Александр Рыжков - Заточённые души

Александр Сергеевич Рыжков

Заточённые души

ЧАСТЬ 1: Дары богов

Глава 1: Руины Неизвестного Города

Стрелка компаса нервно подрагивала в такт сердцебиения, её жёлтая половинка глядела на заросшие зеленью холмы. Придирчиво прокрутив в голове все варианты, я выбрал заброшенную тропку левее холмов. В который раз мысленно помолился Мастуку, поправил норовивший сползти с плеча ремешок походной сумки и отправился в путь.

Остальные шли следом: на северо-запад.

Вчера я долго торговался с караванщиком за компас: он хотел пять золотых, но я сбил цену до пятидесяти копрей. Надеюсь, эта полая линза на кожаном наручном ремешке стоит таких денег. "Будет служить вечно, дорогой, не страшится ни холода, ни воды, ни ударов" – заклинал торговец. Что ж, поглядим, поглядим…

Путь был долог и полон неприятных сюрпризов. Спустя всего несколько часов как мы покинули ворота Пашней, пение Кичем непристойных песенок привлекло внимание странников. Как неизбежно выяснилось, оба были жителями города Бастон, что в трёх днях пути на северо-запад от нас. Их привлекли не поставленный голос и весёлая жестикуляция, а колкие слова песни в адрес "зажравшихся" жителей промышленных городов.

Мои переживания оправдались: от Кича одни неприятности! Но долго думать об этом не пришлось, поскольку бастонец метнул в меня камень. Я чудом увернулся и, издав боевой клич, помчался на него с кулаками, сбросив по дороге мешающую бежать походную сумку. Второй путник подскочил к Кичу и принялся беспощадно молотить растерявшегося беднягу. Я впервые видел, чтобы кто-нибудь так быстро перемещался – без магии тут не обойтись. Встреча с магом… только этого нам и не хватало!

Но пока моё воображение рисовало страшные картины кровавой сечи, мои руки и ноги всё приземлялись на неповоротливые бока бастонца. Противник отмахивался, но неэффективно. Я с лёгкостью уклонялся и блокировал его удары. Не удивительно, что метнул камень – в рукопашной он далеко не мастер… Ещё парочку моих точных ударов, и бастонец пустился в бегство. Поборов желание помчаться следом, я поспешил на помощь к остальным. Оцепеневший Брок мощными пальцами впивался в плечо мага, который извергал из руки поток магической энергии, дрожащим, что огонь на ветру, голубым туманом сковавший моих друзей.

Со всего маху я заехал по колдующей руке. Магические потоки растворились в воздухе, словно и не было их вовсе. Брок продолжил начатое: обхватил шею противника и выполнил усыпляющий приём. Он выиграл время убраться куда подальше.

– Вы глупцы! – кричал успевший убежать на почтительное расстояние. – Мы, бастонцы, обиды не прощаем! Вам конец! Слышите? Ой! – камешек из рогатки Кича угодил в пивной живот. – Вы ещё пожалеете… – еле выдавил пузан, пятясь в кусты и потирая ушибленное место.

Кровь ещё долго стучала в висках, что дробь лишившегося рассудка барабанщика. Какого рожна мы вообще отправились в путь? Разве плохо жить себе в любимом фермерском городке Пашни, косить пшеницу, растить цыплят и кроликов, доить коз, коров и хокор? Приставать к дочерям фермеров? Гоняться на лошадях по окраине? Дразнить овчаров и нарываться на неприятности с дурнями из соседних поселений? И многое, многое другое… Да гори оно всё потусторонним пламенем! Мне скучно в этой унылой клетке банальщины! Зачем, спрашивается, я с раннего детства изучал фехтование и рукопашную? Чтобы физиономии соседей толочь? Смешно! Это можно делать и без всяких там навыков. А вот применить знания на суровой практике – совсем другое дело. Прямо как сейчас. Ведь мы прошлись по лезвию клинка и уцелели! Тот маг мог запросто превратить нас в слепых кур и хладнокровно открутить каждому голову. Как сильно стучалось сердце, когда я мчался на него! Риск стоил этого захватывающего чувства!

Меня беспокоит Кич. Ему хорошо досталось: он прихрамывает, то и дело потирает ушибленные бока. Моя злость к нему за песенку сменилась сочувствием. В конце концов, не знал же он, что так может выйти?

Солнце судорожно тонуло в горизонте, хватаясь за каждую частичку света, таща её за собой в бесконечную пропасть. Раскрывался зёв звёздной ночи…

Мы разбили лагерь, разожгли костёр, подкрепились вяленой свининой и сухарями. В этой пустынной, глинистой местности с наступлением сумерек температура резко падала. Мы слышали об этом сотни раз от остановившихся передохнуть в Пашнях путешественников. Но пока сам не прочувствуешь своей шкурой…

Расписали дежурных у костра: первым вызвался я, на смену мне дежурил Брок, потом Сир, после него Кира. Не произнёсшего и слова за всё время после драки Кича мы решили не трогать. Пусть спит, набирается сил: он сегодня пострадал больше других.

Из какофонии храпа отчётливей всего выделялся рык Брока. Такой громкий и вполне даже свирепый, словно его ноздри – цилиндры чудовищной поршневой машины. Вдох, выдох, вдох, выдох. А чего ещё можно ожидать от двух с половиной метрового великана с бычьим хвостом и рогами на лбу?

Правда, рога люртам служат больше как украшение. А вот хвостом они могут и хлыстнуть, если надо будет.

Платиновый рогалик второй луны поравнялся со сплюснутым блюдцем первой – моя очередь спать. Я разбудил Брока, который этим был явно недоволен. Но потом отошёл ото сна и смирился. А мне осталось только одно – закутаться в овечьи шкуры и спать.

Моя первая в жизни ночь в открытом поле: ни тебе подушки мягкой, ни одеял и простыней. Холодный ветер, шуршания и стрекот насекомых, крики ночных птиц и зверьков. Как ни странно, заснул я практически сразу.

Если мне что-то и снилось той ночью, то наутро я ничего не помнил. Проснулся от неприятного чувства надвигавшейся угрозы. Так оно и случилось: прямо на меня ползла огромная змея. Ядовитая красная с зелёным раскраска. Она передвигалась медленно, грациозно изгибая своё чешуйчатое тело. Раздвоенный язык то вырывался наружу, то прятался в пасти. Именно им она учуяла мой страх…

Я решил не шевелиться, и, может быть, она проползёт мимо – наивно с моей стороны. Вот она уже сжалась как пружина, ещё мгновение, и её раскрытая пасть летела на меня, сверкая на утреннем солнце смертоносными клыками. Свист рассекаемого воздуха. Я не успел опомниться, как морда змеи лежала в шаге от меня. Из раны по чешуйчатой коже хлестала тёмная кровь. Кира сматывала плеть. Я успел ей улыбнуться и потерял сознание.

Очнулся через несколько минут, а может – часов. Хотя нет, минут: солнце оставалось на своём месте. Передо мной маячило участливое лохматое лицо Кича. Прим протянул руку. Я не стал отказываться от помощи и поднялся. Невдалеке сидел Сир, сдирал шкуру со змеи. Заметив меня, он довольно улыбнулся и произнёс: