Никогда не называй меня так - Юлия Ветрова
В ожидании, когда выполнят приказ, Руэри стоял и смотрел на лицо Айрен, которое уже не казалось таким красивым теперь, когда щеки ее опухли от болезни, губы потрескались, а под глазами набухли мешки.
Получив то, что требовал, он тут же захлопнул дверь и, стремительно шагнув обратно к постели сестры, опустил на пол кадушку с водой.
Присел и, взяв в руки одеяло, укрыл оцепеневшие плечи.
Айрен снова едва заметно пошевелилась, как будто пыталась избавиться от его рук, но Руэри не обратил на это никакого внимания. Убедившись, что сестра хорошо укрыта, он взялся за тряпку, плававшую в ведре. Слегка отжал и принялся протирать вспотевшее лицо.
— Айрен… — одними губами прошептал он.
«Пять лет», — пронеслось в голове. «Пять лет и ты ни разу не пришла. Тебе было наплевать, что со мной. Наплевать, харкаю я кровью или захожусь криком в руках палачей».
Обида сдавила грудь, но Руэри продолжал.
Закончив с лицом пленницы, он отложил тряпицу. Забрался к себе за пазуху и, нащупав гребень, принялся расчесывать ее спутанные волосы — прядь за прядью. Они все еще отливали драгоценным золотом в свете единственного факела.
Потом он долго сидел, сцепив руки в замок и глядя на спящую. Не нужен был никакой лекарь. Он бы вылечил ее сам… «Если бы мог», — оборвалось перетянутой струной.
Руэри не знал, в какой момент все пошло не так.
Он сделал глубокий вдох и встал.
Бесшумно приблизился к двери и, выйдя в коридор, приказал привести к нему главного тюремщика.
— Мой господин? — осторожно поинтересовался тот, едва оказавшись лицом к лицу с Алым Королем.
— Ты плохо справляешься, — спокойно сказал тот. — Еще одна ошибка, и ее камера покажется тебе мечтой.
Тюремщик склонил голову в поклоне, приготовившись слушать дальнейшие распоряжения.
— Я сам пришлю лекаря, которому доверяю. С ним будет мой документ. Я хочу… — Руэри сглотнул. Затем прокашлялся. — Хочу, чтобы в ее камеру принесли кровать.
Верховный презирал себя за слабость в этот момент. Он хотел, чтобы Айрен сполна испытала все, что пережил он сам… Хотел и в то же время все-таки нет.
— Следи, чтобы ей давали хорошую еду. Лекарь скажет точней. И с новой кроватью принесите хороших одеял… Не это рванье.
Тюремщик поклонился и кивнул.
— Снять ли путы с ее рук?
— Нет, — резко ответил Руэри и, больше не говоря ни слова, двинулся прочь к выходу из дворца.
ГЛАВА 3
— Ру — э — ри…
В бреду Айрен чудилось, что нежные пальцы брата гладят ее по щеке. Так же давно, как много лет назад, когда на охоте одна из тварей пробила когтями ее грудь.
Три дня и три ночи провели они тогда в лесу вдвоем. Айрен не могла подняться на ноги, и Руэри целыми днями нес ее на себе. Укладывал спать и гладил по щеке, чтобы смягчить боль.
Когда брат был рядом, Айрен казалось, что никакие беды не страшны.
Старшая дочь первой жены князя Лонана, она привыкла, что все смотрели на нее с восхищением и опаской.
Айрен с детства была красива лицом, талантлива к магии, упорна в учении. Не было в мире вещи, которая не давалась бы ей.
Но именно потому, что Айрен удавалось все, большинство сверстников предпочитали держаться от нее на расстоянии, смотреть издалека.
Айрен нельзя было поранить или обидеть, как любого из них — за обычную ссору в доме Белого Пламени наказывали домашней работой, того, кто перечил наследнице наказали бы кнутом.
Никто не смел спорить с ней, потому что все боялись ее отца.
И никто не желал, чтобы Айрен находилась близко, потому что это означало, что где-то рядом будут и верные слуги ее отца.
Поначалу Айрен не беспокоило то, как относятся к ней другие. Она познавала мир, в котором жила, а внимание нянек и телохранителей без того было настолько пристальным, что Айрен могла мечтать только о том, чтобы побыть в одиночестве несколько часов.
Но время шло, и по мере того, как Айрен взрослела, своя особенность начинала ее тяготить.
Она не знала детских игр. Не знала развлечений, которым придавалась остальная детвора по вечерам.
Когда Айрен исполнилось одиннадцать и двоюродные братья собирались на заднем дворе, чтобы потанцевать с деревенскими девушками, сбегали на охоту тайком от старших и прятали в широких рукавах кувшины с вином, наследнице оставалось только наблюдать за ними через окно.
Теперь уже не на нее смотрели с восхищением и издалека. Теперь с восхищением смотрела она.
Но даже если бы не пристальное внимание отца, Айрен знала, что никто из сверстников не отважится посвятить ее в свои дела. Всем им она казалась холодной, чужой и высокомерной.
Айрен не видела в своих поступках высокомерия. Она слишком привыкла к тому, чему наставляли ее учителя — чувства держать при себе, учебу ставить превыше всего. Всегда быть безупречной.
Мальчишкам не следовало об этом знать, но то, за что их награждали ночью на кухне, ей сулило десять ударов кнута. Дочь Лонана не должна была иметь слабостей. Дочь Лонана должна была стать лучшей во всем.
И все же шутки судьбы не постичь даже бессмертным.
Айрен была жемчужиной дома Белого Пламени. Айрен была той из детей, кому Лонан доверял больше всего. И именно Айрен оказалась той, чьему надзору поручили мальчишку из погибшего дома Снежных Волков.
Им обоим было тогда по двенадцать лет.
Что бы не думали братья, Айрен никогда не смотрела на других свысока.
И единственным, кто захотел увидеть ее настоящее сердце, стал Руэри. Ее Алый король. Ее кленовый листок.
Самый близкий из людей, живших на земле.
— Руэри… — шептала Айрен, тщетно пытаясь нащупать призрачную ладонь.
Болезнь постепенно отступала, и ей не оставалось ничего иного, кроме как смеяться над собой.
Конечно, Руэри никогда бы не пришел.
Он изменился давным-давно, и Айрен не знала, можно ли надеяться, что в нем осталась хоть кроха жалости.
«Конечно, нет», — с горечью думала она.
Бесконечно долгие ночи Одинокого Дома навевали мысли, и чем дольше бродила Айрен по лабиринтам воспоминаний, тем хуже понимала, что происходит с ней теперь — и чего она должна ожидать.
То пленница думала, что это какая-то шутка. Что Руэри испытывает ее.
То убеждалась в том, что Руэри одержим тварями и нужно лишь отыскать способ избавить его от них.
То приходила к выводу, что все,
