Дело леди Евы Гор - Кира Леви
Хотя меня ещё покрывал слой грязи. Чтобы отмыть её, меня поместили в круглую бадью, наполненную ароматной пенной тёплой водой.
Выражение лиц служанок менялось по мере отмывания частей моего тела. У одной оно всё больше выражало сочувствие, у второй так и кричало: за твои грехи ещё и мало!
Под слоем грязи у меня оказалась белая, нежная кожа. Служанки даже сумели вычесать колтуны и вымыть волосы в трёх каких-то отварах трав, отчего те стали шелковистыми и послушными. Не обошли они вниманием и ногти на руках и ногах, придав им аккуратный вид.
После ванной меня усадили на высокий стул с удобной спинкой под наклоном в позиции полулёжа и долго смазывали тело разными мазями. От одних у меня кожа немного немела, от других приятно покалывала и становилась тёплой, словно к месту синяков приливала кровь. Такое SPA длилось несколько часов, пока я окончательно не расслабилась и не уснула прямо на стуле.
Проснулась я одна, прикрытая мягкой, пропитанной каким-то ароматным маслом тканью. Потянувшись, решила посетить комнату уединения, как обозвали туалет аборигены. Справив нужду в большой фарфоровый горшок, я вдруг увидела на стене зеркало. Без сомнений я бросилась к нему!
В отражении на меня смотрела удивлённая молоденькая девушка с белой полупрозрачной кожей фарфоровой куколки. Зелёные глаза в обрамлении пушистых тёмных ресниц, пожалуй, были самыми выдающимися на несколько детском личике сердечком. Тонкий породистый нос, узковатые губы и милая ямочка на правой щёчке.
И этот оленёнок Бэмби мятежница?!
Совсем не моё лицо! Чувствую себя полной дурой, когда внешняя обёртка не соответствует содержимому! А ещё накрывает ощущением несправедливости по отношению к этому эфемерному созданию!
Глава 3. Не родись герцогиней, а родись у умных родителей
— Леди Гровенор! — в два голоса позвали меня давешние служанки. Так заорали, как будто бы их живьём резали.
Закутавшись в простынь на манер тоги, я осторожно выглянула в щёлочку двери. А то вдруг и правда ножичком в них кто-то тыкает. Кто его знает, что мне, такой всей из себя «мятежнице», ждать от этого мира?! Вдруг кто-то не смирился с указом короля и хочет моей крови?
Предостережение оказалось напрасным. Просто эти дурынды подумали, что я сбежала. Ага, из закрытого на ключ помещения. Не герцогиня — Копперфилд!
— Леди Гровенор, главный лекарь ждёт вас на осмотр. Мы поможем вам одеться.
И тут началось самое страшное!
Передо мной начали выкладывать то, что тут явно считалось приличной одеждой!
Вы представляете, пять! Пять слоёв одежды! И это без зимней накидки! И всё жутко неудобное. На завязках и шнуровке. С пышными подъюбниками! И корсет с панталонами до колен с прорезью на интимном месте были в наличии!
Укапустив меня, девицы раскраснелись и взмокли. А я дышала в корсете, как больной с эмфиземой лёгких. Вроде бы и делаешь вдохи, а воздуха нет!
Меня даже не впечатлило собственное отражение. Хотя изумрудное с кружевной кокеткой шёлковое платье шло мне изумительно! Сидело, как влитое! Только туфли из мягкой замшевой кожи с серебряной ажурной пряжкой на невысоких устойчивых каблуках порадовали.
— Откуда эти вещи? — лаская шёлк рукой, я ожидала, пока служанка соберёт мои шикарные волосы в причёску.
Длинные волосы в умелых руках красиво уложились какой-то симпатичной загогулиной. Я такое не повторю! У меня длиннее каскада отродясь ничего не было! А дочке в детстве большего всего причёска «мальвинка» нравилась. Шедевром моего парикмахерского искусства являлась коса, заплетённая колоском.
— Одежда из вашей комнаты, — не сбившись, ответила «сочувствующая» служанка. Вторая на неё так недовольно зыркнула, что искры из глаз полетели.
Моей комнаты? Получается, раньше герцогиня жила во дворце?
Молча я наблюдала в зеркало за дуэлью взглядов служанок. Если о чём-то и расспрашивать «сочувствующую», то явно не в присутствии нервной девицы. А лучше узнать историю этого тела у главного лекаря. С ним я собиралась обстоятельно побеседовать. Не отвертится! Буду давить на отсутствие памяти!
Пусть лечит. Я больна! На всю голову!
Кабинет главного лекаря больше напоминал будуар стареющей женщины. Всё вычурно и обильно. Статуэтки, вазочки, пуфики и подушечки. Много золотого блеска и завитушек, свойственных стилю барокко.
При моём появлении господин Холл поднялся из-за письменного стола с круглыми боками и кривыми ножками и проводил меня на софу.
С одной из боковых сторон у софы был высокий и широкий выступ. Так что можно было удобно сесть на софу с ногами, поставить локоть на уступчик и подпереть рукой тяжёлую голову. Иномирный диванчик для психотерапии!
— Леди Гровенор, как ваше самочувствие? — вежливо поинтересовался главный королевский лекарь.
— Как? Как у того, кого повесили, — вздохнув, целомудренно опустила глазки долу. — У меня всё болит.
— Мои помощницы доложили о ваших травмах. Моё лечение уже завтра облегчит ваше состояние.
— Ошибаетесь… — прошептала со слезами в голосе.
Слёзы красивых женщин обычно достают даже до суровых мужских сердец.
— Что вас беспокоит? — доктор нахмурился, вытянул из кармана очередной белоснежный платок и потянулся к моему запястью. Ещё спросил разрешения прикоснуться! — Миледи, вы позволите, я посчитаю ваш пульс?
И посчитал через платок. У меня даже веко дёрнулось. Угораздило же меня попасть в мир напыщенных снобов и пуританских взглядов!
— Пульс вам не скажет того, что у меня на сердце. Мне нужна ваша помощь…
На этих словах главный королевский лекарь некрасиво отшатнулся от меня. И я поспешила пояснить.
— Ничего такого! Вы ведь лекарь. Помогите мне вернуть память! Это всё, о чём я вас молю. Расскажите мою историю! Что произошло до того, как я… как меня…
Тут я пустила настоящую слезу, потому что вспомнила, как классно я отметила свой день рождения. И мы с подругами собирались летом слетать на Бали! А там пляж, мы в купальниках и тестостероновые красавчики в плавках вокруг. И теперь я никуда не пое-е-ду-у. У-у-у!
— Леди Гровенор! Успокойтесь. Не нужно так убиваться. Вот, выпейте воды! Всё уже позади. Вас помиловали, — мужчина налил в стакан воды из хрустального графина и прежде, чем подать мне, что-то там пробормотал над стаканом. Мне даже показалось, что вода вспыхнула голубоватым огоньком. Но, моргнув, ничего такого сверкающего больше не увидела. — Конечно, я вам всё расскажу. Что вас интересует в первую очередь?
