Сердце Короля Теней - Сильвия Мерседес
– Хэйл, – вновь говорю я и делаю шаг вперед, отказываясь от опоры, которую предлагала оконная рама. Я обхватываю себя руками. – Ты в порядке? Ты была ранена в битве?
Она смотрит на меня. Открывает рот. Снова его закрывает. Затем очень тихо шепчет:
– Это и правда вы?
Ох. Конечно же. В последний раз, когда моя верная телохранительница меня видела, я была мертва. Я сглатываю и киваю.
– Боги не сочли нужным забирать меня. Пока еще нет. Я здесь. Я жива.
Она качает головой.
– Я не верила, – выдыхает она. – Я… Когда Фор сказал мне… Но я думала, что он просто сошел с ума от горя.
– Нет, Хэйл. Я…
Все, что я еще могла бы сказать, резко обрывается. Крупная женщина-воин вдруг падает на колени, зарывшись лицом в ладони. Пораженная, я смотрю на нее во все глаза. Я рефлекторно хватаюсь за свой кристалл, готовлюсь к атаке ужасных эмоций. Но они не приходят. Я вижу признаки того, что ее сердце разрывается надвое, но совершенно не чувствую этого. Однако зрелище все равно кошмарное. Хэйл такая сильная, такая гордая, такая непроницаемая. Что могло вот так ее сокрушить?
– Хэйл? – осмеливаюсь спросить я, делая шаг в ее сторону. Комната тут же кренится. Я пошатываюсь и хватаюсь за спинку стула, когда новые искры боли разгораются у меня в ногах и руках. Чернота сужает поле моего зрения, но я зажмуриваю глаза и борюсь с ней, твердо вознамерившись не поддаваться.
Когда боль отступает, мои уши заполняют сломленные звуки рыданий. Я делаю глубокий, успокаивающий вдох. Перейдя комнату, я опускаюсь на колени подле женщины-трольда и осторожно кладу руку ей на плечо. Она меня, кажется, не замечает. Между своими жуткими всхлипами она рычит какие-то трольдские слова, которых я не понимаю. Кроме одного. Одно лишь слово различают мои уши.
– Йок!
На дно живота словно падает камень.
Йок. Ее брат. Тот юный стражник.
С мальчиком что-то случилось. Что-то ужасное. Во время нападения. Он, разумеется, был там, сражался с ними и… и…
Быть может, моя жертва и спасла тысячи. Но я была недостаточно быстрой, недостаточно сильной, чтобы спасти его.
Я тяжело оседаю подле Хэйл. Слезы щиплют мои собственные глаза, слезы боли, слезы ярости, беспомощности. Тщетности. Мне нечего предложить, ни утешения, ни заверений. Ничего, кроме своего присутствия. Так что я обхватываю рукой женщину-трольда и обнимаю ее, пока она раз за разом бормочет одну и ту же фразу, словно молитву:
– Морар тор Граканак. Морар тор Граканак.
Глава 2. Фор
Будь по-моему, я бы сейчас находился в нижней части города вместе со своими воинами, прочесывал бы улицы, дабы убедиться, что все вогги и в самом деле убежали из Мифанара. Либо это, либо я занимался бы ранеными, или помогал бы собирать мертвых и подготавливать их тела. Любое из этих дел, неважно, сколь мрачное или ужасное, было бы предпочтительнее, чем заседать в тронном зале, выслушивая донесения и демонстрируя себя потрясенным членам моего двора, беспрерывно сменяющим друг друга.
И все же я сижу здесь. Мои руки стискивают резные драконьи головы, служащие подлокотниками древнего трона, с которого многие поколения Королей Теней правили этим государством. Мое лицо твердо и неподвижно, словно статуя, не выражает ни ужаса, ни облегчения. Я – то, что требуется моему народу, – камень. Недвижимый и непоколебимый.
Густая синяя кровь сочится из пореза на лбу канцлера Хог, стоящей на коленях у моих ног. Одинокая капля, оставляя за собой след, пробирается вниз, от виска к челюсти.
– Мои подчиненные все еще пытаются установить окончательное число погибших, – сообщает она мне своим обычным монотонным голосом. Ровно так же она могла бы озвучивать повестку предстоящего фестиваля или излагать планы для новых шахтерских разработок. – Есть основания надеяться, что потери оказались не столь значительны, как мы поначалу опасались. Похоже, вогг тянуло к дворцу. А точнее, к саду. Многие даже не отвлекались на убийства.
Вниз по хребту пробегает холодок. Я все еще точно не знаю, что именно сделала Фэрейн или как она это сделала. Не уверен, что она и сама это знает. Но что-то в Круге Урзулхар привлекало отравленных вогг. Должна быть какая-то связь, мне бы только ее увидеть.
Лишь когда Хог заканчивает свой доклад, я спрашиваю:
– А что с лазаретом? Мадам Ар в ее усилиях нужна всяческая поддержка.
Хог кивает и неосознанно касается раны у себя на лбу.
– Лазарет в данный момент переполнен. Это все, что мне известно; я не смогла получить более конкретной информации.
Я раздраженно хмыкаю, стискивая челюсти.
– Проследите, чтобы всех, кто ранен легко, перевели в другие помещения. Например, принца Сула.
– Ох, да ладно тебе, Фор. Ты что же, в самом деле выгонишь своего собственного дорогого братишку из тепла и комфорта его больничной койки? Кто бы мог подумать, что ты столь жесток.
Я перевожу взгляд на дальний конец зала. Там стоит мой сводный брат. Его рука лежит на перевязи, волосы вокруг посеревшего лица растрепаны, но глаза сияют куда ярче, чем когда-либо с тех пор, как мы вытащили его из озера в Хокнате. И эта его вечная ухмылочка на месте, что выглядит нелепо, учитывая, какому потрясению совсем недавно подвергся наш город.
– Кончай маячить в дверях, – рычу я и поднимаю руку, чтобы подозвать его поближе. – Принцу так себя вести не пристало.
– Это да, но я же никогда и не вел себя так, как пристало, верно ведь? – Сул отталкивается от косяка и входит в комнату, ухитряясь двигаться непринужденно, несмотря на свою подвязанную руку. Канцлер Хог встает и делает шаг в сторону от трона, вежливо склонив голову, когда к ней приближается принц. Он ей подмигивает, а она заливается румянцем и опускает подбородок.
Я приподнимаю бровь.
– Судя по внешнему виду, тебе стало лучше.
Он смеряет меня взглядом, изгибая губы в улыбке.
– Жаль, о тебе не могу сказать того же.
Я пожимаю плечами, прекрасно осознавая, каким количеством порезов и синяков усеяно мои лицо и тело. Мне еще не представилось возможности промыть и обработать раны. Столь жалкие потребности бледнеют по сравнению с прочими делами, требующими моего внимания. Боги, до чего же жуткое зрелище я, наверное, представлял собой, когда Фэрейн открыла глаза на краю того пруда! Чудо, что она тут же не умерла со страху обратно.
– Благодарю вас, канцлер, – говорю я, снова обращаясь к Хог. – Ваши выдающиеся усилия в этот тяжелый час не остались незамеченными. Прошу, разгрузите лазарет, насколько сумеете. И пусть
