Охота на ламию (СИ) - Иванова Инесса
Удивительно, но Хадриан даже виду не подавал, что это его нервирует. Полевик был сама обходительность и доброжелательность! Проводил покупательницу до порога и низко поклонился ей на прощанье.
— С другими ты не так любезен, — заметила я, когда полевик закрыл за старой каргой дверь.
— Другие не умеют того, что может вещая Мойра, — проникновенно сказал Хадриан, с опаской озираясь по сторонам, будто посетительница могла внезапно выглянуть из тёмного угла. — Даже Истинные боятся таких, как она. Только со мной Мойса ещё любезна, да и то по старой памяти. Я помню её ещё мальчишкой, и даже пару веков назад она была такой же старой и противной, как сейчас.
— Я к тебе по делу, — вздохнула я, пользуясь случаем поговорить наедине. Мало ли кто ещё припрётся! — Хочу чтобы ты кое на что взглянул.
— Это можно, только плата тебе известна.
— Ты ничего не делаешь просто так, верно? — засмеялась я, втайне радуясь, что полевик не отказал.
— Это закон Древних. Если что-то даёшь, надо и забрать что-то равноценное. Иначе нарушится равновесие сил в мире, а это не приведёт ни к чему хорошему.
Хадриан улыбнулся, и его узкие тёмные глаза плотоядно сверкнули.
***
В этот раз Хадриан, услышав о моей беде, отложил руны в сторону.
— Покажи! — бросил он коротко, скрестив руки на груди.
— Это неприлично! — вспылила было я, но потом подумала и решилась. Полевик не станет меня уговаривать, а просто укажет мне на дверь.
И всё же обнажиться в его подсобке тяжело не только из-за стыда. Под институтскую форму надевается нижняя рубашка, а бельё в Дольнем мире отличается от того, к которому я привыкла у себя дома. Укороченные панталоны, какими бы лёгкими и кружевными они ни были, не позволяли разглядеть пятно на передней поверхности бедра.
— Пожалуй, я пойду, — нехотя произнесла я и уже повернулась к выходу, как мне в голову пришла бредовая идея. А не показать ли это пятно мысленно, черпая силы в воспоминаниях?
На первый взгляд идея, действительно, странная. Магия мысленных образов редко кому давалась легко, для этого надо иметь врождённые способности, а у меня их не было. По крайней мере, так я считала до сегодняшнего дня. И всё же азам этого искусства я, как и прочие адептки, была обучена.
Надо сосредоточиться и в моём случае попробовать свою кровь на вкус.
— Дай нож! — попросила я Хадриана таким тоном, что полевик, ничуть не удивившись, протянул мне свой ритуальный криво изогнутый кинжал.
Я зажмурилась, мысленно произнесла три слова заклинания и полоснула по запястью. В воздухе разлился густой запах сладкой крови. Именно такова она на вкус, если охотник и жертва — одно и то же существо.
Слизав первые капли, я присосалась к жиле и пила до тех пор, пока в голове не зазвенело от ощущения сладкой истомы.
— Присядь, — услышала я вкрадчивый голос полевика и опустилась на табурет, направляемая его заботливой рукой.
— Этого хватит, смотри, — выдохнула я и ухватила его за руку. Он кивнул и приблизил своё лицо к моему. Казалось, я вижу в его зрачках своё отражение, но вскоре и оно исчезло. Теперь не было необходимости раздеваться, оголяя интимные части тела, пятно стояло перед глазами так же ясно, как утром, когда я впервые его обнаружила.
— Всё понятно, не напрягайся! — сказал полевик и помахал ладонью перед моим лицом., будто отгонял тени.
Виденье вначале сделалось расплывчатым, а потом исчезло вовсе. Осталась лишь слабость да звон в ушах.
— Это не Древняя магия! — произнёс Хадриан так, будто это был ключ к решению моей проблемы.
— Я тоже так думаю. Это следящая метка? Как от неё избавиться?
Я забросала Хадриана вопросами, с замиранием сердца ожидая ответа. Полевик медлил, и в моём воспалённом мозгу рождались и умирали вопросы: почему он выбрал меня, почему я так увлеклась Драконом, как так случилось, что я забыла о здравом смысле и позволила увлечь себя разговорами о магии, обещаниями найти моего отца?
