Хорошая примета - Катя Матуш

Катя Матуш

Хорошая примета

Пролог

— Да где ее черти носят, у меня сейчас нос отвалится!

Облачко пара у лица Благи растаяло, оставляя на очках морозные искры.

Я поежилась:

— Может пробки.

— Ага, пробки. Опять, наверное, у зеркала проторчала. “Розовая или алая”, — пародировала подруга интонации княжны.

— Иди, если хочешь. Я автобус дождусь, брат с утра еле завелся, вдруг у них тоже машина сломалась.

Благана поджала губы и саркастично кивнула. Ну да, Ольгин отец скорее Сивку-бурку вещую каурку на прокат возьмет, чем свою царевну на автобусе отправит, но сейчас я готова поверить и в это.

— Пусть хоть на ступе летит, Кикимора ряженая…

Натянутый на лицо шарф задубел, и каждый приветственный кивок ледяными иглами впивался в щеки. Я скрючилась и рьяно пыталась засунуть руки по локоть в карманы, потому что варежки не спасали, а муфта не самый модный аксессуар в этом сезоне и пылится на верхней полке в шкафу. Наверняка моду придумывают люди, которые больше пяти метров по морозу не ходят. Вообще пора запретить задавать тренды на зиму!

Блага уже бормотала известные проклятия, чтобы не больно, но поучительно, когда из-за поворота вынырнул черный внедорожник “ТТТ”. Пританцовывая мы отошли от школьных ворот и нахохлились, уподобляясь снежным бабам на главном проспекте.

Дверь машины распахнулась, едва она успела затормозить в паре метров от нас:

— Благана! А ну заткнись! — заорала Ольга. — У меня уже голова зудит, не дай Влас опять перхоть будет, я тебя к Митяю приворожу!

— Ты лучше пунктуальность к себе приворожи! Время видела?

Ольга запахнула шубку из лисицы, брезгливо опустила свои красные сапожки на снег и засеменила к багажнику:

— Едренкина холодрыга… Ну задержалась, подумаешь! Вот, — вытащила она небольшую черную сумку. — Как договаривались.

Я взяла сумку и протянула взамен папку с тетрадями. Ольга крутанула головой и кому-то лучезарно улыбнулась, после чего махом заграбастала папку и сунула ее за пазуху.

— С вами приятно иметь дело, — подмигнула она мне и легкой поступью двинулась ко входу, тихо пошикивая.

Без шапки, без варежек, а идет по снегу, что по подиуму. Разницу между пухом старого гуся и мехом молодой плутовки я хорошо понимала, но что-то подсказывает, если бы мою куртку не дырявили мириадами обережных стежков, было бы теплее. Железобетонная логика: загнусь когда-нибудь от холода, но зато фиг кто меня до того момента сглазит.

Мы проводили взглядом княжескую паву и быстро двинулись следом. Наша одежда за время ожидания будто покрылась слоем льда и теперь тихо потрескивала.

— Познакомила на свою голову, — причитала Блага, ослабляя шарф.

В лицо ударил горячий воздух тепловентилятора, и мы за секунду переместились из морозилки в печку. Зимой все коридоры школы по обыкновению были заставлены горшками с цветами, которые переносили со внутреннего двора, и пахло здесь, как в оранжерее. Еще и факультатив Благаны внес свою лепту, заняв все верхние полки в раздевалках своими сухоцветами и пробирками.

— И куда вам столько, — говорила я глядя на ящики полные желудей, как взгляд зацепился за синее пятно на полу. — Это еще что такое?

Благана стащила с головы шапку, и курчавая золотая шевелюра рассветом укутала ее широкие плечи. Она подошла ближе и с любовью уставилась на питомцев класса “В”:

— Зимний пруд.

— Пруд, значит, — разглядывала я детский надувной бассейн, где плескались жабы. — И на кой? Помнится, прошлую зиму они неплохо и в банках пережили.

— Ну ты садюга, Мила. Жалко же!

— В банках жалко, а в котел, значит, не жалко? Думаешь, джакузи это их последнее желание?

— Это мое последнее желание! — захохотала подруга. — А они тут и плодятся хорошо, глянь, — ткнула она носом на стайку мальков. — Экзамены в следующем году.

— Вилочки и крючочки, — кивнула я.

— Именно.

Мы прошли к самым дальним шкафчикам, я огляделась, будто не все здесь еще в курсе моего плачевного положения, и стянула куртку. Новая рубашка к новому семестру с ожерельем оберегов на подоле, горловине и рукавах, свисала почти до пят, и был в ней всего один плюс: валенок только носы и торчали.

Благана даже не сдерживала смешки, оценивая мой винтажный наряд, испещренный алым шитьем вдоль и поперек, потому что похожа я была на бабу на самоваре:

— Ну а что, зато никакой синтетики, защита от сглаза, нечистой, кикимор, чароврат, а это что, — уставилась она на вышивку на груди. — Леля?

— Н-да…

— И зачем, скажи на милость, матушка впаяла тебе оберег обаяния и привлекательности на самое видное место?

— А ты как думаешь? Мне уже семнадцать, Блага.

— Точно-точно. Еще три года, и она запишет тебя в вековухи.

— Не слышу сожаления! — усмехнулась я.

— Не дождешься! — послала мне Блага воздушный поцелуй и принялась закатывать рукава. — Ну давай, показывай, чем нас на этот раз радуют модные дома, может чего велико будет.

Мы расстегнули сумку и с лицами заядлых модниц начали оценивать шмотки. Нашим гардеробам до бомонда было, как до Тридевятого царства, у Ольги же вещей попроще не водилось, а щедрости ей не занимать, особенно после того, как в прошлой четверти за мои сочинения, мои практические и мои домашки, ее физиономию повесили на доску почета. Слухи ходят, отец ей за это пони подарил, а тут всего лишь новая лимитированная коллекция от ЛадыЛюкс, которую волхвы благословляют перед каждым показом.

Я скинула валенки и быстро залезла в новые джинсы с дырками на задних карманах. Обереги на такой одежде тоже были, но в большинстве случаев изящной полоской на подгибах, а не на всю штанину.

Мать узнает, — придушит.

Ну хоть сомневаться в качестве шитья не приходилось. Это вам не масс-маркет, у люксовых брендов технологи вмиг работы лишаются за некачественный товар, ведь люди, которые это носят, богатые и успешные, а значит сглазу подвергаются ежесекундно. По силе модное шитье, конечно, в разы уступало материнским стежкам, но лучше уж так, чем в рубахе!

— Издевательство какое-то, — достала Благана блузку из сумки и приложила ее к себе. — У вас за два года вообще размер не изменился.

— Врожденная грация. Не попишешь, — посмеиваясь примеряла я кардиган, с которого даже этикетку не срезали.

— Ты губу-то закатай, грация. Как Теть Ведана тебя еще насильно кормить не начала. Только про таких, как Ольга, говорят: стройная березка, а ты просто худая, как скелет. Чуешь разницу?

— Бе-бе-бе…

Я запрятала платье-рубаху в шкафчик, туда же скинула валенки, и потянулась снимать с себя килограммы серебряных