Фрейлина Её Величества - Дия Семина
— Мы не раз рассуждали на эту болезненную тему. Особенно, когда у Аннушки открылся магический дар, пусть не такой сильный, но ты права, без родовой линии наследования, её трудно объяснить. Но, возможно, что ты поделилась с мамочкой или Тёма, такое тоже может быть. Князь Разумовский пришёл к выводу, что вас таким образом спасли, понимаешь ли ты мои слова? — отец смотрит пристально, пытается намёками заставить меня думать в правильном направлении, но я считаю его совершено не правым в этом вопросе и у меня своя точка зрения, но её настойчиво все игнорируют.
— Спасли? Выкинув куда-то в чужой мир? Мама молчит, вы со мной решились говорить только сейчас, а потом меня обвиняете в нарушении всех мыслимых и немыслимых законов. Я лишь надеялась, что Тёма там, в том мире сможет прочитать меня, и хоть что-то подскажет.
— Всё, что связано с тайной вашего рода закрыто очень мощным оберегом и этот оберег до сих пор кто-то поддерживает, возможно артефакт, возможно вы с мамой, сами того не осознавая. Никто из сильных мира сего не смог капнуть глубже очевидных фактов. Поверь, у каждого рода есть свой магический след, но вас не опознали, даже сам царь Пётр Александрович дважды пытался и безрезультатно. Уж такой крайне редкий дар, узнать было бы несложно. Вы одарённые, скорее всего, попавшие под закон о запрете магии для незнатных. И твои родственники, чтобы избежать купирования, переместили вас в иной мир. Если их найдут, тоже ничего хорошего из этого не получится. Так что, милая моя, заклинаю, не разрушай всё, что мы с князем Разумовским за эти годы с таким трудом построили: наш род, нашу семью и ваше с Арсением будущее. Поверь, должность фрейлины – лучшее, что с тобой могло случиться. Ты сможешь официально закрепиться в высшем обществе, и даже если какие-то секреты и тайны всплывут на поверхность, тебя они уже не затронут.
Слёзы застили мне глаза. То, что сказал сейчас отец, вдруг показалось единственной правдой, которую все боялись открыть, потому что она беспощадная. Мы с мамой незнатные нищенки. Граф, рискуя положением в обществе, практически бросил вызов традициям и взял нас в династию, женился на маме и теперь защищает всеми законными и не очень способами.
Наш разговор закончился, но я подошла к отцу, он встал из-за стола, и мы обнялись.
— Спасибо тебе папочка, ты самый лучший! Я буду стараться не подвести тебя и не опорочить фамилию и титул нашей семьи. Люблю тебя очень! Обожаю и спасибо за твою любовь!
Отец растрогался, поцеловал меня в лоб и прошептал:
— Ты всегда будешь моей любимой девочкой, самой умной, самой красивой, прости, что не уберёг тебя от глупостей и упустил тот момент, когда стоило вот так поговорить. Мы с мамой боялись, что правда испугает тебя, заставит замкнуться. Уж я хорошо помню, как долго мне приходилось вытягивать Аннушку из болота самоуничижения. Тебе такой участи я не желаю. Ты графиня Чернышёва. Самая красивая девочка столицы и самая одарённая, пусть так и остаётся. А про службу в Тайной канцелярии года через три, я, конечно, поговорю с Олегом Осиповичем. Думаю, что он не откажет, но только секретарём, никаких расследований.
— Спасибо, ты самый лучший. Но зато, Тёма признался мне в любви, и всё это стоило тех трепетных слов. Я ни о чём не жалею, он любит меня и будет ждать до совершеннолетия!
И начинаю смеяться сквозь слёзы, и отец вместе со мной.
Знала бы я, что слёзы теперь станут моими частыми друзьями. Уж при дворе умеют усмирять гордыню, посмотрим, смогут ли сточить мои острые углы.
Глава 4. Ребёнка юности лишают
Разговор с отцом выдавил из меня эйфорию, как последнюю каплю зубной пасты из тюбика. Вот только что я летала по дому, готовая всех обнимать, петь как Диснеевская принцесса. Ощущая на себе присутствие магии Тёмы, ведь он не просто поставил магическую печать, он думает обо мне и так приятно от его тёплых мыслей. Кажется, я могу закрыть глаза и увидеть его улыбку даже на расстоянии.
Как же было хорошо. Ключевое слово: «было!».
Всё рухнуло, стоило взять в руки письмо из дворца. Я бы даже в Институт благородных девиц согласилась поехать с полным пансионом, но только не дворец с его казарменной муштрой.
Причём, те же самые выпускницы жертвуют всем, лишь бы только занять то место, какое я у кого-то забрала против своей же воли. Все фрейлины – упёртые до фанатизма карьеристки. Другой-то элитной сферы, где можно удачно продвинуться, у женщин почти нет. Разве только медицина, преподавание, но это не для знатных.
В обществе есть два исключения из правил: Ульяна Павловна и моя мамочка, только они на равных с мужчинами постоянно работают в Академии наук, создавая прорывные технологии, о которых местные даже и догадаться не посмели, а эти две хрупкие девы, и, конечно, бывший канцлер князь Орлов Модест Сергеевич – локомотивы, создающие практически с нуля всю промышленность. А производство и проработку подхватывают мой отец и остальные.
К маме и Ульяне Павловне в обществе относятся очень настороженно. А тут ещё я и Тёма с его поклонницами.
И без магических предсказаний понимаю, что эти честолюбивые карьеристки отыграются на мне за всех нас. И всё это под предлогом праведного воздействия, а я даже не посмею пожаловаться ни старшей фрейлине, ни царице, ни царевне, ни супруге цесаревича Александра, только если царевичу Алексею и его жене юной княгине Марии Орловой.
Вот такая меня ждёт весёлая жизнь на ближайшие два-три года. Пока не стукнет восемнадцать и Тёма не сжалится надо мной и не заберёт замуж. Никакой воли мне в этом мире.
Вдруг возникла дурацкая идея, рвануть к тёте Вале в моём мире, я знаю, что она жива и здорова, и живёт всё там же в Твери, скажу, что мы прятались от кредиторов папаши Ромы и вот я решилась выйти из тени. Свидетельство о рождении есть ну просрочила получение паспорта, бывает…
Разум как бульдог вцепился в эту мысль. Если меня не принимают такой, какая я есть, если их постоянно что-то не устраивает, так стоит ли пытаться?
— Мне это надо? Нет! Кому надо, тот пусть и становится фрейлиной…
— Тебе это тоже надо! —