Это ведь так глупо! Я опустила голову и закрыла лицо руками. Хадриан смотрит, ну и пусть! И так, наверное, он обо всём догадался. Как я могла быть с тем, кто лишил Фарф Дара?! Её и остальных девушек!
Получается, и я тоже виновата в их гибели! Я закусила губу, чтобы не расплакаться, но слёзы всё равно закапали сквозь ресницы.
— Это метка, но не та, — послышался тихий смешок Хадриана, и через мгновение его рука опустилась мне на плечо. — Ты даже не представляешь, с чем имеешь дело.
— Ни с чем хорошим, это ясно.
— Тоже верно, пожизненная привязка покрепче цепей, те хоть разбить можно, а эту — нет.
Я резко подняла голову и уставилась на полевика. Что он там говорит?
— Что же мне теперь придётся топиться идти или продать душу дьяволу? — горько усмехнулась я, понимая, что Хадриан никогда не ответит на такой вопрос, да и дьявола в Дольнем мире не знают, здесь свои нечистые, причём у каждой расы они разные. Истинным поперёк горла Древние, а тем — новая власть.
— Это уж как решишь, — спокойно сказал полевик и, аккуратно вытерев о тряпочку нож, бережно прикрыл его и спрятал за одну из бочек. — Только эта метка говорит о том, что ты нашла свою Истинную пару. Не больше, но и не меньше этого.
Я чуть не поперхнулась, а потом, снова обретя дар речи, выдавила:
— Это же глупости! Сказки! Ты ничего не путаешь?
— Ну раз сама во всё разберёшься, то и топай отсюда в замок на горе. А мне торговать надобно, чтобы подозрений не вызвать! У меня же нет Истинной пары среди новых хозяев!
— Забавно, вы говорите об Истинных так, будто они пришли в Дольний мир только вчера! — хмыкнула я, всё ещё не доверяя словам полевика. Но на всякий пожарный приложила ладонь к бедру и даже сквозь плотную ткань юбки и кружево панталон почувствовала тепло метки. — Прошло уже несколько веков. Ты и сам родился при Истинных.
— И что это меняет, девочка? — проворчал Хадриан и кивнул в сторону выхода. Мол, поторапливайся. — Но ты можешь извлечь из всего этого выгоду. Например, помочь старому другу, пытающемуся честно заработать продажей выпечки и сдобы.
— Мне бы для начала разобраться с теми, кто девушек калечит, — тихо сказала я, смотря в сторону.
В то, что это удастся, верилось с трудом. Да и, положа руку на сердце, действительно ли я хотела знать имена преступников? Если Хадриан прав, а у меня были в этом сомнения, придётся пожертвовать собой. Ведь Истинная пара не может существовать порознь, умрёт один — и другому туда дорога. А за преступления против ламий, за использование запрещённых артефактов и зелий одна кара — смерть.
— Я готова пожертвовать собой, если это прекратит бесчинства! — твёрдо сказала я и хотела уже пройти в торговый зал. — Спасибо тебе. За всё.
— А ты не торопись, поможешь нам, я в долгу не останусь, научу, как справиться, да в живых остаться! Не смотри так! Думаешь, полевики не общаются с родичами, да? Неужели поверила, что плеть и страх могут ослабить связи, которым несколько тысяч лет? Ну и хорошо, если нет. А теперь иди, скоро пришлю первую весточку, да смотри ничему не удивляйся. Ты теперь не просто ламия, но надежда многих. Да не болтай о метке никому, если не хочешь стать следующей жертвой!
Я посмотрела на полевика, пытаясь понять, шутит ли он, но по внимательному взгляду и жёсткой линии рта определила, что нет. Вот так моя судьба и сделала очередной крутой вираж.
Я чувствовала себя как на цепной карусели. Кабинки раскачиваются, создавая иллюзию полёта, а ты следишь, как бы не вылететь прочь, потому что это означает смерть. А жить хочется, как никогда. Особенно учитывая то, что я сегодня узнала!
Глава 21
Викторию я увидела тем же вечером по возвращении.
— Что случилось на балу?
Я схватила её за рукав платья и потащила в сторону на глазах у изумлённых подруг. На лице девушки промелькнуло смущение.
— Всё в порядке, я и сама не поняла, как так вышло, а потом очнулась уже у самых ворот, ещё этот привратник смотрел с таким испугом, будто у меня за спиной стояло чудовище вроде Кракена.
