Хорошая примета - Катя Матуш
Я тихо опустилась в кресло и замерла.
Понятно, что если бы не работа отца и поддержка братьев, толку от этих скидок было бы не много. Для того чтобы платить коммуналку, квартира нужна, а за красивые глаза никто ее не даст, не удивительно, что маму так волнует моя не поддающаяся никакой критике личная жизнь, а точнее ее отсутствие. И поэтому нет ничего удивительного, что завидные женихи плевать на традиции и веру хотели, — за нее не доплачивают.
Хотя жить это тоже не мешает. Олег, например, бортничество освоил, и денег это приносит не мало, хоть бизнес и хлопотный. Даже рискнул и в медведя ради дела обратился, чем снискал себе еще пару, пусть и пустяковых, но проклятий от матери и жены. Дан забил на присущую всем нам консервативность и ударился в ай-ти, но жениться без материнского одобрения даже не думал, и стоило оно ему немалых трудов, ведь суженая у него ведьма в пятом поколении. А Треня на балалайке играет. Все вроде бы как успешные люди, и никого не смущают льняные рубахи и валенки.
Я похлопала себя по щекам и глубоко вдохнула. Пора бы и мне успокоиться. Третьяк прав, все эти идиоты совсем не показатель. Сила рода, сила внутри нас, она теплится независимо от того, верим мы в нее или нет, но если верим, она не просто теплится, она пылает.
Розовый махровый бант на мамином банном обруче задорно дрогнул, когда она кивнула паре фотографий на экране. Мужчины и женщины, сотни людей, и всех она и ее сотрудницы знали не только по электронным анкетам. Если кто-то в течение недели после регистрации так и не приглашал сваху на знакомство, его аккаунт попадал в пожизненный бан всех свах города. Конечно, безбрачие это не сулило, но определенное пятно на репутацию накладывало.
Я представила, как мама блуждает по чужим дворам, среди горящих огней многоэтажек, в дождь или метель, и мне стало стыдно. Никто из родных не сомневается в своей жизни, в выборе, который до нас сделали наши пра-пра-бабушки и дедушки, ведь если бы не он, не было бы нас. В тепле, сытости, здравии.
Мне нравится шитье, у меня отлично получается, и тогда почему я начала этого стесняться?
Дура, потому что.
— Мам.
— М?
— Прости меня. Ты не виновата, что я учусь на технолога семантиста. Это мой выбор.
Мама крутанулась на стуле и с прищуром на меня посмотрела.
— Вот значит как, — обиженно сказала она.
— Ну мам. Ты же знаешь, я не со зла. Просто все эти… Я не буду сомневаться. Больше. Никогда. Наш род на мне не сложится. Обещаю.
Мама прыснула, сложила руки под грудью и улыбнулась:
— Я уж думала мы что-то в твоем воспитании упустили!
— Упустили! Надо было мне не Лелю вышивать, а Богодара или Вайгу. Глядишь, здравомыслия бы прибавилось.
— Чего нет, того не прибавится! — крикнул из-за моей спины Третьяк.
В дверь постучали.
— Опять ключи оставил, — буркнула мама, сетуя на забывчивость отца.
— Дождалась, мордофиля, — шепнул мне крадущийся на кухню Третьяк. — Мама пирог испекла в честь окончания твоей несчастной сессии, теперь только крошки доедать будем. Надо было раньше извиняться… Иди держи!
Пирог?! Так вот зачем он успокаивать меня пришел, ушлый голодный индюк!
Я выбежала в коридор и распахнула дверь, готовая отвлекать отца песнями и плясками, чтобы брат успел стащить нам хоть пару кусков, но уперлась взглядом в незнакомое раскрасневшееся лицо.
— Мир вашему дому, добрые люди! — звонко пронеслось по коридору.
С мокрой шубы свахи на пол стекали ручейки, а на голове образовался настоящий сугроб, сверкающий, как горная пика.
Я сделала шаг назад и испуганно обернулась сначала на мать, потом на брата, которые пялились на нас с не менее ошарашенными лицами.
Женщина переступила порог, шаркнула плечом о косяк и низко поклонилась:
— Слава дедам и прадедам, счастлив будь дом родной, — сказала она, распрямилась и махнула маме. — Ну что ж! До меня дошел слушок, у вас тут курочка, талантов мешок. Так позвольте ж войти, про нашего петушка донести!
Глава 2
— «…про нашего петушка донести!» — в сотый раз зачитывала Благана взорвавший интернет пост одного болтливого домового.
— Блага, клянусь, я понятия не имею, кто ее прислал. Меня же сразу в комнате закрыли!
— Ну-да, ну-да, — причитала подруга. — Даже не догадываешься?..
— Прекращай дуться! Да если бы я знала, я бы…
— Чш-ш! Ладно, ешь давай. Уже уши навострили…
Я чертыхнулась и затихла.
Слухов мне для полного счастья только не хватало, правда.
Центральная столовая была полна народу, и как бы не хотелось, привлекали мы с Благаной и без криков немало внимания. Белокурая подруга совсем не вписывалась в современные стандарты красоты, зато моя мама, когда впервые ее увидела, готова была всех троих сыновей сватать. Белокурая, белолицая, и румянец даже во сне не сходит, но в то же время здоровая, как богатырь, а тут я еще рядом в шитом очелье с серебряными ряснами аж до талии.
Сегодня мама наряжала свою единственную дочь без скандала. У меня язык к нёбу присох, когда она со слезами на глазах вытащила из шкатулки обод, который еще наша пра-пра-бабушка расшивала, и торжественно вручила мне за завтраком.
Прятать очелье в шкафчик рука не поднялась, да и вчера я клялась себе не обращать на несведущих недотеп внимание, а теперь скукожилась, как первый блин на сковороде и боялась глаза от стола оторвать. Ну хоть без заушников и колец обошлись!
Рядом кто-то захихикал. Благана распрямилась и строго глянула мне за спину.
— Забей. Пусть смеются.
— Я их прокляну всех… Придурки.
— Они твоих проклятий не стоят.
— Несварение?
— Мигрень меня бы устроила.
— Ну хоть так!
Мы посмеялись и вернулись к еде.
Народная медицина занимала немало места в жизни подруги, а где знахари, там и ведьмы. Еще на посвящении в студенты их заставили подписать грамоты, запрещающие использование навыков во вред кому бы то ни было, но порча прерогатива общечеловеческая, и диплом для этого не нужен.
Когда Благана поступила на мед, времени на гулянки у нее не осталось, поэтому чаще мы встречались за обедом на нейтральной территории, где успевали обсудить все и сразу. Естественно, темой этой недели будет мой не названый женишок.
На наш столик с грохотом опустился разнос:
— В экономическом о сватовстве никто не слышал, — сказала Ольга, присаживаясь рядом.
— Ничего удивительного, — крутанула вилкой Благана. — Мне кажется, жених сам о нем не знает, иначе бы пришел. С букэтом!
— Так может
