугам. – Мужчина глубоко поклонился мне и замер, с каким-то напряженным вниманием уставившись на меня.
– Очень приятно, – буркнула я, осознав, что он ожидает от меня какой-то реакции на свое имя. – А я… – Замялась, не понимая, как же назвать себя.
Терезой Теоль? Амелией Торн?
– О, не утруждайте себя, Лариса. – Мужчина негромко фыркнул от смеха. – Я прекрасно знаю вас и вашу историю появления в этом мире.
Я недовольно сдвинула брови.
Вот как. Честное слово, меня уже начинает напрягать, сколько людей в курсе того, что я занимаю чужое тело.
– Джестер мне все рассказал, – продолжил тем временем Джонатан. – Собственно, я согласился помочь ему лишь при условии полной откровенности со мной. Заставил его дать мне слово, что он не врет. А то знаю я этих инквизиторов. Так и ищут повода, лишь бы придраться к ныне законопослушным гражданам нашего великого королевства.
– Ныне законопослушным? – переспросила я.
Как-то странно эта фраза прозвучала.
– Кто из нас не без греха. – Джонатан внезапно подмигнул мне. Вздохнул и патетично воскликнул: – Главное, что я осознал все ошибки своего прошлого!
– И что же вы натворили в прошлом?
Джонатан как-то странно хмыкнул.
– Ну а еще немаловажным обстоятельством было то, что в итоге я поквитаюсь с Этаном, – продолжил он, сделав вид, будто не услышал моего вопроса. Прищурился и зло выдохнул: – С этим старым вредным старикашкой, из-за которого в свое время я лишь чудом не угодил на костер.
– А разве в этом мире мужчин принято сжигать на кострах? – не удержалась я от нового закономерного вопроса. С сарказмом добавила: – Я думала, к этой казни приговаривают лишь ведьм, которым по тем или иным причинам невозможно провести коррекцию дара.
– Огнем, моя дорогая, в этом мире принято выжигать все то, что идет вразрез с законами инквизиции. – Джонатан пожал плечами. – И я бы скорее согласился на самую жуткую и мучительную гибель, чем позволил бы отнять у себя дар к магии. Потому что я лично видел и общался с теми несчастными, кто проходил через эту, как принято считать, милосердную процедуру.
Замолчал, уставившись куда-то поверх моей головы отсутствующим взором.
Пауза явно затягивалась. Наконец, я смущенно переступила с ноги на ногу и негромко кашлянула, силясь привлечь к себе внимание.
– О, простите, Лариса. – Джонатан тут же очнулся и попытался улыбнуться мне. Правда, в итоге у него получилась болезненная кривая гримаса.
Любопытно, кто он? Судя по всему, инквизицию он не любит. Тогда почему согласился помочь Джестеру?
– И что же случалось с теми, кого по тем или иным причинам приговаривали к коррекции ауры? – спросила я. – Джестер мне говорил, что это…
– Естественно, Джестер вам говорил, что это совершенно безопасно и безболезненно! – гневно перебил меня Джонатан. – Иначе и быть не может! Он ведь инквизитор. Да, как человек он намного лучше, чем та же крыса Этан. И искренне полагает, что это настоящее спасение для ведьм и прочих, кому не повезло родиться с темной полярностью дара. И в некоторой степени он прав. Коррекция дара – абсолютно добровольная процедура. – Запнулся и пробормотал себе под нос: – Конечно, если можно назвать добровольным подобный выбор. На одной чаше весов – лишение магических способностей. А на другой – смерть от огня.
– И-и? – удивленно протянула я. – В чем же тогда проблема? Говоря откровенно, я бы и сама с радостью согласилась на подобное решение моих многочисленных бед из-за дара ведьмы.
– В чем проблема? – Джонатан вновь показал в кривой ухмылке свои зубы. – Проблема в том, моя дорогая иномирянка, что после коррекции дара подавляющее большинство ведьм совершает самоубийство в течение первого же года.
Я изумленно заморгала. Ого! А о таком мне Джестер не рассказывал.
– Удивлены? – Джонатан понимающе хмыкнул. – Полагаю, даже Джестер не в курсе такой статистики. Точнее говоря, был не в курсе до недавнего времени. Многие годы информация была доступна только Этану, а эта старая сволочь по вполне понятным причинам предпочитал держать ее при себе. Обычно судьба бывших ведьм инквизицию уже не волнует. А вот я в свое время провел настоящее расследование. По, так сказать, личным причинам. – Сделал паузу и добавил, глядя мне в глаза: – Моя мать была ведьмой, Лариса. Неопытной и очень слабой. Она даже не думала развивать свой дар. До поры до времени о наличии у нее магических способностей вообще никто не догадывался. Беда случилась тогда, когда я сам стал инквизитором.
– Вы? – не удержалась я от изумленного восклицания. – То есть, вы тоже инквизитор?
– Бывший. – Джонатана аж передернуло от моего вопроса.
– А разве инквизиторы бывают бывшими? Неужели вы можете уйти в
